Книжно-Газетный Киоск


А К Т Е Р Ы



О САШЕ ЛЕНЬКОВЕ И ЧАЕ

Замечательный актер театра и кино Александр Леньков — мой двойной земляк. Саша родился в городе Рассказово Тамбовской области, а всю жизнь прожил в Москве, в самом центре, учился в знаменитой сто семидесятой школе. А я родился в Москве, но многие годы прожил в городе Рассказово.
Лет пятнадцать назад я был в тамошней районной газетке “Трудовая новь” внештатным корреспондентом. Писал я много и на разные темы. Однажды кто-то (теперь уже и не помню — кто?) мне сказал, что знаменитый артист Леньков — наш, рассказовский. Оказавшись в столице, я пошел в театр имени Моссовета, где играл Леньков. После спектакля “Пчелка” забежал за кулисы. Представился. Артист очень удивился тому, что его помнят земляки,  и вместе с тем обрадовался. И даже пригласил меня к себе в гости. Стали чаевничать. Сашина очаровательная жена подала чай в красивых чашках, а в них положила какие-то неведомые мне тогда пакетики. Я растерялся. Я раньше никогда в своей провинциальной юности не видел ничего подобного. Что за пакетики такие? Я начал  предложенный мне пакетик разрывать, точно варвар из племени Мумба-Юмба, чтобы высыпались чаинки.
Саша тихонько, очень деликатно шепнул мне на ухо, что пакетик разрывать не обязательно, достаточно его просто некоторое время подержать в кипятке. Я так и сделал.
Сейчас, спустя много лет, я иногда вспоминаю об этой истории. Смеюсь сам над собой.
Все-таки хорошо, что теперь я живу в Москве.



НЕИЗВЕСТНОЕ О ВЫСОЦКОМ

Замечательный актер Семен Морозов (“Семь невест ефрейтора Збруева”, “Три дня в Москве”) поведал мне однажды любопытную, совершенно неизвестную историю о Владимире Высоцком, с которым он вместе снимался в картине “Как царь Петр арапа женил”.
— Эта история очень огорчительна для меня по сей день. Однажды я, сам не желая того, оттолкнул Володино приглашение к общению... Возможно, я это слишком высоко оцениваю, но судить, как говорится, не мне...
Шли съемки очередной сцены фильма “Как царь Петр арапа женил”. Закончились они только  поздней ночью. Как добираться домой? Метро уже было закрыто. А студийные машины — так получилось — все уехали. Володя предложил меня подбросить. И вот мы на его знаменитом “Мерседесе” поехали. Что меня сразу поразило? Невероятной плотности запах табака. Курил Володя, конечно, очень много.
Я был в ту пору молод, мне исполнилось двадцать шесть лет. Я торопился к даме. Она жила на Комсомольском проспекте. Мы ехали, Высоцкий рассказывал о своей жизни, о вещах глубоко личных — о том, что ему не хватает денег, о проблемах в театре, об отсутствии нормальных условий для концертной работы, о вызовах в КГБ, где его обвиняют в том, что он на концертах зачастую поет незалитованные песни. Я слушал и... боялся пропустить дом моей дамы сердца.
И мы его действительно проехали, о чем я и сказал Володе, перебив его. Он замолчал. Конечно, обиделся. Хотя виду особенно и не подал. Задним ходом проехал метров четыреста. Прямо к дому моей возлюбленной. И буквально прорычал:
— Пока, Говоров (Так звали героя Морозова в фильме. — Е.С.) Удачно покувыркаться!
Конечно, я никогда себе не прошу ту свою невнимательность к великому человеку. Но что делать? Я был молод и легкомыслен. И вообще,  так уж мы, люди, устроены — живущих рядом гениев не замечаем...
Кстати говоря, после этого случая отношения у нас с Высоцким остались спокойные и добрые. Но приглашений к доверительному общению с его стороны более не поступало. Он был очень ранимым человеком.



О ЮРИЕ ЛЮБИМОВЕ

В 1988 я делал интервью с Юрием Петровичем Любимовым. Помог мне его организовать Николай Николаевич Губенко, который тогда был с Маэстро еще в дружеских отношениях.
Любимов в тот год ставил пушкинские “Маленькие трагедии”. Я попросил у Юрия Петровича разрешения бывать на репетициях. Он согласился. Хотя пускали на них, по-моему, просто всех желающих. Я ходил то один, то вместе с замечательной художницей из Одинцова Сашей Серединой. Я просто смотрел и слушал, а Саша, точно заядлая журналистка, все записывала. Вот несколько строчек из Сашиного дневника.



Юрий ЛЮБИМОВ



О БЕСАХ И СОБАКАХ

За границей я хотел ставить “Бесов”, “Собачье сердце”. Приехал в Москву — кругом одни бесы и собаки. Ставить не хочется. Зачем повторяться?



О СТАЛИНЩИНЕ

Если мы поставим спектакль по забытой поэзии Пастернака, Ахматовой, это будет уже против сталинщины.



О ПЕРЕСТРОЙКЕ

Довели страну до того, что накормить нечем.



О ТЕАТРЕ БРЕХТА

Театр Брехта — отойти от личности. Но чтобы отойти от личности — надо ее иметь.



МИХАИЛ УЛЬЯНОВ РАССКАЗЫВАЛ

Легендарный актер Михаил Александрович Ульянов, рассказывал в конце восьмидесятых годов нам, слушателям ВКШ при ЦК ВЛКСМ:
— Ставили мы у себя в Вахтанговском театре в советское время пьесу Леонида Зорина “Дион”. Это спектакль о взаимоотношениях поэзии и власти, искусства и силы... Среди действующих лиц — император Дамициан и сатирик Дион. Дамициан в спектакле говорил такую фразу: “...Когда я жил на Гранатовой улице...”
Когда Министерство культуры принимало у нас спектакль, один начальник возмутился: “Товарищи, а куда вы собственно клоните? Гранатовая улица — это намек на переулок Грановского?”
Вы смеетесь. А нам тогда пришлось переменить название улицы на Каштановую...

1988



* * *

В 1991 году я подрабатывал в театре “Сфера” вахтером. И не просто вахтером, должность моя называлась весьма солидно и торжественно — вахтер первой категории. Времечко тогда стояло голодное, каждый рубль у меня был на счету, так что свою подработку я очень ценил. Кроме того, профорг театра, артист Паша Штефан всегда мне подбрасывал продовольственные заказы, которые даже на основной службе (в редакции газеты “Семья”) я не видел.
Именно там, в “Сфере”, я познакомился и подружился с Александром Маловым. Саша — человек разносторонне одаренный. Актер, режиссер, завлит “Сферы”, а также издатель, бард, лауреат различных конкурсов. На Малова приходят в театр зрители, он — душа коллектива. А еще он интересен тем, что не ленится собирать про актеров различные веселые истории. Однажды я заехал к Саше домой, выбрал из его архива несколько баек. И теперь, разумеется, с его согласия предлагаю их Вашему вниманию.



ИЗ КОЛЛЕКЦИИ АЛЕКСАНДРА МАЛОВА
 
ПРО КОНСТАНТИНА СТАНИСЛАВСКОГО

Когда при жизни К.С.Станиславского Леонтьевский переулок переименовали в улицу Станиславского, Константин Сергеевич грустно сказал: “Неудобно как-то. К тому же Леонтьев — мой дядя”.



* * *

Незадолго перед смертью К.С.Станиславский сказал одному своему молодому ученику (Ю.Леонидову):
— Юра, играй только главные роли!
Артист удивился:
— Константин Сергеевич, Вы же сами писали: “Нет маленьких ролей, есть плохие артисты!”
Станиславский вздохнул:
— Ну, надо же чем-то тебя утешить!



ПРО ФАИНУ РАНЕВСКУЮ

Однажды Фаина Раневская и Геннадий Бортников застряли в лифте. Только минут через сорок их освободили.
— Геночка, Вы теперь обязаны на мне жениться! — сказала Фаина Георгиевна. — Иначе Вы меня скомпрометируете!



* * *

Фаина Георгиевна стояла в своей гримерной. Совершенно обнаженная. И курила. Вдруг к ней — без стука! — вошел администратор театра. И — ошарашенный — замер.
А Фаина Георгиевна спокойно спросила:
— Вас не шокирует, что я курю?



* * *

Однажды Фаина Георгиевна поскользнулась на улице и упала. Навстречу ей шел какой-то незнакомый мужчина.
— Помогите! — попросила великая актриса. — Народные артистки СССР на дороге не валяются.



НУ И ГУСЬ!

Однажды знаменитому конферансье Алексееву крикнул из зала какой-то подвыпивший хулиган:
— Хватит нас смешить, я устал тебя слушать, гусь свинье не товарищ!
— Ладненько, — ответил Алексеев. — тогда я полетел!



РАЗНЫЕ БЫВАЮТ УДОВОЛЬСТВИЯ

Поссорились два актера. И один сказал другому (известному своими гомосексуальными склонностями):
Ты негодяй. Но я тебя на три буквы не пошлю. Не хочу тебе доставлять удовольствия!

1992



ЕЩЕ ПРО ФАИНУ РАНЕВСКУЮ

Актриса Ольга Анохина, многие годы проработавшая на сцене театра имени Моссовета вместе с легендарной Фаиной Раневской, рассказывала мне:
— Как-то раз Фаина Георгиевна заболела, я зашла к ней домой — попроведать. Мы разговорились. Она грустно сказала: “Знаете, деточка, раньше актеры были с университетскими значками. УНИВЕРСИТЕТСКИМИ! А теперь выгонят продавца из магазина за воровство — куда ему идти? В актеры. Грустно, деточка, грустно”.



* * *

Ольга Анохина позвонила как-то раз Раневской домой:
— Фаина Георгиевна, будете подписываться на периодические издания?
— Буду. “Курьер Юнеско” есть?
— Есть.
— А “Юный натуралист”?
— Тоже есть. Есть даже “Советская культура”.
— А вот здесь, деточка, Вы, похоже, ошибаетесь...

1992



ЭТЮДЫ О ВЕСНИКЕ

Евгению Яковлевичу Веснику в 2001 году исполнилось семьдесят восемь лет.
Весник — вестник мудрости, юмора и печали.
Весник — чудесник. И потому что чудит (об этом ниже), и потому что иногда делает чудеса (вспомните хотя бы его роли в “Трембите”, “Электронике”, “Чудаке из пятого Б”)...
Весник — человек уникальной судьбы и большого (разнопланового) дара. Сын белоруса и чешки (отца, имевшего высшее воинское звание, расстреляли в сталинское время), воин, получивший боевые медали и ордена, актер от Бога, настоящий писатель... Собеседник. Разговор с ним — радость. Делюсь ее с Вами.



* * *

Делал с ним интервью. Разговор шел о высоких материях — о смысле жизни, о природе человека. Наговорили две кассеты. Когда уже прощались, Весник в дверях сказал:
— Георгий Францевич Миляр на вопрос, что такое человек? — ответил: “Человек — это механизм по переработке прекрасных продуктов питания в дерьмо. И все-таки человек — это звучит гордо!”



* * *

Весник вспоминал: “Мы, несколько артистов Малого театра, сидели на каком-то официальном мероприятии. Сильные мира сего, начальники произносили пустые пафосные речи. Кто-то из них, из начальников, тогда спросил у меня:
— Какая у Вас, Евгений Яковлевич, мечта?
 Я ответил:
— Купить большой мегафон.
— Зачем?
— Я хочу залезть на телевизионную башню и послать вас всех на...
Мероприятие я сорвал.



* * *

Весник продекламировал:
— Ты сумей нажить себе врагов. А они тебе сами славу сделают.
Я попросил Евгения Яковлевича объяснить эту фразу.
— Враг необходим. — сказал Артист. — Враг сердится на тебя, повсюду напоминает о тебе, трезвонит о тебе на каждом углу — и в итоге создает тебе славу. А друг... Увы, друг, как правило, предает. Как только ты теряешь должность, перестаешь быть денежным человеком, женишься — друг исчезает...
Получается, что друг — это человек, который временно разделяет твои интересы, увлечения... Временно нужен. Не более того. К сожалению. Самым большим моим другом была собака. Но говорить на эту тему тяжело и долго. Повесть можно написать.



НОВАЯ ХОХМА ОТ ЕВГЕНИЯ ВЕСНИКА

Утром позвонил Евгений Яковлевич Весник. И обиженно, как ребенок, спросил:
— Ты куда пропал? Не звонишь... Забыл про меня.
Я что-то невразумительное спросонья ответил.
Он:
— А я думал, ты в Израиль уехал?
Я серьезно удивился:
— Евгений Яковлевич, что же мне там с моей фамилией и физиономией делать?!
Он:
— Фамилия — это не проблема. Физиономия тоже.  Можно жениться на еврейке и уехать...
Я все-таки настоял на том, что в Израиль не собираюсь.
Весник обрадовался и рассказал смешную историю.
Артистка Ц. (не буду называть ее фамилию. — Е.С.) недоумевала: “Я понимаю, как из Немы получается Николай, я понимаю, как из Мойши получается Миша, я понимаю, как из Шмуля получается Шура... Но как из н а ш е г о человека по имени Сруль получился р у с с к и й  писатель Цезарь Солодарь — не понимаю...”



ИГОРЬ КИО ШУТИТ

Несколько лет я помогал как журналист и рекламист выдающемуся иллюзионисту Игорю Эмильевичу Кио. Работали мы четко и отлажено, не подводя друг друга.
...1996 год. Шла презентации новой программы Цирка на проспекте Вернадского. Собралось много известных людей — Леонид Костюк, Константин Бесков, Станислав Садальский, толпа журналистов... Садальский, помню, предложил тост “За великого Кио”. Все охотно выпили.
Мы стояли на презентации рядом с Кио и его учеником, талантливым иллюзионистом  Юрой Кукесом. Потом к нам подошли красивые, длинноногие девушки из танцевального коллектива Юры.
Игорь Эмильевич, помню, приятно пошутил:
— Девчонки, мы с Юрой должны много денег Степанову, придется расплачиваться вами...
Девушки засмеялись. А я загрустил, потому что знал — Игорь Эмильевич всего лишь пошутил. Увы.



АНЕКДОТ ОТ ЯРМОЛЬНИКА

Делал я как-то, в начале девяностых, интервью с Леонидом Ярмольником. Когда беседа уже практически закончилась, я попросил актера рассказать какой-нибудь анекдот.
Ярмольник за словом в карман не полез.
— Эпоха “Застоя”. Чествуют токаря шестого разряда с присвоением звания Героя Социалистического Труда. Собрались представители обкома, райкома, дирекции завода, профкома, журналисты. Один бесцеремонный репортер спрашивает:
— Иван Иваныч, Вы когда стакан выпьете, можете работать?
— Могу.
— А когда два выпьете?
— Могу.
— А когда три?
— Так вот же — работаю.
— Однажды, — продолжил Ярмольник. — я рассказал этот анекдот со сцены, и мне из зала подсказали интересное продолжение. Неугомонный репортер задает еще один вопрос:
— А если четыре стакана выпьете?
Иван Иванович отвечает:
— Нет, работать не смогу. А вот руководить смогу!



МЕТОД АЛЕКСАНДРА ПОРОХОВЩИКОВА

Делал интервью с замечательным актером, столбовым дворянином Александром Пороховщиковым. Разговаривали долго, в подготовленный текст вошла лишь толика беседы.
Когда речь зашла о дворянстве, Пороховщиков заметил:
— Дворянина определить не сложно. Люди его сразу видят и чувствуют. Дворянин — это тот, кто берет ответственность на себя. Есть и чисто физиологические признаки. Это ноги. Точнее — щиколотки. Они должны сужаться к основанию, быть очень изящными, тонкими. Как у породистых лошадей.
Я тут же начал рассматривать свои щиколотки. Пороховщиков улыбнулся:
— Про тебя и так все ясно. У тебя на лбу написано: ты — ученый. Лицо у тебя интеллигентное.
Когда я услышал эти слова, то рассмеялся. Вспомнил, как в детской комнате милиции, на учете которой я состоял с одиннадцатилетнего возраста, одна тетка, глядя на меня, восклицала:
— Какая бандитская рожа, какая бандитская рожа!

1999



В МУЗЕЕ НИКУЛИНА, ВИЦИНА И МОРГУНОВА

Миллионы людей в нашей стране выросли на гениальных фильмах Леонида Гайдая. Фразы из его картин стали крылатыми. Вспомните хотя бы легендарное — “Кергуду? Бумбарбия!” Казалось бы — тарабарщина, несуразица. Однако всем все понятно и смешно. Гайдай открыл непревзойденную комическую троицу — Никулина, Вицина, Моргунова. Без работ этих актеров невозможно представить отечественного кинематографа, нашей культуры в целом.
Слава Богу, нашелся в России энтузиаст, который решил все, что связано с Никулиным, Вициным и Моргуновым, сохранить, сберечь. Этим человеком оказался Владимир Цукерман, создатель и директор Музея трех актеров.



ПАВШИНО

Есть недалеко от Москвы станция Павшино. Здесь в обычном хрущевском доме, в скромной однокомнатной квартирке выпускник режиссерского факультета Щукинского театрального училища, конферансье и клоун по профессии и романтик в душе Владимир Цукерман хранит свои богатства. И не только хранит — показывает всем желающим, не скрывая собственного восторга.
— Это “хобби” появилось у меня в восемь лет. — начал беседу Владимир. — Просто актеры мне очень понравились. И как только я посмотрел фильм “Пес Барбос и необычный кросс”, решил посвятить свою жизнь этим выдающимся артистам. А потом мобилизовывал всех детей округи, своих сверстников — они собирали для меня газеты, где упоминались мои любимцы, делали соответствующие вырезки, продавали мне фотографии. Когда я начал работать, то мое увлечение приобрело некую материальную базу.  С первой получки я купил за тридцать рублей портрет Юрия Владимировича Никулина. Потом приобрел многие другие экспонаты. Когда я познакомился с артистами, собирать коллекцию стало легче. Они подарили мне много уникальных вещей.
Прошли годы. Страсти своей я не изменил. Занимаюсь этим делом и поныне.  С начала моего увлечения прошло тридцать с лишним лет.



МУЗЕЙ

Каковы же достижения Владимира Цукермана?
Во-первых, Музей есть! В нем ни много ни мало — пятнадцать тысяч экспонатов. Самых разнообразных. Объемные папки и альбомы с фотографиями, автографами. Бутылки с алкоголем (в Ереване выпустили водку с наклейкой, напоминающей о кадре из фильма “Самогонщики”), чашки, кружки, календари, визитки, значки, портреты актеров, статуетки... И многое-многое другое. Есть и особенные реликвии. Например,  клоунский костюм Юрия Никулина, его легендарные манежные ботинки. Кстати говоря, на одном из ботинков надпись — “Мой левый — любимый. Юрий Никулин”.
И еще об одном богатстве Владимира Цукермана хочется сказать. Все эти годы он собирает различные истории, смешные и не очень, о жизни своих любимцев. Небольшая толика этих историй (тысячная доля из собранного!) вошла в крошечную книжечку “Байки”, которая увидела свет в 1996 году.
Некоторые из них, а также ранее неопубликованные, с любезного согласия Владимира Цукермана я предлагаю Вашему вниманию.



ИСТОРИИ ОТ ЦУКЕРМАНА
 
* * *

В “Бриллиантовой руке” кроме Никулина снимались его жена и сын Максим. Татьяна играла небольшую роль руководителя группы туристов, а сын — мальчика с ведерком, которого “Граф”, то есть артист Андрей Миронов, встречает на острове.
Максим Никулин с энтузиазмом принялся за съемки, но когда его двадцать раз заставляли репетировать одно и то же, а потом начались дубли, в которых Миронов бил его ногой и сбрасывал в воду, стал роптать. Он подходил к отцу и тихо спрашивал:
— Папа, скоро они кончат?
Они — это режиссер и оператор. А получалось так, что Максим почему-то “вываливался” из кадра, к тому же его игра не нравилась. Был момент, когда Миронов только замахивался, а Максим уже падал в воду. Эпизод выглядел неестественно.
Так сняли семь дублей. Наконец Гайдай сказал:
— Верю! В следующем дубле Миронов не будет бить Максима, а просто пройдет мимо.
А Миронову Гайдай шепнул: “Бей посильнее!”
Максим спокойно нагнулся с удочкой и внезапно получил сильный пинок. Упал в воду, чуть не плача:
— Что же Вы, дядя Андрей!



* * *

Как всегда геройски, находчиво держался  Моргунов и в том трагическом моменте, когда в фильме “Кавказская пленница” ему (его герою) делали укол в мягкое место громадным ветеринарным шприцем, рассчитанным только на слона. Бывалый в этот момент даже не поморщился. Кололи его и впрямь в мягкое место — в подушку, что лежала между ногами. Для большего эффекта шприц раскачали. Это было идеей Вицина.



* * *

Шприц в подушке, это не единственный момент, когда разыграли зрителей. Нас, зрителей, провели еще в одном постельном эпизоде. В том месте, когда Балбес лежит и, не сгибаясь, чешет себе пятку. Неужели у Юрия Никулина такая длинная рука? Да нет, обычная. Просто под одеялом был спрятан лилипут.



* * *

Вячеслав Михайлович Молотов, будучи на пенсии, вспоминал, как однажды его подвез на автомобиле Юрий Никулин.
“На обочине он увидел меня и мое лицо показалось ему знакомым. Подъехав ближе, он узнал меня и предложил подвезти до дома. Прощаясь с артистом, у своего дома, я сказал: “Внуки не поверят, что меня довез до дома сам Юрий Никулин!”



* * *

Летел как-то Моргунов над Америкой. Переводчик похвастался:
— Сейчас мы пролетаем над Мертвым озером. Там много соли, такого у вас нет.
— Озеро используется? — серьезно спросил артист.
— Нет, оно же соленое.
— А у нас бы использовалось. Вот вам рецепт. Побросайте туда побольше помидоров и огурцов, через две недели выньте. Всю страну обеспечите соленьями.



* * *

Моргунов сказал журналисту:
— Я сейчас пытаюсь ставить новый фильм. “Му-му”. Хочу также сыграть главную роль. Но боюсь, что не справлюсь, потому что мой учитель — Сергей Герасимов....



* * *

Ирония судьбы. В сорок восемь лет Вицин играл в фильме “Женитьба Бальзаминова” двадцатисемилетнего молодого человека. А в фильме “Максим Перепелица” играл деда Мусия, который был по сценарию старше его на тридцать лет! Одновременно играл десятиклассника в пьесе Виктора Розова “В добрый час”.



* * *

Самое интересное, что Вицин не пьет и не курит, но по сыгранным ролям представляется зрителю как беспробудный пьяница. Его много раз останавливали на улице:
— Третьим будешь?
— Я всегда бываю четвертым, — отвечал он, — такова концепция.
При слове “концепция” приглашающий, как правило, тушевался.

P.S. Конечно, музей в маленькой квартирке — тоже музей. Однако, чтобы он функционировал более полнокровно, необходимо приличное помещение. Не сомневаюсь, что замечательные актеры, а также мы, зрители, почитатели их таланта, этого вполне заслужили.

1998