На вершине холма играют дети.
Забавы у них разные.
Один собирает гусениц,
другой составляет букет,
а третий лежит
и что-то решает в уме.
Никто никому не мешает.

Полные ведра
благодаря коромыслу.
Если бы не оно,
много ли б я донесла?

Деревья-младенцы
веточками шелестят,
выбрались на полянку,
где землянички горят,
где колокольчики синие
позванивают
и дальше манят.

Малиновая свечка Иван-чая
млеет от счастья:
все живое вокруг
и спелое.
Только ромашка кручинится:
гадают на ней, бестолковые,
«любит-не любит».

Хочу спросить у пчел…
а им некогда разговаривать.
Того и гляди – ужалят.
В медосбор,
не кичась своей гениальностью,
с утра и до ночи трудятся.
Знают одно:
надо успеть –
ведь все, что в сотах,
свыше дано.

Что-то нездешнее…
почувствовала в себе.
Об этом сказала тебе.
Ты изменился в лице,
а я стала делиться.
Меня стало больше
вдвое.
Я стала мудрее.
Я стала сильнее
с ростком в руке.

Душа проникает в Безмолвие,
в великое течение ночи и дня…
И проступает нетленное,
нетленное в мироздании.
Рождается неодолимое желание,
желание воплощения
этого свидания.

Как уставшие путники,
пни…
сидят –
вспоминают былые дни…
Не замечают прохожих вокруг себя.
Так в корни свои погружены…

Не огорчайся бессоннице.
Значит, тревожит кто-то.
Значит, не одинока в этой ночи.
Где-то тебя вспоминают,
не выдавая себя.
Значит, в памяти чьей-то
проросла и жива.