Перекличка поэтов
Андрей РОДИОНОВ
ЦИКЛ ПРО СМЕРТЬ
* * *
* * *
Сидим с женой в аэропорту Кольцово
А тут Мамлеев принял смерть
Пишем сценарий по стихам Пригова Бродского и Рубцова
Они ровесники, а он их старше всех
Длиннее путь его, чем у поэтов был
И дальше пусть бы жил, но видно надо
Мамлеева мне жалко и я его любил
За отношение теплое ко аду
А тут Мамлеев принял смерть
Пишем сценарий по стихам Пригова Бродского и Рубцова
Они ровесники, а он их старше всех
Длиннее путь его, чем у поэтов был
И дальше пусть бы жил, но видно надо
Мамлеева мне жалко и я его любил
За отношение теплое ко аду
* * *
Цветаева называла эту комнату с окном на потолке
Синяя Лунность, экстравагантно
Муж Цветаевой Эфрон подрабатывал в чеке
Ликвидировал белоэмигрантов
Она любила его и проявив покорность
Тягу к самоуничтожению с ним разделила
Зачем я тут сижу? У нас тут перформанс
Перестала писать ручка, закончились чернила
Синяя Лунность, экстравагантно
Муж Цветаевой Эфрон подрабатывал в чеке
Ликвидировал белоэмигрантов
Она любила его и проявив покорность
Тягу к самоуничтожению с ним разделила
Зачем я тут сижу? У нас тут перформанс
Перестала писать ручка, закончились чернила
* * *
Сегодня девять дней у дяди Юры
Сейчас заедет кто-нибудь за нами
И отвезет нас на поминки. Хмурый
Октябрь словно кончающийся нарик
У дяди Юры теремок высок был
В нем дядя Юра жизни на закате
Сидел у телевизора и щелкал
По очереди
Пультом пробкой зажигалкой
Сейчас заедет кто-нибудь за нами
И отвезет нас на поминки. Хмурый
Октябрь словно кончающийся нарик
У дяди Юры теремок высок был
В нем дядя Юра жизни на закате
Сидел у телевизора и щелкал
По очереди
Пультом пробкой зажигалкой
* * *
Сегодня на двух девочек смотрел
Одна, живая, несла букетик ирисов ко гробу
Мамлеева, лежал тот в ЦДЛ,
Другая, бронзовая — Михалкову
Букетик бронзовый несла ее рука
Автору гимнов, басен, дяди Степы
Теперь там памятник вместо ларька
Ему и девочке с букетиком тяжелым
Одна, живая, несла букетик ирисов ко гробу
Мамлеева, лежал тот в ЦДЛ,
Другая, бронзовая — Михалкову
Букетик бронзовый несла ее рука
Автору гимнов, басен, дяди Степы
Теперь там памятник вместо ларька
Ему и девочке с букетиком тяжелым
* * *
В терминале D чтоб пролезть без очереди
Он с этой очередью потрепался
Спрашивал у негритянок отчество
Их произношению удивлялся
Потом все ж пролез и около стойки
Помахал ждущим очереди иностранкам
Билетом — смотрите какой я бойкий
Борзый парнишка с лицом трепанга
Он с этой очередью потрепался
Спрашивал у негритянок отчество
Их произношению удивлялся
Потом все ж пролез и около стойки
Помахал ждущим очереди иностранкам
Билетом — смотрите какой я бойкий
Борзый парнишка с лицом трепанга
* * *
Смотрел сегодня квн
На тему «небо» там шутили
И ничего, и без проблем
Там шутки в стиле
Мол был я в классе-эконом
А ноги были в — бизнес — с жуткой
Я шуткою теперь знаком,
С такою шуткой
На тему «небо» там шутили
И ничего, и без проблем
Там шутки в стиле
Мол был я в классе-эконом
А ноги были в — бизнес — с жуткой
Я шуткою теперь знаком,
С такою шуткой
* * *
Улица летчика Бабушкина
Северный рынок с мороженой пикшей
Была тут квартира бабушкина,
Жены, теперь уже бывшей
Две пятиэтажки снесли,
На их месте, говорят, будет сквер,
Дома в Москве, дети, как корабли,
Корабли ожидает смерть
Северный рынок с мороженой пикшей
Была тут квартира бабушкина,
Жены, теперь уже бывшей
Две пятиэтажки снесли,
На их месте, говорят, будет сквер,
Дома в Москве, дети, как корабли,
Корабли ожидает смерть
* * *
Холодный город, кое-где еще
Сухие листья старые шуршат
Когда подует ветер, слышно хорошо
Когда они царапают асфальт
Я шел и слушал их шестого ноября
Сопровождал меня скрипучий страшный смех
Но, может, я на листья думал зря
Возможно, тут сама смеялась смерть
Сухие листья старые шуршат
Когда подует ветер, слышно хорошо
Когда они царапают асфальт
Я шел и слушал их шестого ноября
Сопровождал меня скрипучий страшный смех
Но, может, я на листья думал зря
Возможно, тут сама смеялась смерть
* * *
Ты радость воскресного утра московского
Уже вечереет и скоро
Сначала пойду на вечер Сваровского
Потом на концерт Полозковой
Под небом покойницким с мертвыми звездами
Меня пробирает до дрожи
Погода как в морге и лица серьезные,
Таинственные у прохожих
Уже вечереет и скоро
Сначала пойду на вечер Сваровского
Потом на концерт Полозковой
Под небом покойницким с мертвыми звездами
Меня пробирает до дрожи
Погода как в морге и лица серьезные,
Таинственные у прохожих
* * *
Сын мой младший решил читать книжки
С какого ж он начал романа?
Он пошел в магазин и купил нон-фикшн
«Про рыжего кота Боба и его хозяина-наркомана»
Вот пришла пора искать новый роман,
«Боб» прочитан, и слава богу,
Какую ж теперь ты книгу взял, Ярослав?
Я купил продолжение «Боба»
С какого ж он начал романа?
Он пошел в магазин и купил нон-фикшн
«Про рыжего кота Боба и его хозяина-наркомана»
Вот пришла пора искать новый роман,
«Боб» прочитан, и слава богу,
Какую ж теперь ты книгу взял, Ярослав?
Я купил продолжение «Боба»
* * *
Я в комнате средь черных штор
На репетиции
Ржет режиссер кричит актер
Неубедительно
Вдруг смерть пришла, она с косой
Смеетесь, смертные?
Молчат актер и режиссер
Конец комедии
На репетиции
Ржет режиссер кричит актер
Неубедительно
Вдруг смерть пришла, она с косой
Смеетесь, смертные?
Молчат актер и режиссер
Конец комедии
* * *
Впервые за весь день я выглянул в окно
А там такое это самое
То, что давно уже предрешено
Три тени и сияние странное
Я путешествую давно, я как Улисс,
Но что сияет даже через занавески
Три птицы в небо поднялись
А в небе дверь, зажженная Павленским
А там такое это самое
То, что давно уже предрешено
Три тени и сияние странное
Я путешествую давно, я как Улисс,
Но что сияет даже через занавески
Три птицы в небо поднялись
А в небе дверь, зажженная Павленским
* * *
Качает ветер голые деревья
Двенадцатое ноября
Само себе вполне стихотворение
Оно опять, конечно, про тебя
Ты знаешь, смерть она не против жизни
Ей просто все равно
И для нее все это только бизнес
Еще одно потухшее окно
Двенадцатое ноября
Само себе вполне стихотворение
Оно опять, конечно, про тебя
Ты знаешь, смерть она не против жизни
Ей просто все равно
И для нее все это только бизнес
Еще одно потухшее окно
* * *
Сегодня ночью проезжал Мытищи
И вдруг увидел я средь множества строений
Давно покинутое мной жилище
Средь хвойных и безлиственных растений
Что там теперь, в той сказочной Перловке,
По-прежнему ли по ночам в тумане
Плывут по Яузе светящиеся лодки
Наполненные бледными тенями
И вдруг увидел я средь множества строений
Давно покинутое мной жилище
Средь хвойных и безлиственных растений
Что там теперь, в той сказочной Перловке,
По-прежнему ли по ночам в тумане
Плывут по Яузе светящиеся лодки
Наполненные бледными тенями
* * *
Четырнадцатое число
Почти пятнадцатое, б.,
Сегодня победило зло
Добро опять
Вот череда, вот смена дней
На улице среди огней
Все холодней и холодней
И холодней
Почти пятнадцатое, б.,
Сегодня победило зло
Добро опять
Вот череда, вот смена дней
На улице среди огней
Все холодней и холодней
И холодней
* * *
Монастырь Андроников,
Площадь, трамваи
У снежинок родненьких
Я спросил, рыдая
Вы хоть понимаете
Чего вы натворили
Площади и паперти
Снегом набелили
Площадь, трамваи
У снежинок родненьких
Я спросил, рыдая
Вы хоть понимаете
Чего вы натворили
Площади и паперти
Снегом набелили
* * *
Сегодня был около башни
Триумф палас, там окон сколько
Там снег лежал как ангел павший,
Ну, в смысле, что холодный, скользкий
Семнадцатое, жалкий вторник,
Неясен смысл. Добавлю пафос
И ангел встал на подоконник
Триумф паласа
Триумф палас, там окон сколько
Там снег лежал как ангел павший,
Ну, в смысле, что холодный, скользкий
Семнадцатое, жалкий вторник,
Неясен смысл. Добавлю пафос
И ангел встал на подоконник
Триумф паласа
* * *
Всюду снег, а на ржавом люке
Канализации лужа
Горят давно уже в окнах люстры
В колодце под люком ужас
В синем воздухе словно акулы
Проплывают черные тени
Притих товарищеский переулок
Неподвижны ветви растений
Канализации лужа
Горят давно уже в окнах люстры
В колодце под люком ужас
В синем воздухе словно акулы
Проплывают черные тени
Притих товарищеский переулок
Неподвижны ветви растений
* * *
Глядел на небо. Вспомнил, в девяностых
Покрасить в театре половик мне в черный дали,
И я, поскольку был халтурщик злостный
Его покрасил в цвет сегодняшней небесной дали
Увидев половик начальник замер от тоски,
Как я сейчас, когда глядел на небо,
Он приказал заклеить все кусочками фольги,
А называлась эта опера — «Богема»
Покрасить в театре половик мне в черный дали,
И я, поскольку был халтурщик злостный
Его покрасил в цвет сегодняшней небесной дали
Увидев половик начальник замер от тоски,
Как я сейчас, когда глядел на небо,
Он приказал заклеить все кусочками фольги,
А называлась эта опера — «Богема»
* * *
Сухаревская площадь, строение семь
Что это? Памятная табличка там, где я жил
Оказывается, Юрий Визбор тут шесть
Лет провел, а не ты, дебил
Остановился. Деревья там, в окнах свет,
Был с собой ром, сел на лавочку средь двора,
Выкурил медленно несколько сигарет
Вот и закончилось все, собираться пора
Что это? Памятная табличка там, где я жил
Оказывается, Юрий Визбор тут шесть
Лет провел, а не ты, дебил
Остановился. Деревья там, в окнах свет,
Был с собой ром, сел на лавочку средь двора,
Выкурил медленно несколько сигарет
Вот и закончилось все, собираться пора
* * *
Привет, дневник. Сегодня двадцать
Второго ноября в течение
Трава вдоль рек сияла адским
Холодным розовым свечением
Потом пришел он, белый котик,
Прокрался белый снег бесшумно
На вишни и на огородик,
На яблони и в мозг безумный
Второго ноября в течение
Трава вдоль рек сияла адским
Холодным розовым свечением
Потом пришел он, белый котик,
Прокрался белый снег бесшумно
На вишни и на огородик,
На яблони и в мозг безумный
Андрей Родионов — поэт. Родился в 1971 году в Москве, детство и юность провел в Мытищах. Закончил Московский Полиграфический институт. 17 лет работал в музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко в красильном цехе. Пишет стихи со школы. Получил несколько литературных премий. Последняя книга называется «Звериный стиль». В соавторстве с Катериной Троепольской написал пять пьес в стихах для театра. Куратор литературных фестивалей в Перми, Воронеже, Канске, Москве. Живет в Москве.