Книжно-Газетный Киоск


Светлана ОС
По счету раз-два-три



Поезд


Каждый знает хорошо:
Этот поезд не ушел!
Он стоит с особым шармом —
Покорежен и обшарпан,
А в сквозной его душе
Окна выбиты уже!
Гнуты оси, ржавы тросы,
Сняты двери и колеса.
И разобраны пути…
Не получится уйти!


Стена


…Когда восторг уляжется внутри,
Когда вокруг по счету раз-два-три
Вдруг замелькают топоры и пилы,
Глухая деревянная стена,
Будь начеку, смотри по сторонам
И гнись в любую, чтоб не зацепило …


Март


За выцветших слов хинин,
За пепел натальных карт
Верни мне себя, верни,
Безбашенный месяц Март!
Пусть мир обветшал и сник
В унылой своей тщете
И призрачный мой двойник
Распят на твоем щите,
Пусть имя горит мое
На стали твоей брони,
Не клеванным вороньем
Верни мне его, верни!
Но только разрушен мост
К долинам твоих даров
Лучами колючих звезд
И щупальцами ветров.
На стыке времен стою —
Лицом на твои огни —
Проходят сквозь тень мою
Веселые злые дни,
И солнце к ладоням льнет,
И плавится чешуя,
В потоки звенящих вод
Вливается кровь моя.
И струнами провода
Заходятся вдалеке..

И синий осколок льда
Не тает в моей руке.


А что живет на отдаленье — умрет вблизи..


А что живет на отдаленье —
Умрет вблизи…
И потому, хранить молчанье
Пообещай,
Друг в друге два отображенья
Не искази
И между ними расстоянья
Не сокращай.

Неверный шаг холодной мыслью
Опереди,
Пока слова, как жемчуг, нижет
Игла-строка,
И к миражам на взгляд, на выстрел
Не подходи, —
Они доступнее и ближе
Издалека.


Предсказание


А вслед шумели дождь и ветер,
В полях цветы:
«Иди, пока тебя не встретит
Такой, как ты.
И, как бы ни казался страшен
Твой путь к нему,
Запомни: что тебе он скажет —
И быть тому!»

В зеркальном зале ожиданий
Стояли мы —
Два призрака — мертвее льда и
Чернее тьмы,
Под звон стекла, под скрип мелодий
Легко и зло
Шепча друг другу: «Все проходит»…

…И все прошло.


ЧЕ


Ничто в этом мире его недостойно..
Он платит налоги, но спит неспокойно,
Он ловит кураж и гордится уловом
В краю пустоглазых и пустоголовых.
Играет на бирже и даже немножко
В рулетку (а раньше играл на гармошке).
И штатный волшебник, погрязший в цейтноте,
Катает его в голубом вертолете.
Он точен постфактум, он прав априори,
Ему по колено и пофигу море,
Он чтит и блюдет статус кво и устои,
Его все вассалы приветствуют стоя
(Любой несогласный умоется кровью).
Он ходит в спортзалы, следит за здоровьем,
Пьет чай с бергамотом и днем непогожим
Втирает лекарства в зеленую кожу.
Он жалости против (поскольку убога),
Страдает одышкой и комплексом бога.
Но в час, когда солнце стремится на убыль
И сводит от страха желудок и зубы,
Невидимый вождь легионов и армий
Латает прорехи подмоченной кармы.
Он ловит сигналы со спутников NASA
И ждет наступления судного часа,
Когда герметичность сознанья нарушив,
Сквозь марево ночи, сквозь приступ удушья,
Как крах, неизбежен, знаком до икоты,
До дрожи в хвосте, до холодного пота
(Что твой монумент посреди Пикадилли),
В кошмарном, навязчивом сне крокодильем,
Не помня откуда, не зная зачем,
Зловещим пятном проявляется ЧЕ…


Бэкки Т


— Милости просим! — Чудесный вечер!
(Время расшаркиваться в гостях).

«В город приехала Бэкки Тетчер», —
Тома соседи оповестят.
Сойер в ответ не издаст ни звука
(Экая невидаль — дочь судьи!).
Прочие в очередь жмут ей руку —
Все незнакомы, но все свои.
В Санкт-Петербурге сезон прохладный
(С градом и ливнями по ночам).
Бэкки, продрогнув, стоит в парадной.
Том не выходит ее встречать.
Тома волнуют иные темы
(Дети, любовница, курс валют),
Вместе с долгами растут проблемы,
Страхи возводятся в абсолют.
Тайно читая заметки Бэкки
(Вспомнишь — и станет нехорошо),
Том засыпает в библиотеке,
Видит в кошмарах индейца Джо,
Видит, как в тесном купе вагона,
Стайкам химер помахав рукой,
Первым же рейсом до Вашингтона
Бэкки вернулась к себе домой,
Как позабыла слова и лица
(Повод к волненью по мелочам)..

Том через год навестит столицу.
Бэкки не выйдет его встречать.