…А с моей, пожалуй, маловато
На священной матушке Руси,
Только в этом мы не виноваты,
А винить кого-то? – Упаси!

Но живут мои однофамильцы,
Сеют, строят, учат и творят.
Даже в белокаменной столице
Их под тыщу! – Люди говорят.

Я встречал ученых и героев
И обычных работяг, как я.
Думаю, что кое-чего стоит
Русская фамилия моя.

Отродясь, поблажек не просили,
Как бы ни был путь наш в жизни крут.
Посмотрите, люди, как в России
Спицыны с достоинством живут

Зима. Зимою сын родился
Под скрип рабочих сапожищ.
С утра народ к труду стремился,
А вот он взял и появился
Среди других, быть может, тыщ!

Мела позёмкою крупица
И ветер лез за воротник...
Но я в отца смог превратиться!
В народе верно говорится:
Для волшебства лишь нужен миг!

Себя я магом не считаю,
Но счастлив людям рассказать,
Что с тех заветных дней мечтаю
Не о комфорте с добрым чаем –
Рабочим сына воспитать!

Мой народ не любит обезлички –
Скажет веско, ты хоть лопни тут:
Шапка Мономаха – с рукавичку,
А ее тяжелою зовут!

Необъятна русская земля,
Сколько в ней тепла и светлых грез!
Кажется всегда она была
В ореоле пашен и берез.

Вот оно, раздолье! – Не в корысть,
Потеряв надежду на покой,
В жаворонках ласковая высь
Снова разметалась над Окой.

Посмотри еше раз в не-бе-са –
Вид неописуемо красив...
Облака, как будто паруса,
Над простором самых сладких нив.

На Руси всё с чистого листа
Счастьем взбудораженным в груди! –
Здесь Есенин памятником встал
И на нас с улыбкою глядит!

"Сомненье" я слышал в его исполненьи,
В нем голос России звучал без сомненья.
И если возникнут какие сомненья,
Пусть слушают вещи в его исполненьи!

Отцвели давно сады в Рязани,
Белый пух слетел, как белый дым,
Яблони янтарными глазами
Смотрят нам в глаза, как молодым.

И чего-то дымкою печальной
Затянуло яблони в тиши...
Я не верю, что ты был скандальным!
Твои вирши просто хо-ро-ши!!!

Эти вирши с пламенной любовью
Про Шираз и твой рязанский край
Вызывают стон с какой-то болью,
Впору хоть тебя не вспоминай!

Эх, Есенин! Ты "ушел" безбожно
Со своей, в черемухе, земли...
Но твои стихи не канут в прошлое –
Они сладкой вишней зацвели.

Зацвели... Да разве увядали?
Можешь ты задать больной вопрос.
Нет, они всегда огнем пылали
Среди русских пашен и берез.

А сегодня снова с добрым светом,
С дивной лаской встали предо мной
И зовут рязанским семицветом
В жизнь твоей любимой синевой!

Я с лесником в мороз бродил по лесу.
Преклонных лет он, только заводной,
Водил меня шутя, но с интересом
Через сугробы в чаще за собой.

По ходу разговор он вел проворно,
Что за деревья, Где, как зверь живет,
Мне было с ним несказанно-просторно,
Я понимал, что лес его – поет!

А он все вел и разъяснял мне мигом
О всем, что задевало по пути...
Мне думалось, что я читаю книгу,
Которую давно хотел найти.

Чуть пристанет к пирсу теплоход,
Пацаны, как стая воробьиная,
Лезут беспокойною лавиною,
Непослушный и лихой народ!

Лезут не зачем-то, просто так:
Посмотреть, да побродить по палубам.
Может это и надоедало бы,
Только как же без таких атак?

Капитан суров, немного сед.
Посторонним вход не разрешает.
Я, себя мальчишкой вспоминая,
Пропущу украдкой непосед.

Моряк познакомился с ней на бульваре,
О странствиях дальних повел он рассказ...
Она говорит: "Вы на Марсе бывали?"
А он ей: "Конечно! Клянусь Вам, не раз!"
Она отвернулась: "И тут снова врете!"
Наглец!" И ушла. До расспросов ли тут?
Как ей, сухопутной, понять, что на флоте
Площадку дозорную "Марсом" зовут.

Речка голубая в зеленях лугов,
В небесах лазурных стаи облаков...
За лугами лес чернеет вдалеке,
Рыболов упрямый дремлет в челноке,
Ветерочек робкий в камышах вздохнул,
Древний дуб у речки кроною тряхнул,
На деревне в окнах зажигают свет,
А от горизонта уж идет рассвет,
Стая сонных уток жировать летит,
Месяц, словно в сказке, на звезде висит,
Воздух свеж и сладок, хоть на хлеб намажь!
Вот таким я помню свой родной пейзаж.

Что имеем – не храним,
Потерявши – плачем.
Я дорогой одержим
Вот ведь незадача,

У меня тальянка есть,
А меха помяты,
Но есенинская песнь
Вновь зовет куда-то.

Внемлю трелям соловья,
Хлебозорам нивы
И всегда пьянею я
От любви красивой.

Что имею – не храню,
Потеряю – плачу...
Пропадаю на корню!
Не могу иначе!

Жизнь моя давно не от штурвала,
Раненой букашкою ползет.
Если б не газеты и журналы,
Я б не знал, что в жизни мне везет.

Пенсии прибавили как будто
И доступней стали нам врачи
Цены же растут и поминутно
И обвалом! Хоть навзрыд кричи!

Давят нагло и в большом и в малом,
Бедолаг стирая в порошок.
Если б не газеты и журналы,
Я б не знал, что мне так хорошо.