Книжно-Газетный Киоск


Людмила КОЛОДЯЖНАЯ
СЕГОДНЯ АНГЕЛЫ ЩЕДРЫ
 
 

И ТИШИНЫ НАЧНЕТСЯ ЧАС

Сегодня ангелы щедры,
небес прозрачных своды гулки,
я тишины приму дары
из недр московских переулков.

Строка ведет меня сама –
прочь от земного обихода,
туда, где ждет простор псалма
и блеск небесных переходов.

Где прочитают нам рассказ
о том, как "мелки с жизнью споры...",
и тишины начнется час,
когда прервутся разговоры.

Где нам придется роль сыграть –
героя Ветхого Завета,
и в битву с Ангелом вступать,
и побежденным быть при этом.

Беда – частица всех побед...
Нас облака ждут на причале,
небесный пропуская свет,
свет, побеждающий печали.



"И ЗОЛОТО ВТОРОГО СПАСА..."

Береза прядью нависала –
уже осенней и опасной,
и фраза на уста упала:
"И золото Второго Спаса."

Москва вдоль улицы шумела,
но лабиринт дворов был тихим,
я за тобою шла несмело,
как тень бесшумной Эвридики.

Луны – намеком – плыло блюдце –
о том, что наступает вечер...
А ты пытался оглянуться,
чтоб потерять меня навечно.

Я знала, что совсем немного
мне за тобой идти осталось,
ты проводил лишь до порога –
благодарю за эту малость.

Я знала, что идти опасно,
когда тропа бежит с откоса –
сквозь золото Второго Спаса,
березы золотые косы.

 



ВЕТЛА

Нас сквозь осень звала и вела,
раздвигая прохладу, дорога.
И сказал ты: Смотри – ветла
над твоим склонилась порогом.
Нарастала заката тревога,
но еще была даль светла.

И сказал ты: Печаль сотри,
это просто окончилось лето...
Прозвучало эхо ответа:
Над порогом ветла, смотри...

Это к ней нас дорога вела,
постоим у осенней границы,
Странник мой! Мы должны склониться –
у нее, как у нас, нет угла...



МУЗЕЙ МАСТЕРА

Думали мы о расплате –
той, за вечным порогом.
Вспомнили мы о Пилате,
идущем лунной дорогой.


Небесным он шел переходом
к неведомой нам еще вечности.
А мы были лишь пешеходами
на улице бесконечной.

И мы остались прогуливаться
по длинной Садовой, по Кудренной,
вдаль уходящей улице,
млечным светом припудренной.

Луна развалилась на части –
там, в переулках над Бронной...
Мы шли к великому Мастеру
к пятиэтажному дому,

в квартиру пятидесятую,
шли по великим строкам,
где он написал про Пилата,
где он рассказал про Бога.

Мы шли вослед за Пилатом,
лунною шли дорогой,
мы думали о расплате –
там, за вечным порогом.



ПО ЛЕОПАРДОВОЙ ДОРОЖКЕ

На куртке молния сверкнула...
И громом в сердце отозвалась,
и я на миг к тебе прильнула,
благодарю за эту малость.

Шли Теплостанскою аллеей,
по леопардовой дорожке,
кленовый лист летел, алея,
мы шли неслышно, осторожно,

боясь спугнуть живую стаю
листвы сегодняшней, вчерашней,
смотрели, как она сгорает –
уже покорно и отважно...

Так коротка была прогулка,
шли по листве, шли мимо церкви...
Блеснула молния на куртке,
но в час прощания померкла.

Но стала – хрупкою основой,
воспоминаньем, дни согревшим,
кружился в памяти кленовый
лист, став страницей не сгоревшей...