Не дыши больше мной,
я уже не герой,
я теперь увяданием тронут.
Человеческий гной,
вперемежку с судьбой
затянули в презрительный омут.
Не шепчи новых слов,
не рассказывай снов,
мое сердце засохло от боли.
Огоньки островов
и кварталы домов
очертят мне пространство неволи.
Не дыши больше мной –
за горящей чертой
чувства прошлые в холоде стонут.

Ни прикида, ни наряда,
Ни музеев, ни кино.
С первого, похоже, взгляда,
Нам влюбиться суждено.
Было странно, было дико —
Мы попали в звездопад.
Под игру ночного блика
говорил я невпопад.
Заигрались вместе руки,
Губы дружно понеслись.
Той игры ночные звуки
Миражами улеглись.
Всё теперь от грусти стонет,
И слеза в глазах стоит.
Сердце наважденье гонит,
И на чувства лег гранит.

Ну зачем мне чрезмерная радость,
Ну к чему оголтелая боль?
Неужели житейская гадость
Мне на раны не сыпала соль?

Были спины друзей и измены,
Были крики души и обман.
Видел кровь из порезанной вены
И таблеток разящий дурман.

Сколько их, этих судеб заблудших,
Исковерканных, грязных, кривых.
Жизнь порой вырывает из лучших,
Превращая в усопших живых.

Ни к чему этот взрыв ощущений,
Ну зачем для души беспредел?
Лучше тихо, без праздных волнений,
В суете своих мыслей и дел.

Сердце я не просил Прометея,
Свой огонь раздобуду-найду.
Умирать — не простая затея,
А еще тяжелей жить в аду.

Одни ушли сами,
От других ушел я.
Запрягли свои сани,
Подстегнули коня.

На канал в Амстердаме,
То вода, то земля.
И толпа в Нотр-Даме,
Суета и возня.

Кто-то лично при даме,
Позабыв, где семья.
В человеческом гаме
Возликует, сопя.

Что за ценности в хламе?
Вот и жизнь вся твоя,
Как в дешевенькой драме,
Проплывет, как ладья.

Я не знаю, что пошатнулось:
Жизнь или душа.
Все углами вдруг обернулось,
Боль исподтишка.

Я без жалоб и без упреков
Подчинился ветрам.
Сколько будет жестких уроков
Пошатнувшимся — нам?

Всюду крики левых и правых –
Оглушают народ.
Обещаний наивно-ржавых
Утомительный ход.

Я не знаю, где он укрылся,
Сильный мой дух.
И рассудок тоскою покрылся,
Мысли мрачные вслух.

Спасибо за то, что вы были,
Спасибо за то, что вы есть,
За то, что когда-то любили,
За правду, за слезы, за лесть.

За крики души, что есть мочи,
За взгляд, за объятья, кивок.
Спасибо за слог среди ночи,
Сарказм или даже плевок.

Простите за дни эгоизма,
И что не подал вам руки.
Что жил без страниц героизма
И вам не оставил строки.

Я в "Зеркале" душу оставил,
Достоинство, совесть и честь.
А с вами утопию славил –
Иронии в жизни не счесть.

И в пластике, мимике, жесте
Я счастье себе обрету.
В несказанно-творческом месте,
В счастливом советском аду.

Серые стены,
                         зеленые крыши,
И даже птицы
                         значительно выше.
Тихие стоны,
                         приказы свыше,
умных речей
                          мы здесь не услышим.
Циники блеют
                          тоном повыше,
люди пугливы,
                           словно мыши.
Двери, засовы –
                            еле дышим,
судьям и женам
                            пишем и пишем.

Увядший сад, потухший взгляд,
Меланхоличный разговор.
Уставшей осени обряд,
Природы вечный приговор.

Бутонов нет – лишь лепесток,
И нет доверия в глазах.
Была любовь, и был цветок,
И мед на приторных губах.

Сад, опустевший от обид.
Пустынный, отрешенный взгляд.
Унылый и тоскливый вид
Природы, сбросившей наряд.

Но все ж не жаль – она была,
Неповторимая весна.
Любовь по воздуху плыла,
И мы, уставшие без сна.

Зачем ты играешь со мной,
Зачем на болота зовешь?
Я в чувствах стала вдовой,
А ты про любовь мне поешь.

К чему запоздалый вдруг зной,
К чему эта сладкая ложь?
Спокойнее быть одной –
Не надо мне в сердце нож!

Я свыклась с мирной душой,
Зачем мне пробитая брешь?
Не делай меня смешной,
Победой себя не тешь.