Книжно-Газетный Киоск


Ирина ГОРЮНОВА
ЛИНИЯ ОТЧУЖДЕНИЯ

 



 Ирина Горюнова  —  поэт, прозаик, драматург, литературный агент. Окончила ВЛК при Литературном институте им. А. М. Горького. Печаталась в журналах «Футурум АРТ», «Дети Ра», «Крещатик», «Литературная учеба», «День и Ночь» и других, автор многих книг. Живет и работает в Москве. Член Союза писателей XXI века.



*  *  *

Прибегаешь к богу, а там закрыто,
Стучишь ему: срочно мне помоги,
Я устал просеивать через сито
Все обиды и горести. Ну, спаси!
Чего тебе стоит, ты же Всевышний,
А у меня рутина, земная жизнь,
Я тебе тоже какой-то ближний,
Ну, ты хоть как-нибудь докажи!
Слушай, открой, я к тебе ненадолго,
Выплакать боль и припасть к руке,
И суметь собрать из осколков
Душу, зажатую в кулаке…
Вот она, видишь, сломала крылья,
Ты же ведь знахарь, бог, — залечи,
Гибнет от холода и бессилья,
Так освети ее, освяти…
Да, я каюсь, забыл и пре´дал,
Много работы, других проблем,
Сраму не и´мал, стыда не ведал,
Строил маленький свой Эдем…
Что ты молчишь, не пустишь все же?
Ты решил меня проучить?
Типа с таким не мешает строже,
Чтобы старшим не смел грубить?
Эх, милосердный, ну как ты можешь,
Повесил табличку: «Ушел в кино,
Вино закончилось, буду позже»…
Ну, это, право же, бог, грешно
Так бросать своих подопечных,
А все из-за яблока в том саду,
У тебя, вот, к примеру, вечность,
А я к смерти вперед иду…
Ну, скажи, разве это честно?
Ты ж втихаря колоду крапил.
Ты, Господи, шулер, хоть и небесный,
Ты нас когда-нибудь всех любил?
Снова молчишь, даже если нужен,
А ты ведь не должен сдаваться, нет,
Наоборот, того, кто недужен,
За уши надо тащить на свет.
Ладно, я понял, ты спишь в берушах,
Глотнув снотворного и вина,
Посчитав, что все грешные души —
Лишь мерещатся с бодуна…




*  *  *

На черную нитку жизни
Нижу я жемчужины боли,
Нижу я дурацкие мысли
И результаты безволий

Поступков не слишком умных,
Жестокую чью-то жалость,
Фальшиво стенящие струны
И все, что еще осталось:

Иллюзии и надежды
На оазис в пустыне
И вымоленную нежность,
Не вяжущуюся к личине…

И плачут душа и сердце,
И бусы почти готовы…
Но как для единоверца
Откровенье Иова —

Они бесполезны для счастья…
Сакральны иллюзии мига,
Лишь чтобы навек попрощаться…
Бросай же дурацкую книгу
И эти черные бусы…




*  *  *

Я посылаю в небо бумажный фонарик счастья.
Летит он над океаном в дыхании странного ветра
Туда, где сегодня живешь ты,
                        к твоим музыкальным запястьям,
Не слушая предупреждений от глупого метеоцентра…

Какие шторма и бури? У нас лишь попутный ветер,
И огонечек греет фонарика сердцевину,
                        чтоб лучше к тебе летел он.
Когда же настанет утро, а, может, настанет вечер,
Окно распахни навстречу. И нет больше в мире целом

Таких же, как он, безумных, преодолевших преграды,
С горящим нутром и сутью, летящих всему вопреки
На звук твоего фортепьяно и лучшей твоей сонаты,
Мечтая просто коснуться с любовью твоей руки…




*  *  *

Наши страданья не вечны,
Так же как наша любовь —
Жизнь — она все же конечна,
Это понятно без слов.
Но со словами иль молча
Травим любовь день за днем —
Это характер мой волчий
Дверь закрывает в альков.
Это мой нрав и привычки,
Ты тут совсем ни при чем —
Сил нет терпеть истеричку,
Ей подставляя плечо…
И ненасытное «выжить»
К новым форматам зовет,
Только бы душу не выжечь,
Что столько боли дает…
Только бы вовремя двери
В новую жизнь распахнуть —
В старой — замки заржавели,
Разве ее отомкнуть?..
Смотрим слепыми глазами,
Мертвый язык говорит,
Рвем мы друг друга когтями,
Там, где сильнее болит…
Глухи к словам или стонам,
К мертвому телу любви…
Господи, дай по закону
Врозь развести корабли.


ЛИНИЯ ОТЧУЖДЕНИЯ

Рассказать, как душа у меня тобою болит?
Также как лист, что застыл в леденеющей луже,
Или как в атмосфере Земли сгорает болид,
Будто орган отрезанный, словно он все еще нужен,

Не увечному телу, познавшему суть ампутации,
Разве как-то возможна бывает фантомная боль?..
И разрыв для тебя, — факт неловкой такой ситуации,
Где разгадан случайно шпионский несложный пароль…

Рассказать ли тебе, как цедила слова на санскрите,
Через мертвый язык выражая кипящие чувства?
Ковыляла я прочь, как ребенок при остром рахите,
И кричала как жертва в «удобнейшем» ложе Прокруста…

Средь извилинок мозга танцуешь свой танец змеи,
Пока я вишу на кресте под иудовым солнцем,
И насмешливо, вскользь, проходя, мне бросаешь «живи»,
Забавляясь, что спазмы колотят смешного уродца…

Ты ведь продал за грош каждый атом единой гармонии,
Километры полотен из страсти, любви, вдохновения,
Самый жуткий твой дар — бесконечно продлять агонию,
Жизнь и смерть не мне — я на линии отчуждения…




*  *  *

Хрупкие пальцы ее лихорадят по клавишам,
Птицы же слов скуповатых летят по страницам.
Сколько, родной, ты кидал в нее камень за камушком,
Хрупкую душу заставив в итоге разбиться?

Сколько мечтаний любимой спустил, не торгуясь,
Страсти стыдливой ее и такой безответной!
И ожиданьем любви терпеливым любуясь,
Сам ты позволил ей стать поцелованной ветром…

В ней для тебя жили тысячи солнц, сотни ватт,
Но ты подвесил свой меч над ее головой
Будто бы… нет, не купил даже — взял напрокат
И позабыл, заперев про запас в кладовой…

Полно, теперь ты жалеешь хрустальных осколков...
Яркие брызги, что где-то лежат под ногами?
Шепоты страсти над нею давно уже смолкли,
Что же их с ветром ты все еще числишь врагами?



*  *  *

Окон желтые зрачки
Манят сладко несвободой,
там за шторкой паучки,
сотворенные природой,
паутинку все плетут
от проема до проема
и гостей к себе зовут
для почетного приема.
Тонкий месяц, острый серп
Напророчит чью-то смерть,
Жатва ночи не видна —
На ущерб пошла луна.
Тихий всхлип и никого,
Ночью так предрешено.
Только желтый смерти глаз
Из домов глядит на нас.



*  *  *

Алый парус облаков
Ты зачем загадкой манишь?
Льстишься ветром у висков,
Льнешь пока, но насмерть ранишь.
Горьким ветром налетишь
И дождем потом оплачешь…
Что ж ты, девица, горишь
И лицо стыдливо прячешь?
Перезвон колоколов
Кличет в храм уже невесту,
Но проворен душелов
Балаганного оркестра.
Алчный рот его тавром
Стоны пьет и кожу жалит,
Лихоманкой напролом
Он девичий разум палит.
Позабыть ей суждено,
Все что «до» когда-то знала —
Красной струйкою вино
Ей уста навек сковало.

Стихи И. Горюновой иллюстрированы работами художников Алексея фон Явленского и Августа Маке.