Поэзия невозможна без искренности. Без искренности и боли. Без покаяния. Я убежден, что поэзия — это религиозная материя. Для кого-то — проповедь, для кого-то отповедь. Для подлинного поэта — это, прежде всего, покаяние, исповедь — перед всем человечеством.
В этом смысле показательны стихи иркутского поэта Владимира Скифа, напечатанные в журнале «Подъем», № 4 / 2016.

Вероника Долина в журнале «Зарубежные записки», № 32 / 2016, узнаваема с первых строк. Этого поэта не спутаешь ни с кем. И тоже — покаяние, горечь утраты, боль. И вина — без вины. Замечательная подборка. Вот только одно стихотворение. Горькое и высокое.

Юрий Казарин — уникальное явление в русской поэзии. Неутомимый и глубокий исследователь и популяризатор стиха, доктор филологических наук, профессор Уральского федерального университета, редактор отдела поэзии журнала «Урал», который давно стал центром различных версификационных направлений. И, прежде всего, — замечательный поэт, один из самых моих любимых. Казарин соединил в своем поэтическом творчестве, казалось бы, несоединимое — почвеничество и метаметафоризм, сумев создать свой неповторимый и мгновенно узнаваемый стиль. Это хорошо видно, в частности, по опубликованной подборке в журнале «Урал», № 6 / 2016, по стихам в этом номере «Детей Ра». Казарин — говоря о вполне земных людях (лесовозах, плотниках и т. п.) — выходит на глобальные метафизические обобщения, через слово и звук (у поэта, кстати, как правило, точные звонкие рифмы) дает философскую (и вполне узнаваемую!) картину мира.
Разговор о метаметафоре тут не праздный. Термин этот, как известно, предложил в 1986 году поэт, философ и литературовед Константин Кедров и сформулировал квинтэссенцию «метафоры, где каждая вещь — вселенная».
«Такой метафоры, — писал К. Кедров, — раньше не было. Раньше все сравнивали. Поэт как солнце, или как река, или как трамвай. У Парщикова (поэт Алексей Парщиков. — Е. С.) не сравнение, не уподобление. Он и есть все то, о чем пишет. Здесь нет дерева отдельно от земли, земли отдельно от неба, неба отдельно от космоса, космоса отдельно от человека. Это зрение человека вселенной. Это метаметафора».
Юрий Казарин в журнале «Урал», № 6 / 2016, пишет:

Метаметафора — налицо. Все здесь взаимосвязано — «дерево, снег и птицы/ с месяцем, истончившимся до ресницы,/ — в небе…» Возникает космос, космос поэзии, возникает, казалось бы, из ничего, из обыденных простых слов и понятий, где каждая вещь самоценна, единственна и неповторима, где «дерево — это дерево…». Но метаметафора Юрия Казарина — особенная; в ней нет ничего лишнего. Никакого семантического перебора и нагромождения. Поэт не усложняет простое и не упрощает сложного. За метаметафорой Казарина — виден человек, живущий здесь и сейчас.