Книжно-Газетный Киоск


Хорхе Луис БОРХЕС



РУСЛО НЕБОСВОДА
 
CПИНОЗА


Cтекло шлифуют руки иудея,
стекла прозрачность и прозрачность кожи,
и вечер умирает, холодея,
во всем с другими вечерами схожий.

Ладоней холод, вспышка гиацинта,
бледнеющего на пороге Гетто,
но человеку безразлично это,
когда стремится к свету лабиринта.




ПАТИО


Темнеет
и устали два-три цвета патио.
Луна не властвует сегодня ночью
на небе светлым кругом.
Патио — русло небосвода.
Патио — склон пологий,
в дом по нему стекает тихо небо.
Спокойная,
стоит на перекрестке звездном вечность.
Как славно жить в уюте темной дружбы
прихожей, винограда и колодца.




Я ДАЖЕ И НЕ ПЫЛЬ


Я не желаю быть собой. Скупая
удача мне дала двадцатое столетье,
пыль полдня и кастильскую рутину,
все одно и то же, утро,
что, обещая день, дает нам вечер,
и болтовню попа и брадобрея,
и одиночество, что позабыло время,
и вот племянницу неграмотную эту.
Я некто, вброшенный в года. Случайная
страница мне открыла голоса былые,
искавшие меня, Амадис и Урганда.
Я продал земли и купил на это книги,
невероятных полные историй:
Грааль, собравший человеческую кровь,
что пролил Сын для нашего спасенья,
величественный идол Магомеда,
железа звон и зубчатые стены, знамена,
ворожба забытых ныне магий.
Там рыцари Христа пересекают
земные королевства, отомщая
поруганную честь, иль утверждая
мечом отвергнутую справедливость.
Да возжелай, Господь, чтобы герой вернул бы
нашим временам такую доблесть.
В моих мечтах он жив. И оживает
он иногда в моей печальной плоти.
Я имени его не знаю. Я, Кихано,
тем паладином буду. Той мечтою.
В этом старом доме щит овальный
древний и клинок толедской стали,
и копье, и тех правдивых книг страницы,
что честно предрекают мне победу.
Мне победу? Мое лицо (которого не вижу)
— мне зеркало его не отражает.
Я даже и не пыль — мечта лишь только
та, которую вплетает в сны и бессонницу
мой брат и мой отец, он, капитан Сервантес,
сражавшийся на море у Лепанто,
немного знавший по-арабски и латыни…
О нет, мне не нужна другая память —
часть памяти незрелой об унылых
днях человечьих, и тебя я умоляю:
мой Бог, мечтатель мой, придумывай меня.

Перевел с испанского Леонид СКЛЯДНЕВ