Наследие
СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ АНДРЕЯ НОВИКОВА
Погиб замечательный человек, издатель и поэт Андрей Новиков (1974—2014).
Когда это случилось, я был за границей, не мог сразу откликнуться, не мог принять участие в траурной церемонии, вечерах памяти.
А сказать мне есть что. Мы были знакомы десять лет.
Андрей был человек в высшей степени достойный, беззаветно любил поэзию и поэтов, издал множество книг, номеров журнала «Современная поэзия» (одно время я его печатал), сам писал стихи, но никогда себя, что совершенно необычно, не пиарил. Я помню единичные его публикации, в частности, в «Литературной газете».
Мы вместе с Андреем издали несколько книг, например, стихи Анны Логвиновой. Он финансировал книгу, а мое издательство «Вест-Консалтинг» делало верстку, макет, мы и печатали сборник.
А потом эта книга получила престижную премию «Московский счет». Евгений Абрамович Бунимович нам (издателям) вручил почетный диплом. И Андрей — великодушно! — отдал этот диплом мне, хотя имел на него не меньшие права, чем я. В конце концов, кто платит, тот и заказывает музыку.
Однажды мы с Андреем поссорились. Он на страницах ФБ нелестно и грубовато отозвался о моем сочинительстве. Наверное, он правильно и справедливо все написал, но, конечно, мне было неприятно.
Буквально через две недели Андрей сам подошел ко мне во время фуршета, который состоялся после вручения премии имени Дельвига, и публично извинился передо мной. Мы обнялись, как братья. И больше уже никогда не ссорились.
Именно таким — добрым, благородным, великодушным и очень талантливым! — я запомнил Андрея Новикова.
Вечная ему память!
Сегодня мы публикуем стихи из творческого наследия поэта.
Когда это случилось, я был за границей, не мог сразу откликнуться, не мог принять участие в траурной церемонии, вечерах памяти.
А сказать мне есть что. Мы были знакомы десять лет.
Андрей был человек в высшей степени достойный, беззаветно любил поэзию и поэтов, издал множество книг, номеров журнала «Современная поэзия» (одно время я его печатал), сам писал стихи, но никогда себя, что совершенно необычно, не пиарил. Я помню единичные его публикации, в частности, в «Литературной газете».
Мы вместе с Андреем издали несколько книг, например, стихи Анны Логвиновой. Он финансировал книгу, а мое издательство «Вест-Консалтинг» делало верстку, макет, мы и печатали сборник.
А потом эта книга получила престижную премию «Московский счет». Евгений Абрамович Бунимович нам (издателям) вручил почетный диплом. И Андрей — великодушно! — отдал этот диплом мне, хотя имел на него не меньшие права, чем я. В конце концов, кто платит, тот и заказывает музыку.
Однажды мы с Андреем поссорились. Он на страницах ФБ нелестно и грубовато отозвался о моем сочинительстве. Наверное, он правильно и справедливо все написал, но, конечно, мне было неприятно.
Буквально через две недели Андрей сам подошел ко мне во время фуршета, который состоялся после вручения премии имени Дельвига, и публично извинился передо мной. Мы обнялись, как братья. И больше уже никогда не ссорились.
Именно таким — добрым, благородным, великодушным и очень талантливым! — я запомнил Андрея Новикова.
Вечная ему память!
Сегодня мы публикуем стихи из творческого наследия поэта.
Евгений СТЕПАНОВ
Андрей НОВИКОВ
СТИХОТВОРЕНИЯ РАЗНЫХ ЛЕТ
Зеленый Пушкин
СТИХОТВОРЕНИЯ РАЗНЫХ ЛЕТ
Зеленый Пушкин
Снова весна.
Дольше жить захотели и сами дни,
Отодвигая от нас все дальше
Печаль.
На Пушкинской площади вдруг
Распустился памятник
У которого люди встречаются.
Проснулся от спячки,
Смеясь, посмотрел на солнышко,
Душисто набух
Зелеными нежными почками,
Зашелестел,
А над ним
Ослепительный неба шелк
Сверкнул в ответ.
И калейдоскопом волшебным
Картина крошится,
Лишь только тряхнет он
Кудрявой зеленой гривою.
А люди глядят в изумлении
И жадно-взахлеб
Это дивное диво пьют.
И солнце над этим
Сияет
И дарит миру
Покой.
Каким только мир
Не привидится-не представится,
Пока ждешь с нетерпеньем
Любимую.
Дольше жить захотели и сами дни,
Отодвигая от нас все дальше
Печаль.
На Пушкинской площади вдруг
Распустился памятник
У которого люди встречаются.
Проснулся от спячки,
Смеясь, посмотрел на солнышко,
Душисто набух
Зелеными нежными почками,
Зашелестел,
А над ним
Ослепительный неба шелк
Сверкнул в ответ.
И калейдоскопом волшебным
Картина крошится,
Лишь только тряхнет он
Кудрявой зеленой гривою.
А люди глядят в изумлении
И жадно-взахлеб
Это дивное диво пьют.
И солнце над этим
Сияет
И дарит миру
Покой.
Каким только мир
Не привидится-не представится,
Пока ждешь с нетерпеньем
Любимую.
ХВВ
«Ногу за ногу заложив,
Велимир сидит. Он жив».
Хармс
Велимир сидит. Он жив».
Хармс
Он больше века ум тревожит
и сторожит.
Поступит жизнь с тобою строже,
но надо жить.
А мир, что зримо им построен,
стоит как Рим.
Как будто бы незримых трое
следят за ним.
Ему служило солнце словно
и хлеб и кров.
И были радостным уловом
добро, любовь.
Весь скарб его, одежда, утварь —
Бумаг мешок.
А он вставал с травы под утро
И дальше шел.
Как нерасчетливый наследник,
открыв сезам,
он каждый день жил как последний,
и умер сам.
и сторожит.
Поступит жизнь с тобою строже,
но надо жить.
А мир, что зримо им построен,
стоит как Рим.
Как будто бы незримых трое
следят за ним.
Ему служило солнце словно
и хлеб и кров.
И были радостным уловом
добро, любовь.
Весь скарб его, одежда, утварь —
Бумаг мешок.
А он вставал с травы под утро
И дальше шел.
Как нерасчетливый наследник,
открыв сезам,
он каждый день жил как последний,
и умер сам.
* * *
Славе Харченко
Кто-то был распят свинцом на стене,
Когда метели страну замели.
Почему-то этот декабрьский снег
Был чернее самой земли.
А ветер чужое брал без стыда,
Люди лишались пальцев и рук.
Но не было тех, кто хотел рыдать,
Все хотели играть в игру.
И радость оскалом крестила мир,
Погрязший в бедах своих богов,
Которые раньше были людьми,
Но не помнил никто того.
Небосклон, прищурив цыганский глаз,
Звезды украл, чтоб картину скрыть,
Как снимали ночью тайком с кола
Труп того, кто был чужд игры.
Когда метели страну замели.
Почему-то этот декабрьский снег
Был чернее самой земли.
А ветер чужое брал без стыда,
Люди лишались пальцев и рук.
Но не было тех, кто хотел рыдать,
Все хотели играть в игру.
И радость оскалом крестила мир,
Погрязший в бедах своих богов,
Которые раньше были людьми,
Но не помнил никто того.
Небосклон, прищурив цыганский глаз,
Звезды украл, чтоб картину скрыть,
Как снимали ночью тайком с кола
Труп того, кто был чужд игры.
* * *
Лишь новогодье стихнет
Станут встречать славяне
Первый праздник в году.
Утра неразбериха
Звонницей улиц грянет,
Тяжкие сны пройдут.
Тихий двор возмутится;
В окна моей палаты
Видно все торжество:
Как, окружив больницу,
Елки в белых халатах
Празднуют Рождество.
Станут встречать славяне
Первый праздник в году.
Утра неразбериха
Звонницей улиц грянет,
Тяжкие сны пройдут.
Тихий двор возмутится;
В окна моей палаты
Видно все торжество:
Как, окружив больницу,
Елки в белых халатах
Празднуют Рождество.
Акросонет
Лето с тобой начинается в феврале.
Иней на стеклах, деревья в овечьих шубах.
Легкие краски — ранней зимы акварель.
Кажется, даже холод идет на убыль.
Имя твое лилово, челка твоя рыжа.
Глянешь глазами карими — нежный омут.
А дальше — одним рассветом с тобой дышать.
Знать, что не может быть по-другому.
И по-весеннему льется с кустов сирень.
Зной предвещает жаркого лета забавы.
Обруч месяцев шлет свои точки-тире…
Время от нас ничего не сможет убавить!
Осенью так же будем ходить в серебре.
И целоваться расслабленными губами.
Иней на стеклах, деревья в овечьих шубах.
Легкие краски — ранней зимы акварель.
Кажется, даже холод идет на убыль.
Имя твое лилово, челка твоя рыжа.
Глянешь глазами карими — нежный омут.
А дальше — одним рассветом с тобой дышать.
Знать, что не может быть по-другому.
И по-весеннему льется с кустов сирень.
Зной предвещает жаркого лета забавы.
Обруч месяцев шлет свои точки-тире…
Время от нас ничего не сможет убавить!
Осенью так же будем ходить в серебре.
И целоваться расслабленными губами.
Публикацию подготовила Лилия ГАЗИЗОВА
Андрей Новиков (1974 — 2014) — поэт, редактор. Был главным редактором журнала «Современная поэзия», руководителем интернет-портала «Литературная афиша».