Ночные перегоны строчек,
ржавые рельсы памяти, —
и нельзя перевести стрелку.

Бог любит тебя.
Прямо здесь и сейчас.
Не раздеваясь.

…Она безмятежна,
как черный лебедь
в озере мазута.

Ты улыбаешься,
и я почти верю в то,
что ты существуешь.

Присмиревшая после ливня ночь
тихо стоит,
ни листочком не шелохнется.

Орфей оглянулся.
Лотова жена оглянулась.
— А тебе, блин, не хрена!