Любите ли вы Черниковск, как любит его Александр Барановский? Так мне хочется начать изложение своих впечатлений о серии статей в газете «Истоки» с красивым названием «Уфимский север» (1931–1956 гг.) в номерах 23-27 за 2014 г.
Написаны они со знанием материала, с любовью к описываемым местам, а для самого автора – и к его Малой Родине. Еще по предыдущим многочисленным публикациям Александра Барановского в «Истоках» на разные темы было понятно, что он легко ориентируется в архивных дебрях. В данном случае его изыскания касались развития Черниковска от деревни до самостоятельного города. Существуя века отдельными поселками, «представляя собой по большому счету патриархальную деревенскую глушь», после начала строительства в 1931 году моторного завода «всего за четверть века эта территория преобразилась до полной неузнаваемости». Небольшая деревня Черниковка и железнодорожная станция оказались в центре масштабных событий.
Деревня – поселковый совет – райсовет – район Уфы – отдельный город Черниковск – вновь район Уфы. Такова схема административных преобразований. Она многим знакома, а новое поколение, прочитав всю серию статей, получит квинтэссенцию данных об этом периоде жизни города, тем более, что сухие цифры и факты в статье оживлены интересным материалом.
Образовали Черниковский поселковый совет с центром в селе Богородском, переименованном в Моторное и началось: прокладка железнодорожных веток, коммуникаций, присоединение соседних деревень, наплыв рабочей силы. В 1935 г. Президиум БашЦИКа утвердил реорганизацию поселкового совета в Черниковский райсовет с подчинением Уфимскому горсовету. Первую продукцию (комбайновые моторы и дизели) завод дал в 1936 г. Цель достигнута: индустриализация набирает темпы, статус развивающегося региона надо повышать, и в том же 1936 г. Черниковский райсовет преобразуется в Сталинский район Уфы. Появляются новые заводы, жизненно важные для страны.
Автор не останавливается только на административно-территориальных изменениях и достижениях  промышленности. Он преподносит детали бытовой стороны жизни людей и перед нами «встают» постройки: рубленые, каркасные, рижские, брусчатые, щитовые, а в последующем и великолепные кирпичные дома. Речь идет и о паспортизации, проведенной в 1932 г. – это драматичный период, когда сплошная коллективизация не обошла деревни и стихийно возникающие поселки, метко именуемые «нахаловками» – жизнь кипела. Из статьи мы узнаем, где люди учились, лечились, где проводили досуг. На территории Черниковского поссовета уже в 1934 г. было девять общеобразовательных школ, школа ФЗУ, действовали клубы, библиотека, даже пионерлагерь.
В статье сообщается поименный состав органов власти, административно-хозяйственного, партийного аппарата. Вспомнить имена этих людей достаточно уважительно по отношению к ним и волнительно для читающих эти строки – всех в те годы с ними объединяла работа, успехи – словом, жизнь.
В дни выборов в органы власти царили праздничная атмосфера и приподнятое настроение. Похожее настроение возникло у меня, когда я ознакомилась с переченем избирательных участков Сталинского района Уфы по выборам в Верховный Совет РСФСР и Верховный Совет БАССР от 1938 года. Всколыхнулись эмоции, вспомнилось как это было… В то время дети, собираясь из близлежащих дворов, приходили на избирательные участки ради бесплатных просмотров кинофильмов, концертов, всегда было весело.
Автору важно было привести весь список из 32-х избирательных участков, а нам, читателям, оказалось занятно в официальном документе встретить наименования поселков, словно подаренные природой, такие как: Березовая  Грива, Сосновка, Воробьевка; или звучные: Непейцево, Кзыл-Яр, Щелчки; загадочный – с французскими корнями – Бонье… Одновременно мы узнали, что существовали промартель «Ясное утро», промколхоз «Советский мотор», клубы заводов и комбинатов. Действовали алебастровый карьер, школы, больницы, дом артели инвалидов, конный парк – все служило людям. А разве не любопытно, что была газета «Даешь мотор», где в 1934 г. сообщили о роспуске депутатской группы, не оправдавшей доверия?
Для меня, коренной  жительницы Уфы, названия черниковских заводов были на слуху, как места работы родственников, знакомых. Тогда говорили: «Он с Моторного, с Аварийного». Приметами Черниковска были такие наименования, как Соцгород, 5-й лагерь, финские дома, Цесовская гора. На спичечную фабрику имени 1-го мая нас, школьников, в пятидесятые годы водили на экскурсию, и это запомнилось навсегда.
Решение сделать из УМЗ завод-дублер стало осуществляться с приездом в 1940 году специалистов Рыбинского авиамоторного завода. Автор обращает наше внимание на предвоенную ситуацию в стране и приводит комментарии  (они, как и в других статьях Барановского, уместны): «В прессе витали сведения о второй империалистической войне, бушевавшей где-то далеко. Однако почва для подготовки эвакуации Рыбинского авиамоторного завода в Уфу была подготовлена заранее. Еще до роковой даты 22 июня 1941 г. начался выпуск авиамоторов».
Понятно, что для осуществления серьезных технических планов требовались и рабочие руки, и светлые головы. Наплыв эвакуированных увеличивал население численно, но требовал роста жилых массивов. И они появлялись, и росли. Если к 1939 г. число жителей увеличилось с пяти тысяч до пятидесяти, то за два последующих года «население увеличилось как минимум в полтора раза», – констатирует Александр Барановский.
Бывшая некогда деревня Черниковка выросла в город Черниковск. Но тут кроется интрига: став городом в декабре 1944 года, Черниковск в 1956 г. теряет этот статус и вновь становится частью Уфы. Автор справедливо считает, что «даже этот ничтожно малый отрезок времени, в 11,5 лет представляет интерес для исследователей прошлого» и открывает полемику социального плана: в 1956 г. произошло присоединение или объединение городов? Если объединение, то какой год следует считать датой  рождения  Уфы? Не так ли, как в случае с Будой и Пештом, которые соединились в 1873 г., и этот год считается годом образования Будапешта? Конечно, они имели другие исходные данные и условия к моменту слияния. А может, они хотели забыть старое? А мы не идем по пути забвения, наоборот – углубляемся в прошлое. Риторический вопрос, я думаю, возник лишь для привлечения внимания к теме в целом (она того несомненно заслуживает).
Уфа и Черниковск всегда стремились друг к другу, прорастали друг в друга, взаимно необходимы, их союз можно рассматривать и как воссоединение. Данное рассуждение не претендует на утверждение, но предполагает продолжение полемики, предложенной Александром Барановским.
«Улицы уфимского севера стали получать специальные названия в конце 30-х годов, уже к 1949 г. «в одночасье появилось почти сто новых улиц». Александр Барановский уточняет, что череда переименований улиц случилась «именно к 1949 году, а не к 1956-му, как утверждают многие краеведы». Приведенный список улиц Черниковска до и после переименований (со старым и новым названиями) будет необходим, как готовое пособие для следующих исследователей и интересен для жителей города.
Изначально получив образование в медицинском вузе, Александр Барановский скрупулезно постигал сложные пути хода кровеносных сосудов. Теперь он изучает улицы, пронизывающие город, как сосуды организм, а, выработанные в студенчестве дотошность и тщательность пригодились ему на журналистской стезе.
Если опубликованный материал изобилует фактами, то читательские отклики на его статью, услышанные мною в личных беседах, полны эмоций.
Валентине Васильевне Сытиной данный материал особо интересен. Ее отец – Муравьев Василий Петрович, 1908 г.р., эвакуировался в 1941 г. из г. Рыбинска вместе с заводом и проработал на «почтовом ящике 20» (так в быту называли завод) до 1966 г.  Владел он профессией краснодеревщика, даже имел мастерскую по изготовлению мебели, которая располагалась среди дворовых сарайчиков. Его мебелью семья пользуется до сих пор. Жилье сначала было в бараке, а к 1950-му году переехали в новый дом, напротив кинотеатра «Победа», (ныне ул. Первомайская, 34). Об их доме говорили, что «его строили военопленные». Подъезды этого дома выходят на «красную линию». Сама Валентина Васильевна, родившись в 1950 году, в метриках имеет запись: «Место рождения – г. Уфа». Прожив в данном месте до 1974 г., она и не знала о Черниковске, как об автономном городе. Валентина Васильевна училась в школе № 82, около дворца Орджоникидзе и в музыкальной школе № 2 по ул. Кольцевой, 49. Став инженером-механиком, работала в организации «Уфаремчас», была депутатом Орджоникидзевского  райсовета (1973–1975 гг.).
Валентина Ивановна Калягина, 1942 г.р., родным для себя считает поселок Аварийный, в котором были улицы Полевая, Федоровская, Зеленая, ее семья жила на Ремесленной. Близко от дома был завод № 417 – место работы отца. Привычный «пейзаж» – громадные резервуары, иногда там случались возгорания. В школу № 10 ходили со сверстниками километра за два, через овражек и мосток. Школа поближе, посолиднее, появилась в 1953 г. под номером 24, но: «После 1956 г. нумерацию всех школ изменили плюсованием к имевшемуся номеру школы числа пятидесяти, и наша десятая стала шестидесятой, а двадцать четвертая – семьдесят четвертой», – сообщила Валентина Ивановна. В Аварийном был кинотеатр «Факел», а доехав до остановки «Грибоедова», можно было прогуляться в парке имени Пушкина. Статьи Барановского об Уфимском севере ей видятся в форме брошюры: «Так сохранить удобнее».
Владимир Анатольевич Кайнов, 1938 г.р., помнит переполненные трамваи, идущие из Уфы в сторону Черниковска, пассажиры «висели гроздьями» на передней и задней площадках, напряженно держась за поручни – ехали на черниковские заводы.
А моя знакомая Надежда Николаенко любит весной гулять по Первомайской улице, когда та в яблоневом цвету.
Вот такие воспоминания навеяны статьей.
Меня удивили сравнительные сведения о населении Уфы и Черниковска на 1956 год, приведенные Барановским: в Уфе проживало 260 тысяч, в Черниковске – 215 тысяч человек. Совсем небольшая разница, а мне, по-обывательски, представлялось, что Черниковск был небольшим городом. Захотелось узнать больше. Оказывается, за 1948–1950 гг. в Черниковске было введено 135 тыс. квадратных метров жилья, тогда как в Уфе – 20,6 тысячи.  Историком Маргаритой Агеевой приводятся данные о бюджете городов на 1956 год: по Уфе он составил 11 627 тыс. рублей, а по Черниковску – 13 283 тыс. рублей. Значит, для своего развития Черниковск имел благоприятные условия, и это здорово.
Автор не только вызывает читателей на полемические рассуждения, еще он указывает на «белые пятна», моменты, требующие внимания: уточнение года начала индустриализации уфимского севера (1928?), расшифровка аббревиатуры ИНОРС, а возможно, кому-то захочется с краеведческих позиций выяснить происхождение названия упомянутого поселка Бонье… Словом, есть над чем подумать.
Публикация привлечет к себе внимание не только тех, кто жил и живет в Черниковске, не только историков и краеведов, а всех, кто любит по-европейски значительный центр с маяками-восьмиэтажками, улицы с небольшими домами в окружении старых тополей, свидетелей их появления. Официально название «Черниковск» упразднено, но оно не ушло из сердец и лексикона жителей, которые помнят, что скоро – 70-летие города Черниковска.
Остается пожелать, чтобы различные уголки города, его улицы обрели своих авторов, подобных Барановскому, которые смогли бы воспеть свой край.