Книжно-Газетный Киоск


Литобоз


Ведущий — Владимир Коркунов
 
ВЗГЛЯДЫ СЕРГЕЯ ИВКИНА

Мне уже приходилось писать о Сергее Ивкине: «Сергей Ивкин самоцелен, он поэт-оператор поэтических приемов, скрывающих их за словами и смыслами, ассоциациями и образами. Впрочем, они особо не бросаются в глаза — если не начинать выискивать. Визуальный верлибр может оказаться крепкой силлабо-тоникой и наоборот. Потому и работают. Ненавязчиво. Мне импонирует синкретизм традиции и авангарда, метафор a la Павич и ямбо-хорейного отнюдь не занудства, но: манеры разговора. Обрыдлые формы работают, когда заштриховывают обычность необычным воплощением».
Цитата в мире постмодерна — комильфо, однако вспоминаются и слова Юрия Олеши: «Кавычки напоминают мне оттопыренные уши тупицы». Правда, не все, попробовавшие на вкус это определение, помнят о приписке классика: «Цитируйте только себя». Потому рецензент зачастую предстает в ипостаси «тупицы» — загоняя в кавычки и разбираемый текст, и т. н. «срез». Это, однако, имеет опосредованное отношение к творчеству Сергея Ивкина, собственные образы органично вплетаются в культурно-цитируемый слой, отдавая множеством выпестованных «велосипедов».
Реальное с ирреальным переплетаются в эльфийском реквиеме «Реконструкта»:

Ты говорила: «Умирать не страшно,
а стыдно». Потому я с недосыпа
брел наугад сквозь хвойники, ломая,
как руки, ветви треснувшим мечом
(лишь потому не выбросил игрушку).
Сейчас в Раю готовят макароны,
какой-нибудь компот из чернослива,
и водочка идет из-под полы.

Мир реконструкций/рпг находится в той же связи с жизнью/смертью, как и мечты со сказками. Деревянный меч, прогулка по городу в доспехах, поджог храмов и насыщение котов врагами — атрибуты невсамделишности (сакральности извращенного бытия), перед которой отступает реальная и тягучая правда — смерти, случившейся не понарошку. Несколько взглядов, потоков сознания, пересекающиеся в стихах Ивкина — призн(р)ак насыщенности вселенной, в которой живет его лирический герой, которому, увы, раз за разом приходится выбираться в мир пугающей реальности.



«Эпилоги» Владимира Доронина

Долг памяти — дело благородное. Вот и выход книги «Эпилоги» — некая итоговая черта творчества Владимира Доронина (1935–2002). Владимир Иванович — поэт, журналист, критик, широко не известный. Но разве мало людей, всей жизнью заработавших право на посмертное существование — в памяти, тексте, голосе (потомков)? Составила скромную, но духовно вместительную книгу критик, завсегдатай толстых литературных журналов Елена Сафронова.
Человеческая скромность подобна горящей свече: истинная робка и боязлива, трепещет от порывов и выгорает, в конце концов, вся, а искусственной (сиречь: тщеславной) — все нипочем! Несколько лет назад я задумал — и осуществил — издание книги о жителях небольшого волжского городка Кимры. Больших в Кимрах, но маленьких в масштабах страны. Честно трудящихся всю жизнь — не за награды, порцию славы, а на благо малой (или приобретенной) родины. Эта дань, подобная долгу, — труд неблагодарный для художника, но благодарный для земли, его взрастившей. Потому и книга Владимира Доронина (и о Владимире Доронине) — издание благородное. В ней три основные части — объемная статья Елены Сафроновой о Владимире Ивановиче, его стихотворные произведения и некоторые сопутствующие материалы — фотографии, письма, критические экзерсисы. …И название «Эпилоги» — как отсчет нового, посмертного существования Владимира Доронина, оставшегося, претворившегося в буквы и знаки. Живущего между строк.