Если бы меня спросили, какие п о л и т и ч е с к и е произведения меня потрясли в последнее время, я бы сказал: “Букварь!”
Открыл его совершенно случайно, решив позаниматься с племянником Витюшкой, пошедшим недавно в первый класс. Открыл — и поразился! С первых же страниц этой малышкиной книжки читаешь: “Ты (первоклассник. — Е. С.) научишься читать и писать, впервые напишешь самые дорогие и близкие для в с е х (разрядка моя. — Е. С.) нас слова: мама, Родина, Ленин”. Ну, неужели и впрямь псевдоним политического деятеля — одно из самых дорогих для ребенка слов? Неужели такое же дорогое, как, скажем, бабушка, дедушка, брат, сестра, дядя?
Почитаем, однако, дальше. Как Вы думаете, какие слова прежде всего должны заучить шести-семилетние мальчики и девочки? Лозунги! Так считают составители букваря тов. Горецкий, Кирюшкин, Шанько. Такие, например, “СССР — страна мира и труда”, (интересно, а в Нагорном Карабахе, в Тбилиси, Воркуте... тоже по такому букварю учатся?), “Слава КПСС” (а почему не Демократической России, например, или не какой-нибудь партии зеленых, ведь шестая статья конституции отменена!).
А чьи же портреты в букваре? Ну, разумеется, Владимира Ильича, Карла Маркса...
Словом, прочитают ребятишки этот “Краткий курс”, извините за описку, букварь, и будут политически “подкованы” на все сто.
Самое же удивительное в букваре — год издания. Издательство “Просвещение” подарило этот “шедевр” детям в 1989 году (год назад). Но разницы между тем букварем, по которому учились мы, “дети застоя”, и тем, по которому учатся “дети перестройки” (или “времени глубоких перемен в обществе”), похоже, нет никакой.
Когда же мы, наконец, начнем жалеть детей? Когда поймем, что добрая бабушка дороже внуку, чем любой политик, даже (тем более) Ленин?!

В каком бы издании я не работал — всегда стремился найти и опубликовать стихи из редакционной почты. Причем, стихи не гладенькие, а “сюрные”, зачастую нелепые, но в искренности своей милые и неподражаемые.
В газете “Семья” я придумал и вел рубрику “Культура и человек”, там обязательно были стихи из самотека. Когда стал работать в “Крестьянской России”, то посоветовал печатать стихи из редакционной почты ведущей полосы писем Марине Волковой. И, надо сказать, полоса писем стала, на мой взгляд, самой  интересной в “КР”.
Два года я редактировал “Вестник МОСЭНЕРГО”. И в нем печатал самодеятельных – зачастую очень ярких! – поэтов.
В корпоративной газете “Госстрах”, которой руковожу сейчас, я с огромным удовольствием публикую литературные страницы и горжусь этим. Страховщики оказались очень талантливыми людьми.
Сейчас хочу воспроизвести всего лишь несколько стишков из “Семьи”.

Две истории.
Первая. Однажды меня, как щепку, занесло на Елисейские поля. Мне было немного лет, у меня было крайне мало денег, франков сорок (проезд в метро стоит десять), но меня встретили мои друзья, французы, муж с женой, с которыми я подружился еще в Москве. Мне дали денег, помогли с пристанищем, я стал жить, как “белый человек”. Дело дошло до того, что мы (все вместе!) путешествовали по стране на роскошном “Рено”, жили в дорогих отелях, я заказывал по утрам по телефону из своего отдельного номера (в футбол можно играть!) первый завтрак в постель.
Теперь история вторая. Там же, в Париже, в Храме Святого Александра Невского, куда я частенько приходил, я встретил одного своего знакомого, очень богатого — дома — человека. Он мне пожаловался на жизнь: “Понимаешь, старичок, приехал сюда с тысячей долларов. И уже через неделю они все разошлись. Жилье, телефон, транспорт — все стоит бешеные бабки! Придется досрочно возвращаться”.
Я дал ему бутерброд с горячей колбаской. И стал философски размышлять. Что же это нам враги народа головы дурят! Оказывается, бумажки, которые важно называются деньгами (будь то “зеленые” или “деревянные”), на самом деле только бумажки и есть. И по-настоящему большое дело, имея только их, никогда не сделаешь! А мы из-за этих “зеленых” готовы душу продать, прогнуться так, что потом не разогнешься. А о своем настоящем богатстве — друзьях — подчас забываем.

Знаете, как можно заработать очень много денег? Нужно полностью от них отказаться. Странно? Возможно. Однако это факт. Дьяволу интереснее искушать, развращать стойкие, прекрасные души. Души самых лучших людей. Зачем? Чтобы их погубить. Известно ведь — кто враг человечества...
Так что запомните — как только откажитесь служить золотому тельцу — он посулит Вам (и даст!) несметные богатства. Но душу взамен потребует обязательно. Посему думайте — а нужно ли Вам очень много денег? Может быть, лучше все-таки жить без роскоши, но честно?
...Когда я возвращаюсь после длительного отсутствия в Москву — мне становится жутковато. “Завербованы” хвостатым слишком многие талантливые люди. Примеры? К сожалению, примерам несть числа. Даже среди моих знакомых. Один из лучших современных поэтов (думаю, уже в прошлом) редактирует скабрезный журнал, джазовая певица (опять-таки в прошлом) поет примитивную попсу. Некогда способный музыкант устраивает на ТВ эротическое шоу.  Ну и т.д.
Не берусь никого осуждать — сам — каюсь, каюсь! — многажды грешен. Хочу пожалеть людей. В самом деле, только пожалеть. Мы, наверное, думаем, что достигаем невероятных успехов в жизни, если нам платят за наши тексты, песни, музыку большие деньжищи. Не ошибаемся ли? Берусь доказать — много платят только за талант, обращенный в сторону коммерции. Только это уже не талант, а игрушка в дьявольских руках.
Как же быть?
Думать — что дороже? Шмотки, хорошая жрачка, сотовый телефон, выдуманный престиж... Или все-таки душа, которая  и м е е т  ш а н с  быть вечной?

Шляясь, как блудный сын, в последние годы по городам Европы и Америки, я вдруг обнаружил странную — на самом деле совсем не странную! — вещь: коренных москвичей (бывших москвичей) за кордоном не так и много. Сужу даже по коллегам-литераторам. Вайль с Генисом — из Риги. Радашкевич — из Уфы. Цветков вообще откуда-то из Тьмутаракани.
Даже в бескрайнем городе большого зеленого яблока (в Нью-Йорке) русский литератор — российский провинциал. И никуда, увы, от этого не деться. Что делать! Газет в любом случае меньше, чем в Москве. Журналы (даже солидный, фундаментальный “Новый журнал”) не платят, радиостанции вот-вот - не ровен час - прикроют, литературно-художественный процесс буксует, как боксер в клинче.
Не спорю, в провинции много преимуществ, и литературная провинция (имею в виду в том числе и Запад) по-своему очаровательна. Но счастье для русского литератора — это все-таки Москва.
Я люблю Москву. Я не знаю другого города, где тебе платят неплохие деньги и даже не считают последним человеком за то, что ты пишешь какие-то странные буквы и слова. Это все возможно только в Москве. Нигде больше. Нигде больше.

И опять мы виним власть, и опять на дворе смута, и опять мы задаем набившие оскомину вопросы: “Кто виноват и что делать?” и, не найдя ответов на вопросы, готовы к злобе и ненависти. Но — минуточку. Давайте посмотрим на вещи трезво. Кто же все-таки виноват? Кричим: “Они (правители наши) разворовали Россию, они нас обокрали, они — жулики!” Поспорю? Не буду. Но мы то разве святые? Ничего не крадем? Только Богу молимся? А, может быть, не крадем по крупному просто потому что возможности нет. А если есть, так ведь разве остановимся? Хоть что-то ведь, а прихватим? Пиратские копии по видику смотрим, картошечку с колхозных полей выкапываем, с завода хоть гвоздь, а притащим. И т.д.
Мы все — воры. Это надо признать. И прав мудрый писатель Георгий Гачев, заметивший однажды, что “На Западе человек человеку волк, а у нас человек человеку — вор!”  Кто-то из нас мелкий жулик, кто-то ловкий щипач, кто-то крутой пахан. И общество у нас создано по принципу зоны: сегодня умри ты, завтра - я. И лозунг у нас самый популярный: “Не верь, не бойся, не проси!” И словечки у нас все оттуда, из лагеря (пионерского ли, уголовного ли...).
Спорим об обществе, какое построили. Смешно спорить о том, о чем спорить нельзя. Общество во всем мире — не только у нас в России — существует только одно. Рабовладельческое. А называться оно может как угодно — социалистическим, капиталистическим... Суть взаимоотношений людей в социуме (между прочим, и в семье тоже) неизменна. Есть рабовладельцы и есть рабы.
Что имеют хорошие, сильные рабы? Они имеют галеру (тяжкую работу на заводе, рынке, в поле...), пещеру (квартиру, дом), средство передвижения (ослик, машина), и кусок мамонтятины (завтрак, обед, ужин).
Что имеют плохие, слабые рабы? Раннюю смерть. Уверяю Вас, даже на сытом Западе ситуация похожа. И класс рабовладельцев оставляет рабам только самый минимум, просто более калорийную, чем у нас, пайку.
Что же имеют рабовладельцы? Они, казалось бы, имеют все блага. Но, следует признать, они имеют и повышенную головную боль. Это у них мы требуем свою пайку, это к ним мы приходим с лозунгами, а, говоря по-старому, устраиваем бунт.
Сейчас все восторгаются дворянами, их кодексом чести. Но кто такие дворяне? Это люди, находившиеся на государственной службе. И имевшие (какое емкое словцо!) за это чины, земли и рабов, если воспользоваться эвфемизмом, крестьян.
Знаете, как ныне называются люди, находящиеся на государственной службе? Они называются чиновниками. По сути, они — те же дворяне, имеющие и чины, и земли (лучшие и обширные участки), и рабов (наемных рабочих). Спросите у любого пахана, какая мафия самая страшная? Он ответит: “Чиновничья!”
То есть, ситуация на протяжении веков не меняется. Причем, нигде. Она только приобретает немножко другую форму. И чиновник (он же дворянин или рэкетир) всегда будет брать дань (оброк, взятки) с тех, кто слабее его.
В рабовладельческом обществе существует, как я уже сказал, два класса. Но есть еще несколько прослоек. Одна из них — самая заметная — это прослойка интеллигенции или мастеров. Это прослойка, обслуживающая  и рабовладельцев, и рабов. Мастера нужны всем.
Подлый, кровожадный, но весьма наблюдательный  человек В.И.Ленин прав на сто процентов, когда пишет: “Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от самодержавия”.
В тюрьме представителей искусства — талантливых! — называют сказочниками. Они рассказывают паханам (тамошним дворянам) веселые или поучительные истории, за это их не опускают и нормально кормят. Сказочники, равно как шуты при дворе, приближены к трону.
Какие выводы? Ничего в мире особенно не меняется. И если этот мир устроен именно так, как устроен, то значит, в этом есть какая-то своя — пусть и зловещая! — логика.  Выживет в наше очередное смутное время (помимо, разумеется, рабовладельцев) только сильный раб (то есть крепкий профессионал в той или иной области), надежда остальных только на свои дачные клочки земли. Может быть, это и грустно, но в какой-то степени и справедливо. А разве не землей должны заниматься люди, живущие в изначально крестьянской стране?

Что первичнее — материя или сознание? Философы бились над этим вопросом сотни лет, да так и не пришли к единому мнению. По сю пору — это основной вопрос философии.
Отчего зависит успех художника? Только ли от качества его работы, от него самого? Или имеет также значение тот, кто эти работы публикует, проталкивает, продает и т.д.? Может ли один обойтись без другого?
Вопросы, вопросы...
Ясно одно: ни одного известного мастера не возникло в истории без помощи крупного менеджера, грубо говоря — продавца. “Битлз” никогда бы не стал столь популярен, если бы четверкой ливерпульских парней вовремя не занялся прожженный делец Брайан Эпштейн, Виктор Цой так бы и оставался непризнанным гением, если бы не могучая рука Юрия Айзеншписа, прошедшего суровые университеты жизни. Я уже не говорю о “героях” сегодняшней эстрады. Практически за каждым из исполнителей виднеется чья-то могущественная тень. Анжелика Варум? Папа — известный композитор. Лена Зосимова? Папа — магнат шоу-бизнеса. Наташа Королева? Муж — Игорь Николаев.
Кто-нибудь скажет: “Это касается только шоу-бизнеса!” Не только. Даже представители серебряного века русской поэзии во многом были повязаны круговой порукой и не обходились без поддержки менеджеров, а также друг друга.
Много лет назад в нью-йоркской публичной библиотеке я прочитал удивительную книгу Нины Берберовой “Люди и ложи”, где автор перечислила фамилии известнейших русских масонов, в том числе и деятелей культуры. В этих списках я обнаружил имена и Георгия Иванова, и Георгия Адамовича, и Марка Шагала, и многих-многих других талантов. Масоны, как известно, должны оказывать поддержку друг другу, что, надо заметить, те же Иванов и Адамович охотно друг другу и делали.
Значит ли это, что они были неталантливыми людьми? Да Боже упаси. Георгий Иванов — на мой взгляд, один из лучших поэтов века. Но без поддержки своих собратьев по ложе он бы вряд ли стал услышан...

Очень часто художник и менеджер предстают в одном лице. Скажем, блестящие организаторские способности проявлял сложный для восприятия, загадочный романтик Андрей Тарковский. Он обращался с Госкино так, как, пожалуй, не обращался никто. Снимал картину, потом разочаровывался в снятом материале и... выбивал новые астрономические суммы. Сложному художнику в “кондовом и суровом” Госкино шли навстречу.

А как раньше, скажем, в эпоху Возрождения, обстояло дело с подобными вопросами? И раньше художник зависел от денежного мешка. Больше того, в те времена подлинный мастер вообще просто так не работал. ВСЕ холсты Тициана, Леонардо и многих других исполинов написаны по з а к а з у. То есть, принцип доминировал такой: нам платят — мы работаем, не платят — отдыхаем.

Разговаривал недавно с крупнейшим российским галеристом Маратом Гельманом. Задал ему наивный вопрос: “Участвуете ли Вы в раскрутке своих подопечных?”
Он даже удивился наивности моего вопроса. Разумеется, он занимается. Талантов много — и з в е с т н ы х  талантов мало. А за неизвестный талант много денег не получишь. Приходится менеджеру (в данном случае галеристу) раскошеливаться. Марат и раскошеливается. Чтобы потом вернуть свое сторицей.

Бывают ли в искусстве мыльные пузыри, надутые исключительно менеджерским талантом? Конечно, бывают. Но они очень быстро лопаются. И, несомненно, лучше всего — когда подлинное дарование находит поддержку в лице  способного — и богатого! — менеджера. Только тогда художник становится известным, а, следовательно, высокооплачиваемым.

Зверь невероятно изощрен. И внедряет в сознание людей совершенно ложные ценности. Поговорим о модельном бизнесе. Как выглядит современная героиня подиума? Длинная, худая, рахитичная. Ни бедер, ни груди. Палка. Но между тем все СМИ трубят, что это современный идеал женщины. Женского тела. Разберемся. Если нет нормальных бедер — женщина не родит. Если нет груди — нет молока. То есть, пропагандируется женщина, не способная выполнить свое основное предназначение — родить и выкормить ребенка. Пропагандируется смерть. Кому это нужно? Тому — кто враг человечества. Зверю.

Моего лучшего друга — башкира по национальности — зовут Урал. У моей лучшей подруги фамилия Камская. А моя мать родилась на Урале, там, где неподалеку течет река Кама. Моя мать и Диана родились в один день — 24 августа. В энциклопедическом словаре я вычитал, что есть такая раса — уральская. Видимо, все мы - и я, и моя матушка, и Урал, и Диана - принадлежим к этой расе. Во всяком случае, я на русского не похож совершенно.

Обаятельные люди вызывают у меня чувство настороженности. Как правило, обаятельные люди делать нечего не умеет. Они слабые. Они вынуждены быть контактными. Чтобы влезть в доверие к ближнему своему и что-то поиметь от него, а то и просто обокрасть.
Я знаю немало п р о ф е с с и о н а л ь н о обаятельных людей. Всегда улыбчивые, подтянутые. Любимые слова — “Обнимаю”, “Мы же друзья”, “Что я могу для тебя сделать?” Потом — бац — они уже обнимают твою возлюбленную, и делать нужно что-то для них. Волки в овечьей шкуре.
Мне уже давно приятнее люди угловатые, конфликтные, резкие. Эти — в большинстве своем! — что-то умеют, знают, что производимый ими товар востребован.
Забавное дело. Когда я только купил дачу и еще не умел вести собственное хозяйство, я был самим общительным и радушным человеком в нашем кооперативе. Я на подсознательном уровне знал, что без помощи других людей пропаду. Как только я освоил необходимые мне дачные премудрости, моя коммуникабельность быстро стала сходить на нет.

Тележурналист задает вопросы ребятам лет десяти-пятнадцати:
— Когда началась Великая Отечественная война?
Мальчик лет двенадцати:
— В тысяча восемьсот тринадцатом. А закончилась в тысяча девятьсот девяносто втором.
Девочка пятнадцати лет:
— В тысяча девятьсот тридцатом.
Моя матушка смотрела эту передачу и рассмеялась. Рассказала о сюжете мне. Я тоже расхохотался.
Мы спросили Витьку, моего племянника, десятиклассника, о том же.
Последовал ответ:
— В тысяча восемьсот двенадцатом.
Витька учится в элитной – платной! - школе. В классе — семь человек.
Впрочем, до Революции Великой Отечественной называлась именно война 1812 года.

Чем лучше писатели — тем они хуже. Хорошие писатели захватывают своими произведениями читателей, интригуют их, заставляют подражать своим героям. А герои-то, как правило, выдуманные. В итоге — читатели подражают фантомам. И хотят добиться того, чего вообще в природе не существует.
Я больше тридцати лет прожил, примеряя на себя судьбы героев литературных произведений. К тридцати пяти годам очнулся еле живой. Позади остались города, страны, прозябание в сытой, но глухой деревне, нищая жизнь на чужбине... Я хотел испытать то, о чем прочитал в книжках. Хорошие писатели меня увлекли.
Правда, в дороге я встретил свою любовь, в дороге у меня родилась дочь.
P.S. Говорят, что Майн Рид не был в прериях никогда. И все свои книги написал, не выходя из рабочего кабинета. А Эрнест Хемингуэй, по слухам, воевал не больше недели...

Когда-то я был тамбовским краеведом. Точнее — не тамбовском, а рассказовским. Рассказово — это районный центр в Тамбовской губернии.
Однажды я написал статью для местной газеты о связях Александра Сергеевича Пушкина с нашим городком. Редактор долго правил статью. В итоге она вышла под грозным заголовком “Пушкин в Рассказове”, что весьма и весьма взволновало местную общественность. И, по слухам, городская власть даже намеревалась открыть в городе памятник великому поэту.
Сейчас же я хочу обратиться к не менее любопытной истории. Попытаюсь обозначить непостижимое влечение Владимира Высоцкого к нашей таинственной, как бермудский треугольник, Тамбовщине.
Помните песню —    “В Пекине очень мрачная погода,
                                       У нас, в Тамбове, на заводе перекур.
                                       Мы пишем вам с тамбовского завода,
                                       Любители опасных авантюр”.
Или эта ода труженикам интенсивного сельского хозяйства.
                                       “Значит так, к Тамбову подъезжаем.
                                       А там — рысцой. И не стонать.
                                       Небось картошку все мы уважаем,
                                       Когда с сольцой ее намять”.
Правда, иногда Владимир Семенович проявлял не свойственную ему политическую близорукость, и тогда он не очень лестно отзывался о городе, который на карте генеральной “кружком отмечен навсегда!”
Имеется в виду стихотворение “Про прыгуна в длину”.
В этом опусе есть такая неправильная строфа.
                                        “Я стараюсь, как и все на доску наступать,
                                        Стою наказания любого.
                                        На Спартакиаде федерации опять
                                        Прыгнул я... как школьник из Тамбова”.
Но — ничего, мы, тамбовцы, (или бывшие тамбовцы) не осудим поэта. Все-таки Тамбовщину он главным образом прославлял.

РУССКАЯ,
            АМЕРИКАНКА,
                        ФРАНЦУЖЕНКА,
                                   ИЛИ НЕМНОГО
                                               О ЛИЧНОЙ ЖИЗНИ

Не Дон Жуан. Я жил только с тремя женщинами. Русской, американкой и француженкой. Звучит почти как в анекдоте. Однако это не анекдот, а объективная реальность, которая когда-то была мне дана в ощущении...
Теперь они (даже русская Н.) далеко, на Западе, а я здесь. Один. И только вспоминаю своих бывших спутниц жизни, пытаюсь понять их — увы, когда понимать что-либо уже поздновато.

Если бы меня сейчас спросили, с кем бы ты хотел остаться, я бы наверняка ответил: с русской. Мне вообще думается, что она (женщина наша отечественная) — единственное достояние, оставшееся в стране. Я до сих пор не могу понять, как моя жена умудрялась воспитывать ребенка, стирать, готовить, гладить, зарабатывать деньги, писать стихи, говорить на разных зарубежных языках, играть на фортепиано Баха и Чайковского, учиться водить автомобиль, утешать и ублажать нерадивого супруга и при этом практически НИЧЕГО (как я сейчас понимаю) от меня не требовать. Ютились мы втроем в крошечной комнатенке, в одной квартире с родителями. Ну, Вы сами понимаете, как ладят невестка и свекровь...
Иногда я влюблялся в других женщин. Писал о них разные лирические вирши. Жена их находила, разрывала в клочья, ревновала дико, а потом все равно прощала.
Я считаю свою бывшую жену святой. Но чтобы понять это, нужно было пожить на Западе, например, в американском обществе. С американкой.

Сказать, что жить с американкой непросто — значит, ничего не сказать. Это очень непросто. Собственно говоря, даже вступить с ней в отношения нелегко. Во-первых, в Штатах, как в дореволюционной России, за женщинами принято ухаживать. Случайные связи практически исключены.
Прежде чем начать совместное проживание, парень ухаживает за девушкой, представьте себе, не менее полугода. Приглашает в рестораны, дарит подарочки и т.д. Только спустя несколько месяцев предлагает своей избраннице стать его герл-френд. Если девушка соглашается, молодые люди приносят друг другу справку о состоянии здоровья, в частности, о том, нет ли у них СПИДа.
Если же Вы надумали жениться на своей герл-френд, то Вы покупаете два обручальных кольца, одно из которых дарите невесте. Так делается предложение. На словах в Америке не делается НИЧЕГО.
Каковы отношения между американскими супругами?
Прежде всего партнерские. Супруги — партнеры. Во всем! В сексе, в быту, в воспитании детей. Если Вы думаете, что Ваша американская жена будет Вам постоянно готовить, стирать, гладить Ваши вещи, то Вы страшно, чудовищно ошибаетесь. Все это делается супругами, как правило, вместе. Либо представителями сильного пола. В любом американском “апартаменте” есть в подвале большие стиральная и сушильная машины. В каждую из них закладываются по шесть квотеров (монета в двадцать пять центов) и — пошла работа.
Что касается пищи, то американцы, живущие в квартирах, предпочитают не готовить, а заказывать еду на дом. Позвонил — через пять минут принесли все, что Вы захотели. Причем стоимость принесенной на дом еды такая же, как если бы Вы сами покупали ее в магазине.
В ресторан американские пары ходят каждую пятницу или субботу. В отпуске — каждый день. Так принято.
Все свое свободное время американский мужчина уделяет жене. После работы супруги постоянно вместе. В магазин — вдвоем, в кино (редко, правда) — вдвоем...
Подарки можно дарить только жене.
Знаете, что преподносят американцы своим самым близким друзьям на Кристмас? Открыточку... И только жене (мужу) дарят хорошие подарки. В Штатах супруги говорят так: “Мы вдвоем против всего мира!” И кроме семьи американцы уважают, по-моему, только свою работу.
Разумеется, я пишу эти субъективные заметки исключительно про коренных американцев или про тех эмигрантов, которые приняли заокеанский образ жизни. Что касается нашей родной и любимой брайтонской публики — там, конечно, такие же нравы, как в Москве или в Тамбове. Адюльтеры (если выражаться изящно), пьяные мордобои, перестрелки и т.д. Однако это тема отдельного разговора.
Адюльтер в Америке — это ЧП, небывалая редкость. Даже если муж проводит отпуск один, без жены, это может вызвать толки на работе, а, следовательно, отразиться на его карьере. А уж если мужчина изменил жене, это может привести к разводу, серьезным неприятностям по службе. Знаю множество тому примеров.
Женщины в Америке очень независимые. И очень гордые. И — к слову сказать — не бедные. Семьдесят процентов национального богатства страны принадлежит им, женщинам.
Все американки выглядят, конечно, различно. Но есть нечто общее, что их всех (и белых, и желтых, и черных) объединяет. Это уверенный взгляд. Они очень уверены в себе, я бы даже сказал самоуверенны. Это связано с работой. Если хочешь устроиться на службу, рекламируешь себя изо всех сил. “Это умеешь делать?” — “Умею!” — “А это?” — “И это!” Если же ты замешкаешься в ответе, босс усомнится в тебе и возьмет другого. А если он все-таки возьмет тебя, ты по ходу дела все освоишь. Именно так думают многие американцы, в том числе и женщины. И, разумеется, это отражается на лице, на внешнем облике человека. Привычка постепенно становится второй натурой.
Наверное, так и надо жить. Но иногда бывает немного забавно. Когда, например, какая-нибудь страшная толстуха считает, что она не уступает по красоте Мерилин Монро.
В общем, уверенностью в себе, самоуверенностью американки сильно отличаются от русских женщин, утонченных, изящных, но часто страдающих комплексом неполноценности (пишу именно о женщинах, а не о базарных бабах).

Ситуация с мужчинами в России меня поражает. Любой самый плохонький, невзрачный пьянчужка в России навроде Бонапарта, который приглашал женщин для любовных утех минут эдак на пятнадцать (не более) и даже шпагу во время этих утех не снимал. Все наши — Бонапарты. У нас все тоже на ходу, быстренько, мимолетом. При этом советский (российский) мужчина еще хочет, чтобы его покормили, полечили его израненную душу (послушали, пожалели) и т.д. И — НИЧЕГО ВЗАМЕН!
В Америке такие номера, разумеется, не проходят. Женщину действительно нужно заслужить. Не случайно браки между американками и русскими мужчинами крайне недолговечны. Что значит жить с русским — предельно ясно описала замечательная актриса Ширли Маклейн, которая некоторое время делила кров с режиссером Андроном Кончаловским.
Так что если Вы, например, вздумали удрать из России посредством честной женитьбы на американке — бросайте это пустое дело. Фиктивный брак — куда более удобный путь. Дороговато, конечно, (пять-десять тысяч долларов), но зато спокойнее.

А вот про свою французскую пассию я писать ничего не стану. Ибо писать о француженке — значит писать исключительно о ее величестве ЛЮБВИ, со всеми возможными ее вариациями. А у меня для этого слишком слабое перо.

В царское время редкий лицедей удостаивался дворянского звания. Думаю, это справедливо.
Творческие личности — отнюдь не всегда лучшие образцы небесного творения. Зачастую они — самые несчастные люди на земле — неуправляемые, болезненные (чаще всего психически), одержимые...
Понимая это, Высший Разум (Бог) дает им различные игрушки — балетные тапочки и виолончели, краски и холсты, авторучки и перья (а ими можно не только писать, но и убивать), чтобы танцевать, писать музыку и картины, стихи и прозу, драмы и комедии. Дает, чтобы они занялись хоть чем-то и не натворили “делов”, дров не наломали.
Подумайте, чтобы учудил Сергей Есенин (помимо того, что он и так учудил!), если бы Господь не сподобил его поэтическим даром? Какие бы дебоши учинил, сколько бы пьяных драк (дополнительных!) устроил?
Если проследить историю тоталитарных режимов, то обнаружится весьма характерная закономерность: каждый диктатор — несостоявшийся художник (в широком смысле).
Сталин, Мао, Ким Ир Сен — поэты.
Ленин называл себя литератором.
Муссолини — журналист.
Гитлер — живописец.
Клинтон — саксофонист.
Яндарбиев — член союза писателей СССР.
И т.д.
Не преклоняйтесь перед художниками. Но жалейте их, берегите, устраивайте им выставки, выпускайте их пластинки, печатайте их книги… Иначе миру несдобровать.

Когда-то я активно занимался бизнесом. Зарабатывал, как мне казалось, много денег. Накопил энную сумму долларов. Столько же (сколько — не скажу!) занял. И купил крошечную, малогабаритную квартирку общей площадью девятнадцать квадратных метров. Но — в самом центре Москвы, на Третьей Тверской-Ямской улице.
Я был в восторге. Даже считал, что главное дело жизни уже сделал. Я и предположить ранее не мог, что у меня когда-нибудь будет свой угол.
Дом наш был не очень привлекательный. Пятиэтажка. Перекрытия — деревянные. В общем коридоре — восемнадцать квартир.
А по соседству стоял (и стоит!) замечательный, элитный, многоэтажный дом из желтого кирпича. Там жили (и живут!) многие известные люди. В частности, бесстрашный борец за права трудового народа, видный коммунист Геннадий Андреевич Зюганов, который бизнесом никогда не занимался.
Не правда ли странно: я, бизнесмен, борющийся только за себя, жил в жуткой каморке, а человек, посвятившей себя борьбе за народ, имел (и имеет!) роскошные апартаменты в прекрасном доме?
Я не верю ни одному так называемому борцу за народ. Каждый человек борется только сам за себя, за свой клан, используя при этом весьма разнообразные, изощренные методы. Это не удивительно.

НАТО начало бомбить Югославию. Есть жертвы. Третья мировая война объявлена. Другие темы отодвинуты на задний план. Российские газетчики и телевизионщики захлебываются в ненависти к Америке и другим членам агрессивного блока.
Давайте разберемся.
Во-первых, война никогда не прекращалась. Война – меняя как ведьма обличье – идет постоянно. И мы в ней, увы, не победители. 8 мая 1945 года Германия (шире Западная коалиция) подписав капитуляцию, получила возможность мирной передышки.
Прошли годы. Мы утратили все свои завоеванные позиции. Распался Варшавский договор. Польша, Венгрия, Чехия, наши бывшие послушные сателлиты, поспешно стали членами НАТО. СССР развалился. Расползается на части Россия.
Сильный диктует свою волю слабому. Немцы не участвовали в военных (в прямом смысле) действиях в Европе пятьдесят с лишним лет. И вот участвуют опять. Воины должны воевать. Мало кто знает, что 40% первопроходцев Америки — выходцы из Германии. Когда много лет назад лидерами Америки решался вопрос — какой государственный язык будет в стране — английский язык победил, набрав всего на  о д и н голос больше, чем... немецкий.
Германия не сдает своих позиций. Немецкое воинственное начало, разумеется, передалось и Соединенным Штатам.
Ну а мы-то что, русские? Мы в тотальном проигрыше? Нет. Мы — по-прежнему представители сверхдержавы. И эта война, не удивляйтесь, спровоцирована и нами. Конкретнее — нами и США.
Весь мир живет по принципу пирамиды, то есть в долг. Сергей Мавроди ничего не изобрел. Но он, точно мавр, сделав свое дело (точнее то дело, которое ему – полагаю - поручило государство) удалился.
Война — крах пирамиды. На нее списать можно все. Война — это разрыв отношений. А, следовательно, отказ от долговых обязательств. Именно поэтому война нужна России. Ну а зачем эта война американцам? Ведь они рискует не получить назад данные нам в долг денежки. Ларчик открывается просто. Дело в том, что они их уже давным-давно получили. Процент прибыли, который американские компании (а, следовательно, и государство) заработали в России, астраномичен. Все затраты окупились сторицей. Америка не может получить то, чего нет в природе. Денег у нас сейчас нет. Экономика парализована. Да и задолженность-то наша весьма специфическая. На реальные долги за годы “дружбы” с Западом набежали весьма нереальные проценты. Штатам сейчас интереснее (потому что это реально!) получить еще одну базу для своего военно-промышленного комплекса. А чем плоха земля в Косове? Очень хорошая земля.
Ясно одно: ни о каких правах косовских албанцев Америка не думает. Думает она только о своих геополитических интересах. А российским правителям, увы, наплевать на родственный сербский народ. Они просто не хотят платить долги. А пострадают, как всегда, малые народы. То есть — слабые. К величайшему сожалению,  прав тот, у кого больше прав.
P.S.Господи, храни Югославию!
P.P.S. В 1998 году в Югославии более двухсот раз было явление Божией Материи. Многие видели ее слезы.

Главное — чтобы каждый мог повторить другому человеку то, что говорил о нем с третьим.
Тогда в ноосфере окажется меньше бранных, грязных слов. А, следовательно, люди будут более одухотворенно вписаны в окружающий мир.
Пока же мы за глаза друг друга костерим, а в глаза — льстим. В итоге — в отношениях между людьми нет ни христианского всепрощения, ни правды. И нет, увы, всеобщей гармонии.

Человечество неоднородно. Есть виды и подвиды людей. И у каждого вида и подвида — свое предназначение, свои функции. Словом, все, как в животном мире. Японский хин не может охранять отары овец от волков, а кавказская сторожевая навряд ли годится для игры с детьми. А ведь и хин, и кавказская сторожевая — собаки. Название одно, а суть и предназначения совершенно разные.
Проблема России в том, что разрушены сословия. Генетические крестьяне пытаются проявить себя на государственной службе, мещане — в ратном деле, интеллигенты лезут в купцы. И т.д. Отсюда — трагедии, неудовлетворенность от жизни. Счастье — знать свое место. Соответствовать ему. Не идти против Судьбы.

Струсив, сподличав, японский самурай не имел права на жизнь. И он делал себе харакири. Ужасно? Может быть. Но по сути — верно. Человек, в генах которого страх и малодушие, породит такого же человека. Эволюции не будет.
Демографическая катастрофа в России заставляет задуматься о многом.

Мой старинный приятель, менеджер по “PR” Володя Х. рассказывал мне как-то:
— Вчера звонил шеф. Сказал, что предстоит много работы. Кого-то надо будет поднимать в СМИ, кого-то опускать. Компромата на врагов накопилось много.
От предвкушения острой работы и надвигающейся лавины денежных знаков Володька потирал руки. Потом на некоторое время расслабился, стал жаловаться на жизнь:
— Ты знаешь, только построил замечательный загородный дом — с сауной, с бильярдной! — сгорел. Видимо, подожгли.
Да, не подожгли, Володя, нет. Ты сам его поджег. Потому что нельзя на лжи, на костях других построить собственное благополучие. Ты сделал зло — оно вернулось. Бумеранг стремителен и беспощаден.
Эти слова я говорю прежде всего себе самому.

Штаты, вообразив, что на них нет управы, разбомбили Югославию. Но прав поэт: “Есть Божий суд, наперстники разврата”. Любое действие рождает противодействие. Противодействием Америке стало Провидение. Страшные торнадо нанесли колоссальный урон заокеанским землям. Уничтожены многие городки Оклахомы, погибли десятки людей, есть жертвы в Техасе, отобранном в свое время у Мексики штате. ТорНАДО — это контрНАТО. Это предупреждение. Поймут ли его американцы?

Мистика. Все вокруг — мистика. Понять ничего не возможно. Решить в своей жизни не фига нельзя. Все уже решено. И предрешено.

Сколько раз мы разбегались с моей женой в разные стороны. А до сих пор вместе. А зачем, спрашивается, я уезжал из сытой и благополучной Москвы в неизвестный Тамбов? Почему, удрав из него, вновь вернулся? Почему именно там, на Тамбовщине, родилась наша прекрасная Настюшка?

Накопив денег, почти год я выбирал квартиру, перебрал сотни вариантов. Остановился на Замоскворечье. Дал добро риелтерской фирме на “трешку”, расположенную на Садовнической набережной. Потом что-то засомневался. Поехали еще раз смотреть квартиру с отцом. Отец сказал: “Экология здесь ужасная, рядом трубы “Мосэнерго”. Лучше не покупай!”
Прошло два года. Меня выгнали с работы в газете. Сережка Теодорович — добрая душа! — пристроил меня работать в Пресс-Центр. В Пресс-Центр “Мосэнерго”. Теперь сижу конкретно в том здании, откуда зловещие трубы, так смутившие в свое время моего отца, торчат, точно напоминание о прошлом.
Мимо дома на Садовнической прохожу каждый день.
Не мистика?
Ничего не понимаю.

Вячелав Кронидович — мой товарищ. Мы работали вместе в одной фирме. Он — фотографом, я — редактором информационного бюллетеня.
Многие фразы, притчи, присказки товарища меня удивляли своей точностью, наблюдательностью, прозорливостью. Даже мудростью.

Муж мужем — а заместитель нужен.

Иных уж нет, а те... долечиваются.

Лучше за рубль лежать, чем за два бежать.

Я работал, я устал. Час обеденный настал.

Война войной, а обед по расписанию.

Дедушка Вячеслава Кронидовича прожил почти девяносто лет. Прошел через войны, длительные странствия, большие удачи и горькие разочарования.
Перед самой смертью недоуменно выдохнул:
— И э т о в с е?
Все-таки к а к коротка земная жизнь.

Когда я учился в ВКШ, познакомился с Олегом Запертовым, сотрудником Оборонно-массового отдела ЦК ВЛКСМ. Олег — в прошлом афганец — создал Ассоциацию военно-патриотического объединения. Однажды он решил издавать корпоративную газету. Пригласил меня к себе в кабинет. Мы переговорили. Потом меня представили Василию Георгиевичу Криворотенко, заместителю начальника Оборонно-массового отдела. Василий Георгиевич и Олег торжественно возложили на меня почетные обязанности главного редактора. Началась работа над первым номером. Все материалы собирал я. Василий Георгиевич газетой не занимался. Олег, хотя иногда и давал какие-то советы, по наивности доверился мне полностью.
— Не беспокойся, старик, — заверил я приятеля. — Выпущу тебе газету на высшем уровне.
В назначенный срок я принес свою продукцию. На первой полосе я опубликовал устав Ассоциации, а всю вторую посвятил творчеству одного автора... Ну, Вы понимаете, какого. Да, скоропалительно дорвавшись до власти, я всю полосу заполнил своими стихами, рассказиками, стихотворными переводами.
Олег схватился за голову. Вася Криворотенко - за сердце. И потом даже — во избежание гнева еще более высокого начальства! — отсиделся дома на больничном.
Газету пустили под нож. А потом и вовсе закрыли. Начальник отдела ЦК очень на меня рассердился.

В возрасте тридцати четырех лет меня поперли с работы в газете “Крестьянская Россия” — я попал под сокращение штатов. Мой приятель, директор издательства Леша Кононов, который издавал нашу газету, меня не защитил. Даже не попытался. Зато настоящий друг, поистине добрый человек Сережка Теодорович пристроил в Пресс-Центр АО “Мосэнерго”. Через несколько месяцев мой начальник Михаил Дорохов возложил на меня обязанности главного редактора нашей многотиражки “Вестник МОСЭНЕРГО”.
Газета выходила тиражом сто экземпляров, но чтобы ее выпустить необходимо было получить визы около десяти человек — автора заметок, литературного редактора, заместителя начальника Пресс-Центра, начальника Пресс-Центра, заместителя генерального директора по кадрам...
Совершенно не отличая вольты от амперов, киловольты от киловаттов, я, как всегда, с уверенностью, с боевым задором (все-таки я закончил факультет комсомольской работы ВКШ) взялся за порученное дело.
Уже в первом “моем” номере я опубликовал кроссворд, байки про Яака Йолу и Владимира Матецкого, стихи Бориса Пастернака, смешные истории про Вицина, Никулина и Моргунова от Владимира Цукермана (правда, последнего из трусости я назвал В.Владимировым).
Когда “Вестник” стал читать заместитель директора по кадрам Вавилов, он вдруг побагровел. Брови его вскинулись, нервный тик усилился. Я замер от ужаса, подозревая, что сделал явно что-то не то. Вавилов сказал:
- Мне кажется, Як — пишется через а — Яак. Уточните! А так мне понравилось. Нужно сделать наш “Вестник” более человечным, писать больше о людях, меньше о железках. Правильное начинание!
Я вздохнул. И почти два года редактировал эту газету.

Помню, поднимались на лифте вместе с Леной Довлатовой. Ехали к ней в гости. С нами оказалась какая-то американо-еврейская семья. Маленький непосредственный мальчик спросил, глядя на нас:
— Are you brother and sister? (Вы брат и сестра?)
Мы улыбнулись, ответили, что нет. Хотя чисто внешне мы действительно похожи.
Вспомнил об этом забавном нью-йоркском эпизоде не случайно. Когда я выпустил книжку своих рассказов, многие мои приятели сказали, что я нахожусь под влиянием творчества С.Довлатова. Это правда. Но это неполная правда. Дело в том, что на самом деле не меньшее влияние на меня оказали В.Вересаев и Б.Ямпольский, Н.Тэффи и Ф.Искандер и многие другие прекрасные писатели, которым я, конечно, не чета. Но права считать их своими учителями у меня никто не отберет.

Грязный, опустившийся алкаш и рафинированный, эстетичный поэт по сути очень похожи.
Оба создают ирреальные миры. И в них живут. Окружающая действительность их не устраивает.

Моя жена констатировала:
— Наша дочка не гениальна.
Я обрадовался. Значит, у нее есть шанс быть гармонически развитым человеком.
А вот у гениев таких шансов нет. Гении, как правило, в чем-то ущербны. Больше того, ущербность и есть основа их достижений. За счет плохого функционирования одних органов активизируются другие. Примеров несть числа. Были слепы Сократ и Ванга, глуховат Бетховен, хром Байрон, низкорослы Пушкин и Лермонтов. Я уже не говорю о нетрадиционной сексуальной ориентации огромного количества выдающихся людей.
Кроме того, гении, как правило, несчастливы.
А я желаю своей прекрасной Настюшке большого счастья — простого, общечеловеческого!

Моя подруга Д. жалуется мне по телефону:
— Моего мужа обманули. Представляешь, какой наш приятель Вася, сотрудник страховой фирмы, оказался подлый. Он порекомендовал Сергею (это ее муж. - Е.С.) врача, сказал, что лечение будет стоить копейки. Сергей стал посещать доктора. Спрашивает у Васи: “Во сколько мне обойдется лечение?” Вася отвечает: “Сущие гроши”. Сергей долечился по полной программе. Говорит: “Василий, сколько все же это стоит?” Вася отвечает: “Семьсот долларов”. Сергей обиделся, сказал, что его обманули. И отдал ему двести долларов.
Д. продолжает возмущаться.
Я не мог ей не возразить.
— В этой ситуации, — сказал я, — По-моему, виноваты обе стороны. Сергей должен был с р а з у выяснить, сколько стоит данная услуга. И только после этого начинать лечиться. И обижаться ему надо прежде всего на себя самого. По сути, Сергей также обманул Васю, как и Вася — Сергея. Ведь Вася имеет право считать, что семьсот долларов — сущие гроши. Все, как известно, относительно. А Сергей посчитал, что гроши — это двести долларов....
Неумение договариваться, хитрость подвели здесь обоих. И обижаться не на кого. Оба хороши.
В этой ситуации меня больше всего поражает, как мы, люди, обожаем все сваливать на других.

До тридцати пяти быть холостяком замечательно. Все девушки у твоих ног. Все ведут за тебя борьбу. Сегодня у тебя одна подруга, завтра — другая.
А к тридцати пяти годам спрос на тебя падает. Залежавшийся товар мало кому нужен. В тридцать пять быть холостяком — дурной тон. Да и просто не престижно.

Я работал — в штате! — во многих СМИ. Название каждого из них говорит о моей сути. О том, что для меня важно. 1. “Семья”. 2. “Мы”. 3. “Совершенно секретно”. 4. “Столица”. 5. “Ступени”. 6. “Век”. 7. “Центр плюс”. 8. “Вояж”. 9. “Крестьянская Россия”. 10. “Вестник МОСЭНЕРГО”. Сейчас работаю в газете “Госстрах”. Издаю также журнал “Футурум АРТ”.
В названиях — закодированная судьба.

Ко мне в гости приехал один приятель, мелкий клерк из Совмина.
Говорит:
— Могу организовать поздравительные письма, телеграммы от имени Путина. Имей в виду.
То есть, дал понять, что на этом можно неплохо заработать.
Мы оба — пешки, песчинки в мощном чиновничьем мире. И то — можем организовать письмо и.о. президента. А что же могут другие?!