Книга стихов московского поэта, художника и скульптора Олега Гурова со зловещим названием "Вирус слова" рождает впечатление, скорее, отталкивающее, но цельное. С негативным ощущением от чтения этого сборника все понятно — автор, похоже, задается целью его сформировать у читателя, настолько "закольцовано" воздействие подавляющих, угнетающих воображение слов и изображений, составляющих книгу. Она начинается с аннотации: "Эта книга — и размышление о вирусах, и сама по себе вирус, который проникает в сознание читателя и паразитирует на его мышлении. Концептуально "Вирус слова" продолжает размышления автора, представленные в его первом сборнике стихотворений "Ангедония", — которой и завершается, так как эти же две фразы даны на последней странице обложки, под портретом автора… гм, действительно, выглядящим весьма болезненно… Добавлю, что книга иллюстрирована работами Олега Гурова, создающими такое же эстетическое чувство: они мастерски сделаны, однако пугают. Но можно ли изобразить вирус либо его жертв привлекательными?.. Вряд ли. Отсюда и нарочито грубая форма стихосложения, которую использует Гуров — разнородная ритмика стиха, приблизительные рифмы, "маргинальные" словечки типа "говно", "насрать" и любимое автором "про.бать" со всеми производными.
Но помимо краткого введения в курс дела — аннотации к книге — есть еще и развернутое: "От автора", посвященное поэтической "вирусологии". "Уильям Берроуз писал, что если вирус не вызывает никаких вредных симптомов, мы его не замечаем. Но от этого вирус не становится менее могущественным. На вирус вообще стоит обратить внимание как на универсальный концепт культуры… И человеческий язык, и информация являются мощными вирусами, изменяющими и заставляющими мутировать сознание и тело человека, меняющими социальное поведение и мировоззрение… По словам Жана Бодрийяра, СПИД, финансовые кризисы, электронные вирусы и терроризм — все это взаимосвязано и переходит одно в другое".
Вот такая весомая теоретическая база подведена под стихи Олега Гурова, которые я бы определила как современную городскую поэзию, сильно проникнутую мизантропией. Город служит постоянным фоном мрачного действия этих стихов, на него возлагается доля ответственности за то, что действо выглядит именно так:

Впрочем, поэт и себя не оправдывает:

Не исключено, что концепция всеобщего вируса и служит для поэта своего рода оправданием мизантропии.
Из стихотворения в стихотворение переходит мотив болезненности существования, иногда описанный точно в медицинской карте:

а иногда, напротив, опоэтизированный:

Исход такого "антибытия", разумеется, предначертан:

Но средства от "вируса информации" Олег Гуров не знает — в любом случае, это не таблетки. Потому его книга стихов построена по самой пессимистичной схеме: первая ее часть называется "Глава 1. "Пустота", вторая — "Глава 2. "Иллюзии", третье — "Глава 3. "Заражение". От пустоты и морока неукоснительно произойдет заражение, и никак иначе. Заключительное стихотворение книги называется "Доктор Вирус", и в нем назойливо повторяется рефрен "я жертва" — "утопии медикализации", "утопии прогресса", "утопии свободы". Упадническое мироощущение поэта достигло своей кульминации. А читатель не на шутку напуган вирусом.