Владимир КАЗИМИРОВ
РАЗДУМЬЯ
А мне еще одна весна подарена!
А в ней не только купол голубой,
Да в снежных корках свежие проталины…
Там — День Победы! Там — полет Гагарина!
Восторгом жизни полон день любой!
И вот воспоминанья старины
На фоне юности и той страны.
Дитя войны, ты рос не красной де́вицей.
Тебя подняла одиночка-мать.
Не всем везло от дел отца отделаться.
Не всем давалось верить и надеяться.
И, стиснув боль, удары принимать.
МГИМО и МИД. И вдруг тебе даны
Верительные грамоты страны.
Ты разные режимы перепробовал:
Свобода человека — вечный зуд.
Но не молился ты на США с Европою.
Сумбур Хрущева. Проблески Андропова.
В финале — поединок двух иуд.
И вот вам — на развалинах страны
Резвятся атаманы-пацаны.
А ты стал виноватым без вины,
Продрогшим в ожидании весны.
Век был суров. Но все же ты простишь его
За пыль надежд, за суету тревог.
Ты отгостил в нем, как у друга ближнего!
Не требуй от себя чего-то лишнего,
Но все ли сделал, что хотел и мог?
А в ней не только купол голубой,
Да в снежных корках свежие проталины…
Там — День Победы! Там — полет Гагарина!
Восторгом жизни полон день любой!
И вот воспоминанья старины
На фоне юности и той страны.
Дитя войны, ты рос не красной де́вицей.
Тебя подняла одиночка-мать.
Не всем везло от дел отца отделаться.
Не всем давалось верить и надеяться.
И, стиснув боль, удары принимать.
МГИМО и МИД. И вдруг тебе даны
Верительные грамоты страны.
Ты разные режимы перепробовал:
Свобода человека — вечный зуд.
Но не молился ты на США с Европою.
Сумбур Хрущева. Проблески Андропова.
В финале — поединок двух иуд.
И вот вам — на развалинах страны
Резвятся атаманы-пацаны.
А ты стал виноватым без вины,
Продрогшим в ожидании весны.
Век был суров. Но все же ты простишь его
За пыль надежд, за суету тревог.
Ты отгостил в нем, как у друга ближнего!
Не требуй от себя чего-то лишнего,
Но все ли сделал, что хотел и мог?