Таисия ГУСЬКОВА
Миниатюры
Воробышек
Миниатюры
Воробышек
В одном городском дворе жила большая, веселая, дружная воробьиная семья: папа, мама и много детишек. Самым маленьким был сынок Воробышек. Все его старшие братья и сестры были постарше, сильнее, умели хорошо летать, а Воробышек еще только рос и всему учился.
Во-первых, он научился без ошибок различать чириканье мамы и папы, братьев и сестер. Он рос очень смышленым и разумным воробышком.
Мама разговаривала с ним и как будто пела: "Чирик-чирик-чирик, чирик-чирик-чирик", и от этой песни Воробышек чувствовал себя спокойно и защищено. Папа пел иначе и голос у него был уверенным, сдержанным, солидным. Воробышек смотрел на него восхищенно, доверительно и хотел стать таким, как он. Мама и папа очень любили Воробышка, самые лучшие крошки и зернышки доставались ему, чтобы он рос крепким, как и другие дети.
Папа был заботливым отцом, летал далеко и приносил самую вкусную еду. Его всегда ждали, и когда он долго не возвращался, мама с детьми пели общую семейную песню. И он прилетал. И его с радостным чириканьем встречала вся семья.
Папа учил Воробышка летать, правильно распределять силы, расправлять крылышки и не бояться встречного ветра, набирая высоту.
Однажды, во время таких занятий, на улицу высыпала шумная стайка мальчишек. В руках у них были палки, пистолеты, а у одного из них — рогатка. Они размахивали длинными палками, били ими по кустам и стволам деревьев, которым было очень больно. Деревья протяжно стонали, тревожились за свои сломанные ветки и опавшие листья. Но этого стона не слышали дерзкие мальчишки; они только веселились, хохотали.
А воробьиная семейка, услышав, как стонут от боли деревья, как зашумели от возмущения кусты, взволнованно зачирикала. Голос папы призывал сняться с места и лететь в другой двор. Воробьи дружно взлетели, поднялись повыше и полетели за папой. Воробышек тоже взлетел вместе со всеми, но через некоторое время начал отставать. Мальчишка с рогаткой заметил это, и прицелился. Воробышек, почувствовав опасность, взлетел еще выше. Он вспомнил, как папа учил его в такие моменты не смотреть на землю, а постараться увидеть небо и устремляться к нему. Воробышек приложил все усилия и изменил полет. Он подал чуть в сторону и полетел выше, думая, что небо уже близко, что еще чуть-чуть и он будет в безопасности.
Он взмахнул крыльями, цепляясь взглядом за краешек неба, и… опустился на ближайшее "облачко".
— Воробышек, воробышек! Папа, смотри, на наш подоконник упал воробышек! — кто-то произнес очень знакомые слова.
Папа открыл окно, и Девочка осторожно взяла Воробышка в руки. Ей показалось, что он не дышал: клювик приоткрыт, лапки холодные, а из глаз текли маленькие слезинки.
— Милый мой воробышек, откуда ты прилетел? Кто тебя так сильно испугал? — "чирикала" девочка и укутывала Воробышка в теплый шарф. — Очнись, воробышек, ты будешь моей любимой птичкой, — продолжала она и прижимала его к своей груди.
Воробышек слышал эти ласковые слова, слышал, как бьется сердце Девочки; ему стало теплее, и он приоткрыл глаза.
— Он жив, Папа, он жив! — радостно закричала Девочка.
— Сейчас мы ему дадим водички и покормим, наверное, летел издалека, — ответил Папа.
Воробышек встрепенулся, поднял голову и даже потрогал клювиком свои крылья.
"Чирик-чирик", — лишь сумел проговорить он слабым голосом. Водичка придала ему уверенности, но крылья еще не слушались. Воробышка вновь укутали в шарф, и вскоре он уснул.
Проснувшись, он склевал все хлебные крошки и взлетел. Кружил по комнате, чирикал, а Девочка радостно хлопала в ладоши, смеялась и приговаривала:
— Чирик! Чирик! Я буду звать тебя Чирик!
Эта песня была так не похожа на мамину…
Вдруг Воробышек подлетел к окну и сел на подоконник. Девочка опять предложила ему водички и хлеба, пыталась взять его в руки. Но Воробышек испуганно взлетел вверх, ударился о стекло и упал на подоконник.
— Скучает, — сказал папа. Придется его выпустить.
Девочке стало грустно, и она долго молчала.
— Придется, — наконец сказала она.
— Ему здесь будет мало места.
Папа тут же раскрыл окно, и Воробышек, зачирикав, вылетел на волю. Он сделал несколько кругов рядом с окном, а потом улетел… и улетел навсегда.
— Прощай, Чирик! — крикнула вослед ему Девочка и долго еще махала ему рукой.
Воробышек летел в свой двор, туда, где он вырос и учился летать. Он летел к своей семье: папе, маме, братьям и сестрам. Летел и вспоминал слова семейной песни: ведь только по этой песне он мог быть узнан. Но знал только начало песни.
"Чирик-чирик, чирик-чирик" — пел он, приземляясь около воробьиной семейки в каждом дворе. Но никто его не признавал своим. Один двор сменялся другим, и Воробышек стал отчаиваться. Он сел на веточку дерева, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями.
"Чирик, чирик, чирик-чирик, — вдруг услышал он ласковую песню Мамы. "Чик-чирик, чик-чирик", — отозвался другой голос, так похожий на голос Папы. Воробышек взмахнул крылышками, подлетел ближе и допел семейную песню вместе со всеми.
— Воробышек вернулся! — чирикали вокруг.
— Ты жив! Ты жив! — радовалась Мама.
— Ты вырос! Вырос! — гордился Папа.
Его угощали зернышками и хлебными крошками — самыми лучшими крошками в мире.
Во-первых, он научился без ошибок различать чириканье мамы и папы, братьев и сестер. Он рос очень смышленым и разумным воробышком.
Мама разговаривала с ним и как будто пела: "Чирик-чирик-чирик, чирик-чирик-чирик", и от этой песни Воробышек чувствовал себя спокойно и защищено. Папа пел иначе и голос у него был уверенным, сдержанным, солидным. Воробышек смотрел на него восхищенно, доверительно и хотел стать таким, как он. Мама и папа очень любили Воробышка, самые лучшие крошки и зернышки доставались ему, чтобы он рос крепким, как и другие дети.
Папа был заботливым отцом, летал далеко и приносил самую вкусную еду. Его всегда ждали, и когда он долго не возвращался, мама с детьми пели общую семейную песню. И он прилетал. И его с радостным чириканьем встречала вся семья.
Папа учил Воробышка летать, правильно распределять силы, расправлять крылышки и не бояться встречного ветра, набирая высоту.
Однажды, во время таких занятий, на улицу высыпала шумная стайка мальчишек. В руках у них были палки, пистолеты, а у одного из них — рогатка. Они размахивали длинными палками, били ими по кустам и стволам деревьев, которым было очень больно. Деревья протяжно стонали, тревожились за свои сломанные ветки и опавшие листья. Но этого стона не слышали дерзкие мальчишки; они только веселились, хохотали.
А воробьиная семейка, услышав, как стонут от боли деревья, как зашумели от возмущения кусты, взволнованно зачирикала. Голос папы призывал сняться с места и лететь в другой двор. Воробьи дружно взлетели, поднялись повыше и полетели за папой. Воробышек тоже взлетел вместе со всеми, но через некоторое время начал отставать. Мальчишка с рогаткой заметил это, и прицелился. Воробышек, почувствовав опасность, взлетел еще выше. Он вспомнил, как папа учил его в такие моменты не смотреть на землю, а постараться увидеть небо и устремляться к нему. Воробышек приложил все усилия и изменил полет. Он подал чуть в сторону и полетел выше, думая, что небо уже близко, что еще чуть-чуть и он будет в безопасности.
Он взмахнул крыльями, цепляясь взглядом за краешек неба, и… опустился на ближайшее "облачко".
— Воробышек, воробышек! Папа, смотри, на наш подоконник упал воробышек! — кто-то произнес очень знакомые слова.
Папа открыл окно, и Девочка осторожно взяла Воробышка в руки. Ей показалось, что он не дышал: клювик приоткрыт, лапки холодные, а из глаз текли маленькие слезинки.
— Милый мой воробышек, откуда ты прилетел? Кто тебя так сильно испугал? — "чирикала" девочка и укутывала Воробышка в теплый шарф. — Очнись, воробышек, ты будешь моей любимой птичкой, — продолжала она и прижимала его к своей груди.
Воробышек слышал эти ласковые слова, слышал, как бьется сердце Девочки; ему стало теплее, и он приоткрыл глаза.
— Он жив, Папа, он жив! — радостно закричала Девочка.
— Сейчас мы ему дадим водички и покормим, наверное, летел издалека, — ответил Папа.
Воробышек встрепенулся, поднял голову и даже потрогал клювиком свои крылья.
"Чирик-чирик", — лишь сумел проговорить он слабым голосом. Водичка придала ему уверенности, но крылья еще не слушались. Воробышка вновь укутали в шарф, и вскоре он уснул.
Проснувшись, он склевал все хлебные крошки и взлетел. Кружил по комнате, чирикал, а Девочка радостно хлопала в ладоши, смеялась и приговаривала:
— Чирик! Чирик! Я буду звать тебя Чирик!
Эта песня была так не похожа на мамину…
Вдруг Воробышек подлетел к окну и сел на подоконник. Девочка опять предложила ему водички и хлеба, пыталась взять его в руки. Но Воробышек испуганно взлетел вверх, ударился о стекло и упал на подоконник.
— Скучает, — сказал папа. Придется его выпустить.
Девочке стало грустно, и она долго молчала.
— Придется, — наконец сказала она.
— Ему здесь будет мало места.
Папа тут же раскрыл окно, и Воробышек, зачирикав, вылетел на волю. Он сделал несколько кругов рядом с окном, а потом улетел… и улетел навсегда.
— Прощай, Чирик! — крикнула вослед ему Девочка и долго еще махала ему рукой.
Воробышек летел в свой двор, туда, где он вырос и учился летать. Он летел к своей семье: папе, маме, братьям и сестрам. Летел и вспоминал слова семейной песни: ведь только по этой песне он мог быть узнан. Но знал только начало песни.
"Чирик-чирик, чирик-чирик" — пел он, приземляясь около воробьиной семейки в каждом дворе. Но никто его не признавал своим. Один двор сменялся другим, и Воробышек стал отчаиваться. Он сел на веточку дерева, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями.
"Чирик, чирик, чирик-чирик, — вдруг услышал он ласковую песню Мамы. "Чик-чирик, чик-чирик", — отозвался другой голос, так похожий на голос Папы. Воробышек взмахнул крылышками, подлетел ближе и допел семейную песню вместе со всеми.
— Воробышек вернулся! — чирикали вокруг.
— Ты жив! Ты жив! — радовалась Мама.
— Ты вырос! Вырос! — гордился Папа.
Его угощали зернышками и хлебными крошками — самыми лучшими крошками в мире.
Ручеек
Где-то в горах народился Ручеек. Он был еще совсем маленьким и с трудом мог течь. Но он очень любил мир, который его окружал, и умел радоваться жизни. К тому же был любознательным, и ему было все интересно. А еще Ручеек мечтал вырасти и стать Большой Водой.
Однажды на своем пути он запнулся за Камень. Удивился, что тот не уступает ему дорогу, оглядел его внимательно и спросил:
— Ты кто?
— Я твоя преграда, — ответил Камень.
— Уступи мне дорогу, ты что, не видишь, что я — Большая Вода?
Камень рассмеялся и остался лежать на месте:
— Чтобы стать Большой Водой, ты должен набраться сил и стать хотя бы Ручьем.
"Где же мне взять этих сил, и как я узнаю, что стал Ручьем?", — подумал Ручеек.
Он остановился, задумчиво глядя по сторонам, и вдруг увидел, что неподалеку от Камня низко наклонил голову цветочек и чуть слышно шептал: "Пить… пить…"
Ручеек повернул к нему и добрался, когда тот совсем уже поник.
— Пей, пей, милый цветочек, — радостно прожурчал Ручеек и задержался у цветка до тех пор, пока, напившись, тот не выпрямился и не кивнул головкой в знак благодарности.
Ручеек снова побежал вниз, распевая веселую песенку.
— Помогите!.. — вдруг услышал он голос откуда-то сверху.
Чуть повыше от того места, где он протекал, на берегу лежал Горный Орел с подбитым крылом и стонал от боли.
— Но как я помогу тебе, Горный Орел? Ты так высоко от меня, и я не смогу к тебе добраться.
— А ты прыгни…
— Но если я прыгну, я разобьюсь на тысячи каплей, — стал волноваться Ручеек.
— Тогда прощай!..
Ручеек застыл в нерешительности и хотел было бежать дальше, но его сердце стучало: "Попробуй! Попробуй!" Он глубоко вздохнул, разбежался и… не допрыгнул. Тогда прыгнул еще раз и еще, и только несколько капель упало на голову Орла. В последний раз, собрав всю свою воду, Ручеек прыгнул и оказался у Орла.
Перед ним лежала большая прекрасная птица с черными крыльями и белой бородкой. Ручеек обнял ее, щедро полил его больное крыло и напоил своею чистой прозрачной водой.
Напившись, Горный Орел встрепенулся, неожиданно встал на лапы и взлетел.
— Благодарю тебя, смелый Ручеек, ты спас мне жизнь, — прокричал он с высоты.
Слышал ли эти слова Ручеек — неизвестно, он просто продолжал свой путь по новой дороге, тек, глядя в небо, и вслушивался в дивную песню, которая становилась все слышнее.
Ему навстречу шла девушка с пустым кувшином в руках. В этих местах давно не было дождей, а вода была так нужна людям.
— Ручеек? — удивленно спросила она. — Откуда ты взялся, тебя здесь раньше никогда не было?
Ручеек восторженно смотрел на красивую девушку, звонче журчал и наполнялся водой.
Девушка набрала воды в кувшин, и только сейчас Ручеек осмелился спросить:
— Почему так грустна твоя песня?
— За той горой мой дом, в нем лежит раненый солдат. Но теперь у меня есть вода, она обмоет его раны и утолит жажду.
Девушка набрала воды, поставила кувшин на плечо и ушла.
Ручеек хотел было побежать за Девушкой, развернулся и …упал вниз.
Он упал в долину рядом с селением. Первыми его увидели дети, играющие на улице.
— Ручей! Ручей! — кричали они и опускали в него свои руки, пили его прохладную воду, плескались, веселились. Радовались женщины, набирая воду, мужчины поили лошадей и другой домашний скот, а воды не убавлялось. В селении устроили праздник; играли, танцевали и пели веселые песни.
Ручеек подпевал им журчанием своих вод и радовался вместе с людьми.
К вечеру он постарался незаметно выйти из селения и, продолжая течь дальше, думал о встречах, которые подарил ему Путь.
Неожиданно он услышал:
— Я ждала встречи с тобой, Горный Ручей.
Ручей догадался, что это голос Большой Воды.
— Я — река, — говорила она ласково. — Я плыву к Морю и донесу к нему и твои прекрасные Воды. Прыгай, смелей!
Ручей улыбнулся и доверился Большой Воде.
Однажды на своем пути он запнулся за Камень. Удивился, что тот не уступает ему дорогу, оглядел его внимательно и спросил:
— Ты кто?
— Я твоя преграда, — ответил Камень.
— Уступи мне дорогу, ты что, не видишь, что я — Большая Вода?
Камень рассмеялся и остался лежать на месте:
— Чтобы стать Большой Водой, ты должен набраться сил и стать хотя бы Ручьем.
"Где же мне взять этих сил, и как я узнаю, что стал Ручьем?", — подумал Ручеек.
Он остановился, задумчиво глядя по сторонам, и вдруг увидел, что неподалеку от Камня низко наклонил голову цветочек и чуть слышно шептал: "Пить… пить…"
Ручеек повернул к нему и добрался, когда тот совсем уже поник.
— Пей, пей, милый цветочек, — радостно прожурчал Ручеек и задержался у цветка до тех пор, пока, напившись, тот не выпрямился и не кивнул головкой в знак благодарности.
Ручеек снова побежал вниз, распевая веселую песенку.
— Помогите!.. — вдруг услышал он голос откуда-то сверху.
Чуть повыше от того места, где он протекал, на берегу лежал Горный Орел с подбитым крылом и стонал от боли.
— Но как я помогу тебе, Горный Орел? Ты так высоко от меня, и я не смогу к тебе добраться.
— А ты прыгни…
— Но если я прыгну, я разобьюсь на тысячи каплей, — стал волноваться Ручеек.
— Тогда прощай!..
Ручеек застыл в нерешительности и хотел было бежать дальше, но его сердце стучало: "Попробуй! Попробуй!" Он глубоко вздохнул, разбежался и… не допрыгнул. Тогда прыгнул еще раз и еще, и только несколько капель упало на голову Орла. В последний раз, собрав всю свою воду, Ручеек прыгнул и оказался у Орла.
Перед ним лежала большая прекрасная птица с черными крыльями и белой бородкой. Ручеек обнял ее, щедро полил его больное крыло и напоил своею чистой прозрачной водой.
Напившись, Горный Орел встрепенулся, неожиданно встал на лапы и взлетел.
— Благодарю тебя, смелый Ручеек, ты спас мне жизнь, — прокричал он с высоты.
Слышал ли эти слова Ручеек — неизвестно, он просто продолжал свой путь по новой дороге, тек, глядя в небо, и вслушивался в дивную песню, которая становилась все слышнее.
Ему навстречу шла девушка с пустым кувшином в руках. В этих местах давно не было дождей, а вода была так нужна людям.
— Ручеек? — удивленно спросила она. — Откуда ты взялся, тебя здесь раньше никогда не было?
Ручеек восторженно смотрел на красивую девушку, звонче журчал и наполнялся водой.
Девушка набрала воды в кувшин, и только сейчас Ручеек осмелился спросить:
— Почему так грустна твоя песня?
— За той горой мой дом, в нем лежит раненый солдат. Но теперь у меня есть вода, она обмоет его раны и утолит жажду.
Девушка набрала воды, поставила кувшин на плечо и ушла.
Ручеек хотел было побежать за Девушкой, развернулся и …упал вниз.
Он упал в долину рядом с селением. Первыми его увидели дети, играющие на улице.
— Ручей! Ручей! — кричали они и опускали в него свои руки, пили его прохладную воду, плескались, веселились. Радовались женщины, набирая воду, мужчины поили лошадей и другой домашний скот, а воды не убавлялось. В селении устроили праздник; играли, танцевали и пели веселые песни.
Ручеек подпевал им журчанием своих вод и радовался вместе с людьми.
К вечеру он постарался незаметно выйти из селения и, продолжая течь дальше, думал о встречах, которые подарил ему Путь.
Неожиданно он услышал:
— Я ждала встречи с тобой, Горный Ручей.
Ручей догадался, что это голос Большой Воды.
— Я — река, — говорила она ласково. — Я плыву к Морю и донесу к нему и твои прекрасные Воды. Прыгай, смелей!
Ручей улыбнулся и доверился Большой Воде.