В одном известном фильме на вопрос "Когда люди поют?" герои дают два варианта ответа: когда выпьют и когда они счастливы. А стихи пишут, как считает Дмитрий Борисович Масленников, только в одном случае: если у тебя дела совсем уж печаль да тоска.
– Поэзия – это своего рода сублимация. Я часто пишу тогда, когда бываю один. Хожу, бывает, по квартире, в ней ни души. И тут слышу мурлыканье кошки. Сам не замечаю, как одна, другая строчка получается, – говорит поэт.
Я поинтересовалась, все ли читатели понимают это душевно-намурлыканное:
– Не все. И ведь это к лучшему. Поэзия как женщина. Ее надо не понимать, а чувствовать. Привить это умение нельзя. Но уж если есть – то, как талант, не пропьешь. – И добавил: – И вообще, одно и то же стихотворение может быть понято по-разному. Бумажный вариант – одно. Но когда к нему присоединяется аудиовизуальный ряд (проще говоря – тебе читают) – восприятие меняется до неузнаваемости. Человеческая психика восприимчива к оттенкам, и с этим ничего не поделаешь. Есть, например, стихи, которые я всегда читаю вслух, ибо в прочтении "про себя" толку не будет. Как-то я познакомился с поэзией, строки которой визуально изображают определенные фигуры. Я запомнил звезду. И вроде стихи – это не декоративно-прикладное искусство, а смысл слов в сочетании с их расположением, образующим определенный предмет, который несет смысл и может являться символом, воспринимается уже через призму смысловой нагрузки визуального фактора. Это интереснее, глубже, если хотите.
Решила узнать, как Дмитрий Борисович относится к поэтическим переводам и сталкивался ли он сам с таким явлением:
– Сам – нет. Вообще поэзию переводить сложнее, чем прозу. Что такое перевод? Это не новое произведение переводчика, а копия переводимого. Асов в этой области мало. Из них я могу вспомнить, пожалуй, только Брюсова. Языковой барьер вообще вещь великая. Рифма всегда уводит в другой язык. Сегодня пытаются переводить без рифмы. Это, конечно, здорово по смыслу, но, как бы вам сказать, не поэтично...
Дмитрий Масленников преподает в БГПУ им. Акмуллы и руководит ЛИТО "Тысячелистник". Традиционно в конце каждого заседания всем желающим предоставляется возможность прочесть свои стихи. Дмитрий Борисович без ложной скромности сознается в том, что такие уфимские поэты, как Марсель Саитов, София Незабвенная вышли из-под "тысячелистного" конвейера. И добавляет:
– На рядовые заседания объединения ходит, как правило, немного человек. Но "поэтические соревнования" с манящим названием "Мяуфест" посетить считает своим долгом практически каждый "инакомыслящий" (поэтически соображающий). Вроде поэзия, а даже здесь соревновательский дух одерживает верх.
Напоследок я решила спросить своего собеседника о том, какой компонент в рецептуре создания стихотворения для него первостепенней: жизненный опыт или фантазия.
– Пятьдесят на пятьдесят (но только не "звонок другу"; меньше народу – больше грусти, перетекающей в поэзию). Признаюсь честно: сегодня ночью мне снился странный сон. Будто я с Пушкиным и Кюхельбекером плескаюсь в бассейне. Что самое главное, в преддверии этой ночи ничего из их раннего и позднего не читал. Языковед, конечно, но в свободное время думаю скорее о своей жизни. Фантазия это или жизненный опыт? Думаю, что единого определения нет. Это приходит само по себе, из ниоткуда. Теперь вот хожу и соображаю, что мне с этим делать. Стих написать, что ли... (смеется)
С творчеством Дмитрия Борисовича я познакомилась в журнале "Бельские просторы". И что самое интересное, "наткнулась" я не на его стихи, а на его критический опыт рассмотрения творчества Константина Бальмонта. Эпиграф звучит так: "Кто прожил жизнь трагически, – Тот истинный поэт..." (Когда Бальмонт был прикован к постели и врачи утверждали, что ходить он больше уже не будет, к Константину Дмитриевичу и пришло осознание того, что он – настоящий поэт.) Так вот откуда эта излюбленная тема одиночества! В его поэзии Дмитрия Масленникова я нашла продолжение того, к чему пришел Бальмонт. Цикл "Ботинок на подоконнике" и строки из него "Одинокий, как ботинок на подоконнике кухни... И я один… И одиноко мне… А я уйду… И полуночный ветер Не трижды, а четырежды уныл…" – утвердили меня в моем мнении. Но тут вдруг возникли строки:

Одиночество поэта не безысходно. Все прочитанное мною ранее поменяло оттенок (говоря словами Дмитрия Борисовича): с темной грусти на светлую. Лирический герой знает, где он может лишиться одиночества, но сегодня по тем или иным причинам это невозможно.
А ведь как важно знать, что ты одинок не как горшок с цветком на подоконнике, а именно как ботинок. Хотя бы потому, что его пара стоит в коридоре.