Мы познакомились случайно в книжном магазине. Когда я говорю «случайно» — это значит абсолютно неслучайно, а совершенно закономерно, то есть намеренно запрограммированным Высшими Силами образом, исходя из причинно-следственных связей, цепочку которых мы не в состоянии вычислить логическим путем. Я не верю в случайность.
Раньше книги приходили ко мне через людей. Люди, которые совсем внезапно встречались на моем пути и практически мгновенно исчезали в неизвестном направлении, успевали в буквальном смысле лишь «сообщить» название книги, которую мне обязательно надо было прочитать, и имя автора. Книги озвучивали совершенно разные, из разных областей, но это было действительно то, что мне следовало прочитать именно тогда, в тот момент моей жизни. А несколько лет назад я вдруг научилась выбирать себе книги сама, и, что интересно, с этого времени мне перестали посылать людей, пробегающих мимо и выкрикивающих по ходу своего стремительного движения названия книг и имена их замечательных авторов.
Так, например, однажды, когда меня очень интересовали книги, которые касались сравнительного анализа религий этого мира, я зашла в одну церковную лавку. И почему-то меня сразу же потянуло в самый дальний темный угол. Там, на нижней полке, скромненько лежала одна книжка в твердой обложке фиолетового цвета и без каких-либо опознавательных знаков за исключением ценника. Когда я открыла ее, оказалось, что это — ксерокопия книги по сравнительному религиоведению, изданной 20 января 1893 года, в которой даже проглядывались пометки того, кто эту книгу когда-то читал. Естественно, она была в единственном экземпляре.
В тот день я, как обычно, сканировала руками содержимое многочисленных книг на полках, чтобы понять, что мне действительно стоит прочитать. Он посмотрел на меня каким-то странным взглядом и прошел мимо, перевернув всю мою жизнь.
Когда люди спрашивают меня: «А какой Он, этот Твой Человек, Которого Не Было?», я даже не знаю, что им ответить. Я не видела Его лица и не смогу описать Его внешность. Я даже не обратила внимания, во что Он был одет. Я просто почувствовала Его потрясающую энергетику, выходящую за рамки персонального пространства. Это была энергетика человека, который был сильнее меня и мог бы... Но одновременно я знала, что у Него все есть, и Ему ничего не нужно.
Еще я могу смотреть на людей и видеть их в образе геометрических фигур. Попробуйте, уверенна — нет ничего проще, и у вас обязательно получится. Рано или поздно. Если очень сильно захотите. И если вам позволят это видеть. С одной стороны, это очень забавно, потому что это — своего рода игра, а с другой стороны, очень помогает в общении с этими самыми людьми.
Обычные люди бывают квадратами, треугольниками, кругами, прямоугольниками и зигзагами (молниями). Да-да, и такие тоже встречаются, поверьте мне на слово. А кто вы?
Вот, например, одна из моих знакомых — прямоугольник, и, к тому же, еще и вампир. Это, наверное, самое ужасное сочетание из всех возможных. Нет, ушки у нее совсем обычные, да и зубки нисколько не выдают ее истинной сущности. Она всегда говорит очень долго, медленно и монотонно, сладким голосом Лисы из сказки про Буратино, как будто «обволакивая» свою жертву словами. После чего она начинает задавать тебе много нудных вопросов или, что еще хуже, лезть в душу с неприлично откровенными расспросами, ответы на которые, в принципе, ей совсем и не нужны, но именно то, что ты раздражаешься и, отвечая, тратишь свою энергию, приводит ее в состояние эйфории. Даже если сказать ей, что ты очень занята и не можешь говорить, она еще минут десять будет «прощаться», потому что прекрасно понимает, что бросить трубку просто так я не смогу из-за своей элементарной воспитанности.
Так, однажды она позвонила мне, когда я была в ванной. Я вежливо извинилась за то, что мне не очень удобно с ней разговаривать и сказала, что перезвоню минут через десять. Но мое предложение ей явно не понравилось. Она спросила меня, а где я, собственно, нахожусь. Я сказала ей правду. Тогда она спросила меня, а что я там делаю…  И я имела неосторожность ответить ей опять честно: «Очищаю свою ауру от негатива». А что еще, собственно, делают в ванной после тяжелого рабочего дня? И мне казалось, что на этом наш разговор будет хоть на десять минут приостановлен. Но для нее мой ответ стал каким-то потрясающим открытием, и она буквально завалила меня вопросами: «А зачем ты это делаешь? У тебя появились какие-то проблемы? Может быть, ты мне сейчас о них расскажешь? А как ты это делаешь? А какой температуры у тебя сейчас в ванне вода? А ты закалываешь при этом волосы, или они должны быть распущены? А какой марки ты используешь мыло? А как ты считаешь, что будет, если добавить в ванну морской соли на несколько щепоток больше, чем то количество, которое рекомендуется производителями и указано на этикетке? Ты чем-то недовольна? Наверное, рядом с тобой кто-то там есть?»…
С тех пор каждый раз, когда она намеревается позвонить мне, я оказываюсь «недоступной». Например, еду в метро, где очень к месту вдруг пропадает связь, или мой телефон внезапно разряжается.
Но есть ведь и не совсем обычные люди. Я вижу их трехмерными и сложными фигурами, в каждой из которых может быть одновременно несколько фигур, вложенных одна в другую или пересекающихся в пространстве.
Я, например, пирамида, вложенная в сферу, которую сверху донизу и ровно по центру пронзает молния, при этом молния выходит за рамки сферы как выше, так и ниже ее окончания. Но так было не всегда — такой я стала со временем, потому что сначала я была простым треугольником, потом превратилась в пирамиду, обросла сферой, и в заключении меня пробило молнией.
Когда я посмотрела на Него, я сразу поняла, что Он — тоже сложная фигура. Он — сфера внутри куба, а внутри самой сферы — молния по центру, но она не выходит за рамки сферы.
Он был нужен мне, как единственное, что могло меня сейчас спасти. Жизнь многогранна и сложна. В последний период времени каждая ее грань, одна за другой, внезапно рушились, зажимая меня в угол, перекрывая кислород, сворачиваясь змеиной петлей вокруг моей шеи. Я стояла на краю чего-то. Какой-то Пустоты. Я искала Окно перехода в какую-то новую и неизвестную мне Реальность, но в той же Земной плоскости, чтобы только не умереть. Я не знала, насколько меня еще хватит.
Несколько раз я приходила в этот книжный в надежде снова встретить Его, но тщетно.

...Она сидела в центре огромного зала, рассказывая о себе и о потрясающих возможностях каждого человека. Я смотрела на нее и видела, как на большое расстояние от всего контура ее земного тела исходит ослепительное сияние. Такое сильное, как у нее, я видела впервые. И мне даже показалось, что это — не сияние, а самый настоящий Огонь.
Мы занимались неделю. В рабочие дни — вечером по пять часов, а последние два дня полностью с утра до вечера. Она много рассказывала, объясняла, учила, а потом мы делали разные упражнения из йоги, работали с образами по Эриксоновскому гипнозу. Но самое главное, и что мне больше всего нравилось в этих занятиях, — это медитации под музыку, совмещенную с мантрами, записанными в ходе ее экспедиции в Тибет. В первый день Она не говорила никому о том, что может произойти во время медитаций, и не давала никаких установок, лишь попросила всех отключить мобильные телефоны.
Нас было девяносто восемь человек, хотя, как мне сказали, обычно бывает намного больше. Во время медитации Она молчала. Звучали только  музыка и мантры.

...Я закрыла глаза. Через какое-то время я перестала ощущать свое тело. И вдруг я оказалась в одном очень живописном месте высоко в горах на небольшой поляне с журчащим ручейком. Справа — горы, обычные горы, такие, какими я видела их в Тибете, когда была там несколько лет назад. Слева — пропасть, за ней — горы, но другие, я не видела тогда таких гор. Это был какой-то ДРУГОЙ Тибет, которого я еще не знала. Где-то вдалеке на самой верхушке горы одиноко возвышался маленький монастырь. Я знала, что должна дойти до него.
Внезапно я почувствовала, что сейчас увижу маму. И воздух стал приобретать расплывчатые контуры. Я знала, что мама — уже давно очень-очень далеко, и знала, как ей трудно сейчас приобрести тот земной образ, который навсегда остался в моей памяти. Но я все равно узнала бы ее из тысячи других туманных очертаний. Я подошла к ней. Я сама была почти такая же прозрачная, как она. Я знала, что обняться по-земному у нас не получится и говорить словами — тоже. При этом я прекрасно понимала, что мое физическое тело сейчас находится в том зале, и когда я перемещала сознание в физическое тело, то Там, в горах, я смотрела на себя ДРУГУЮ как бы со стороны, а когда мгновенно мысленно перемещалась в ТО тело, то могла смотреть из ТОГО тела ТАМ. Это была такая игра в мгновенные перемещения, и, не скрою, мне она нравилась.
Я была очень рада побыть с мамой. Мы гуляли с ней по этим горным местам, где есть ДВЕРЬ, где существуют обычные и ИНЫЕ горы одновременно. Мы общались с ней молча, и я даже не формулировала своих фраз мысленно, потому что остались только чувства, и все остальное было излишним.
Она провела меня к тому монастырю на горе, хотя мне казалось, что дороги туда нет. Там жили монахи. Там горел какой-то огонь, хотя возможно я приняла за огонь огромный чан с благовониями, от которых исходила туманная дымка, похожая на то, чем мы были с мамой в тот момент. Монахи были живые. Они имели настоящие земные тела. И мне показалось это забавным — мы с мамой туманные, почти прозрачные, а они — плотные, в настоящей одежде. Странно, что они не обращали на нас особого внимания, хотя видели, что мы с мамой пришли к ним, но они посмотрели на нас всего лишь один раз и снова занялись своими делами.
Через некоторое время монахи стали ходить вокруг этих благовоний или огня, от которого шел дым, и у которого мы сидели с мамой. Монахи стали танцевать, одновременно распевая мантры и ударяя в какие-то музыкальные инструменты, похожие на бубны. Мама позвала меня танцевать с ними. Это было странное чувство радости и абсолютного умиротворения — танцы с монахами и мамой. Монахи смотрели на меня, как будто мое появление у них в этом маленьком монастыре высоко в горах у самой пропасти — совершенно обычное явление.
Потом мама позвала меня к пропасти, хотя я бы сказала, что это была самая настоящая бездна. В этой жизни на земле я поднималась в горы намного выше 5 000 километров, но то, что открылось моему взгляду в тот момент, было совершенно иным, как будто мы находились на высоте в сотни тысяч километров над уровнем моря, это выглядело красиво и одновременно величественно. Мы стояли на самой-самой высокой горе МИРА, и мне вдруг показалось, что это даже самая-самая высокая гора ИНОГО МИРА. Дна у пропасти, окруженной со всех сторон горами, которые были НЕ такими, как обычные горы, видно не было. Горы были черные, вытянутые, и я подумала, что это — не горы, а, возможно, души монахов. Я знала, что земля — где-то очень-очень далеко отсюда. Так далеко, что до нее невозможно дойти, а нужно лететь и достаточно долго. Небо было огненно-красным. Я никогда не видела такого неба. Сначала мне показалось, что это — закат солнца. Но мама показала мне на солнце — земное солнце висело так низко, где-то у дна пропасти, а здесь простиралось просто Небо, которого обычные люди даже не видят. И подниматься выше уже было некуда, потому что это было самое-самое высокое Небо. Небо цвета Огня.
Тогда мама захотела, чтобы я прошлась над пропастью. Я подумала, что не смогу и упаду. Но мама как будто взяла меня за руку, хотя это — иллюзия, я просто почувствовала, что она поддерживает меня. И я сделала свой первый шаг. Но это, как оказалось, совсем не страшно и даже очень просто — мы шли по Огненному Небу, как люди гуляют по осеннему парку. А потом я поняла, что мама должна уходить. И ее контур медленно растворился на моих глазах в этом Небе. Она снова слилась с тем, что люди называют Богом. Звучала последняя мантра. И казалось, что все это Огненное Небо вмещалось в один только звук — ОМ.

На следующий день все повторилось. Я оказалась на той же поляне в горах. Но мама уже не пришла. И я заранее знала, что она не придет, как знала и то, что я должна обязательно встретиться с монахами и поговорить с ними.
Я переместилась левее за ту гору, которую видела накануне с другой стороны, но где мы с мамой не были. Там были 108 источников-ключей со святой водой. И опять — пропасть, но этот уровень, на который я попадала в начале каждой медитации был ниже, чем тот уровень Огненного Неба, откуда я в конце медитаций возвращалась на землю. И цвета там были совсем другие.
Я прошлась по источникам и пошла дальше — вдоль горы, огибая ее. Вдалеке я увидела все тот же, уже знакомый мне, монастырь. Но мой путь обрывался у пропасти. И я остановилась, задумавшись, как же мне добраться до монастыря. Над пропастью виднелась натянутая тонкая нить. Пропасть была достаточно широкой и бездонной. Со всех сторон ее окружали горы. Иные горы. Я стояла на отвесном краю.
Внезапно я почувствовала, что кто-то подошел ко мне. Я обернулась и увидела монаха. Он улыбался. Я стояла спиной к обрыву, как раз на том месте, откуда начиналась нить, ведущая на другую сторону пропасти. Мы общались мысленно. Монах продолжал улыбаться и приблизился ко мне настолько, что я инстинктивно сделала шаг назад и встала на нить. Он продолжал улыбаться и держать меня взглядом. Он хотел, чтобы я прошла по этой тонкой нити, двигаясь «задом наперед»: спиной — к монастырю и лицом — к монаху. Я смотрела в его глаза. Он как бы говорил мне, что я смогу это сделать и не упаду. Мы шли медленно. Я старалась смотреть только на него. Внезапно я почувствовала под ногами «землю». Обернулась. Мы стояли у того монастыря.
Нас встретили монахи. Монах, который привел меня, жестом показал мне следовать за ним. Я присела рядом с Огнем. Они продолжали заниматься своими делами, не обращая на меня внимания. Тогда я позвала своего Монаха. Я попросила его помочь мне. Он улыбался. Я сказала, что не знаю, что мне делать, что мне очень одиноко. Он улыбался. Потом пришли другие монахи, и они начали танцевать вокруг Огня. Я стала подходить к каждому из них по очереди и просила мне помочь. Но они молча приглашали меня танцевать с ними. Они улыбались мне.
Потом я поняла, что мне пора уходить. И я шла на ту самую-самую высокую гору, где Небо — огненно-красного цвета. И уходила куда-то в это Небо, пока все оно не сливалось в один только звук — ОМ.

На этот раз Она попросила присутствующих рассказать, если кто-то хочет, о том, что мы видели. Из девяносто восьми человек видели только несколько. Одна женщина рассказала, как видела Старца, который передал ей что-то, чтобы она поправилась. Тогда я рассказала ЕЙ, что вижу я. Она улыбалась. Я спросила, почему я так просила их помочь мне, но они ничего мне не ответили, а только танцевали. А Она сказала, что я — просто очень сильная и все могу сама.

На третий день все повторилось снова. Но Монах встретил меня уже раньше, у 108 источников. Я опять попросила его помочь мне. Но он  молчаливо улыбнулся, а потом показал мне, где находится «бассейн» со святой водой из этих источников.
Я лежала под водой с открытыми глазами и могла дышать. Я видела улыбающееся лицо Монаха, склонившегося надо мной над поверхностью воды. Он не позволял мне выйти из бассейна, как будто очищая меня этой водой. Тогда я закрыла глаза и полетела куда-то в каком-то огненном потоке с огромной скоростью. Потом Монах дал мне понять, что я могу идти. И тогда я побежала вдоль той же горы к обрыву, над которой была натянута тонкая нить, ведущая к монастырю.
Я знала, что мой Монах смотрит на меня, улыбаясь, потому что он, как и я, уже знает, что я легко теперь пройду по этой нити сама, без чьей-либо помощи. И я не просто прошла, я пробежала над пропастью с неописуемой легкостью, и вдруг, едва ступив на «землю», где стоял монастырь, я вспомнила о Нем, о Человеке, Которого Не Было.
Я поняла, что хочу, чтобы Он, как и я, научился приходить в этот монастырь по этой тонкой нити. Я вернулась обратно. Монах улыбался. Тогда я представила Его. Он был таким же туманным, как и я. И я стояла спиной к пропасти, потом «взяла» Его за руки и взглядом позвала Его за собой. Он смотрел мне в глаза, я улыбалась Ему, как Монах еще вчера улыбался мне. Мы шли медленно. Я провела Его туда. А потом снова вернулась, чтобы провести сына.
Когда мы все оказались на той стороне у монастыря, Монах снова позвал меня в монастырь. Но позвал только меня одну. И все повторилось, как прежде. Я танцевала с монахами, а потом уходила на край самой-самой высокой горы, чтобы погулять по Небу цвета Огня и снова вернуться на землю, когда все вокруг внезапно сольется в один только звук — ОМ.

...И вот наступил последний день занятий. В тот день была особая медитация, которая называлась Храм Души. Перед ней был небольшой инструктаж. Она попросила присутствующих четко сформулировать свой вопрос или вопросы, на которые необходимо получить ответы ТАМ.

— Когда окажетесь ТАМ, обращайте внимание на все, что вы ТАМ увидите: кто вас встретит? Возможно, ваши родственники или друг, а может быть, Старец или Ангел. А, может быть, и никто не встретит. У всех бывает по-разному. Оглянитесь вокруг — как выглядит Ваш Храм или То, куда Вы попадете. Кто-то оказывается в лабиринте. Кто-то в замке. Постарайтесь обойти Его весь, целиком. Заходите во все двери, потому что за одной из них находится ответ на Ваш вопрос. Возможно, какая-то дверь будет закрыта, но Вам обязательно надо найти ключ и открыть эту дверь. Во время медитации я буду молчать. Будет играть только музыка, но без мантр. Я доведу Вас только до Входа. Дальше Вы останетесь одни. Когда время будет заканчиваться, я предупрежу Вас об этом за несколько минут, чтобы Вы смогли спокойно попрощаться и вернуться обратно к Двери. Когда Вы закроете Дверь, покидая Храм, я помогу Вам вернуться обратно. Сюда. В этот Зал. И еще одна просьба-совет. Нас сейчас чуть меньше, чем 102 человека, поэтому сделать это будет сложнее. Но все же, если кто-то из Вас сможет, зайдите в Библиотеку Вселенной, попробуйте, вдруг у кого-то получится? Обычно при входе там сидит Старец или Страж. Попросите Его показать Вам КНИГУ. Откройте ее, попробуйте прочитать, что там будет написано. Это будет какой-то совет Вам. Возможно, ответ на Ваш вопрос. Бывает, что книга написана на незнакомом Вам языке. Постарайтесь почувствовать, о чем она. Иногда Страж передает какую-то информацию через Вас мне. Пожалуйста, попытайтесь дойти до Библиотеки Вселенной. Уходя ОТТУДА, не забудьте поблагодарить тех, кто Вас ТАМ встретит…

И вот заиграла музыка. Мы закрыли глаза. Всю эту медитацию в отличие от предыдущих мы не лежали, а стояли. Я не представляла, что у меня что-то получится, потому что, во-первых, я не знала, что, стоя, тоже можно медитировать, а во-вторых, и что страшнее — я даже представить себе не могла, какой он — этот Мой Храм Души.
Она провела нас в Небо, где каждый должен был увидеть свой Храм. И я внезапно УВИДЕЛА ЕГО. Мой Храм оказался очень странным — это был серебристо-белый, ослепительный, вернее, почти ослепляющий своим свечением (сиянием) кристалл пирамидальной формы, ровно по центру которого в вертикальном направлении проходил мощный поток энергии такого же цвета, как и сам кристалл. Храм находился очень далеко от земли. Я подошла к входной Двери.
Перед тем, как открыть Дверь, Она попросила нас прочитать молитвы, кто какие знает, или просто помолиться Душой, кто как умеет. После чего Она оставила каждого из нас наедине с Храмом.
Мне было страшно заходить. Но я открыла Дверь и вошла. Осмотрелась вокруг. «Ни души… Никого нет…» — подумала я. Изнутри он выглядел совсем иначе. Мне даже казалось, что внешняя часть Храма совершенно не соответствует внутреннему убранству, и что, на самом деле, это — совершенно два разных сооружения.
Первое, что бросалось в глаза — отсутствие потолка или крыши. Потому что надо мной была Вселенная, темно-темно-синее Небо, звезды. Потом я подумала: а зачем здесь, собственно говоря, нужна крыша? Дождей нет, снега тоже. Это же совсем ДРУГОЙ Мир. Даже здорово, что крыши нет — прямо вся Вселенная — в одном маленьком таком домике живет.
Стены были белого цвета, как будто они были побелены. Так бывает с маленькими деревенскими домиками, которые выглядят подобным образом с внешней стороны. На стенах висели какие-то мои картины и горшки с очень красивыми цветами.
Домик был двухэтажным и построен в форме двух пересекающихся под прямым углом коридоров, то есть в форме креста. Второй этаж походил на первый. Вдоль стен на обоих этажах располагалось множество дверей, и совсем не было окон. Пол, двери и балки — все оказалось деревянным, темно-коричневым. Но само Здание выглядело очень светлым, несмотря на то, что источника света нигде не было, над головой светило одно лишь темно-темно-синее Небо.
На второй этаж вела деревянная лестница, которая находилась правее от входной Двери. Я почему-то подумала, что мне не хватит времени обойти все эти двери. Но пошла сразу на второй этаж. Я зашла в четыре комнаты на противоположных сторонах, но везде, куда бы я ни заходила, никого не обнаружила. И только в одной из них я нашла несколько… крышек от гробов.
Я беспомощно опустила руки, присела на лестнице и заплакала. Я поняла, что даже здесь, в этом моем собственном маленьком домике, я — совершенно одна. Потом спустилась на первый этаж. Там, вдали этого коридора, была туманная ниша с вьющимися зелеными растениями. Я решила посмотреть, возможно, в этом тумане кто-то есть. Ведь должен же хоть кто-то здесь быть, кроме меня…
Я подходила все ближе и ближе, как вдруг увидела Того, Кто Там БЫЛ. Он сидел за деревянным столом, на котором лежали старинные книги, и что-то писал. Вокруг него вдоль белых стен вились зеленые растения с белыми цветами. Он был в зеленых одеждах, расшитых золотом. Без головного убора. Обычно священнослужители надевают зеленые одежды на Троицу.
Он увидел меня и улыбнулся, как улыбался мне когда-то, когда Он был всегда где-то рядом. Все те пять лет, когда я девочкой пела в церковном хоре.
Патриарх узнал меня, но ничего мне не сказал. Как будто Он знал, что я приду сюда. И я заплакала от этой странной, нежданной радости, потому что я не могла даже помыслить о том, что здесь, в моем маленьком домике, я встречу Его. Он был совсем как живой, хотя ровно месяц назад Он ушел. Я посмотрела в Его глаза и мысленно спросила:
— Почему все так? Почему у меня такая жизнь? За что это все? Зачем это нужно? Почему меня никто не любит? Я хочу, чтобы рядом был Тот Человек…
Он отвечал мне глазами, в которых не было ничего, кроме Добра и Вселенской Любви, и я как будто слышала Его слова:
— Ты сама все знаешь, тебя Небо любит…
— Но почему так? — снова спросила я.
Он указал мне на книги, которые лежали у него на столе. Я вопросительно посмотрела на Него. Тогда Он показал мне, что Он — пишет.
— И ты — пишешь…
— Чтобы я писала?
Он кивнул головой и протянул мне раскрытую книгу. Там были какие-то слова на санскрите. Я удивилась, почему вдруг: Патриарх и… санскрит? Я ничего не поняла, но Он сказал, что мне надо сейчас зайти к МОИМ, что они сюда специально пришли, чтобы повидаться со мной, и показал, какая именно дверь мне нужна. Она находилась на втором этаже, но в первый раз я не дошла до нее.
Я снова поднялась на второй этаж и зашла в указанную Им дверь. Они все действительно были там — обе бабушки и их сестры, дедушка, мама с папой, тетя с дядей. Они были всего лишь туманными контурами, но я узнала каждого из них. Я была рада их видеть, как и они — меня. Но никто не задавал мне никаких вопросов, потому что они и так все знали. Только моя тетя спросила, как дела у ее младшей дочери. Я сказала, что все хорошо. Мы просто побыли вместе. Во мне не было боли, потому что я давно их всех отпустила, а с мамой мы уже встречались на днях в горах. Потом я помахала им рукой, улыбаясь, и вернулась к Патриарху.
Я вспомнила про Библиотеку Вселенной и спросила Его, может ли Он провести меня в нее. Он встал из-за стола и повел меня по левому коридору моего маленького домика, одна из дальних дверей которого на первом этаже была входом в Библиотеку.
Мы вошли в нее и прошли несколько залов, каждый из которых оказался огромен. По пути нам встречались редкие люди. Они пришли сюда с целью найти СВОЮ КНИГУ и не обращали на нас абсолютно никакого внимания. Все стены до потолка представляли собой книжные стеллажи, помимо множества стеллажей по бокам от центрального прохода, соединяющего бесконечное количество залов. Здесь было все…
Я огляделась и поняла, что мне нужна Его помощь.
— Мне сказали, что мне надо найти здесь какую-то книгу или книги, в которых — ответ на мои вопросы… Ты можешь мне подсказать, где эта книга?
Он улыбнулся и подвел меня к одному из стеллажей в центре того зала. Он внимательно посмотрел на меня, а потом потянулся рукой к верхней полке и, продолжая смотреть мне в глаза и улыбаться, достал оттуда и протянул мне… мои первые две книги, одна из которых называлась «По дороге в Небо», а название второй было составлено из трех имен — двух известных Заклинателей прошлого века и моего.
Я снова заплакала. Он улыбался. Я покачала головой: «Я поняла…»
Потом я попросила Его, можно ли мне самой достать какую-нибудь книжку. Он кивнул.
Я пошла в дальний угол зала, «пододвинула» стремянку и добралась до самой высокой полки. Моя рука потянулась к книге темно-зеленого цвета, на корешке которой ничего написано не было. Книга оказалась старенькой. Я вытащила ее и прочитала то, что было написано на обложке золотыми буквами: «СЛОВО». Больше ничего…
В тот момент я услышала знакомый земной голос. ОНА сказала, что пора потихоньку собираться, потому что осталось всего три минуты.
Я поставила книжку обратно. Спустилась, столкнувшись с одним из известных священников. Он улыбнулся мне. Он искал здесь какую-то информацию. «Интересно, —  подумала я. — А он жив?» Потом я подошла к Патриарху. Мы вернулись в мой домик.
Снова ЕЕ Голос: «Прощайтесь, ступайте к Двери, через которую вы вошли в Храм». Я стояла около этой Двери внутри своего домика. Патриарх стоял рядом и также, как и тогда, много лет назад, его глаза излучали лишь Добро и Любовь. Я поблагодарила Его. Мои смотрели на меня со второго этажа, они махали мне своими призрачными очертаниями рук.
Снова ЕЕ Голос: «Откройте дверь, выходите». Я открыла дверь. Патриарх покрестил меня на прощание…
«Закрывайте за собой Дверь, повернитесь к ней спиной…»
И уже через пару минут я открыла глаза. Я снова была на земле…

Мы прощались с НЕЙ. За эту неделю мне посчастливилось несколько раз поговорить с Ней наедине. Она многое рассказала мне. А потом сказала, что я — очень сильная, что я и сама все умею и могу, сказала, что она читала мою книгу, смотрела мое будущее. Она видит СВЕТ, но не сейчас, и что я должна сберечь себя для этого СВЕТА. Она поцеловала меня на прощание. Я была счастлива, что познакомилась с Ней. Она была ВЕЛИКИМ УЧИТЕЛЕМ.

— Ты действительно по фотографиям можешь сказать, жив человек или нет? — спросил мой друг.
— Фотографии уже не нужны, можно и так… — задумчиво произнесла я.
— Десять дней назад шесть рыбаков поехали на озеро. По три человека в лодке. Одна лодка вернулась, а вторая нет. Озеро большое, очень, где-то достигает даже 100 километров на 100 километров, и берегов там не видно… Их ищут, по деревням ходят…
Я вдруг увидела ночь. Лодку. Как будто я рядом с ней, стою на воде слева. Волна большая, бьет в нос лодки и с левой стороны тоже, ровно до середины. Один мужчина сидит на носу, второй — в хвосте. А третий почему-то встал во весь рост с правой стороны лодки и ближе ко второму. Лодка переворачивается вправо.
— Не надо их искать… Они мертвые… А у тебя есть карта посмотреть на это озеро?
— Я пришлю тебе завтра, хорошо?
— Ладно, а я еще раз дома ночью посмотрю… — сказала я.
Я вернулась домой. Была полночь. Я зажгла свечи. Закрыла глаза. Попыталась снова представить это огромное озеро. Там что-то есть на дне, они зацепились за что-то затонувшее. Это не случайность, конечно, они должны были погибнуть. Возможно, найдут одного. Максимум двух, но трех точно не найдут. Представила карту в форме прямоугольника. Разделила одной вертикальной линией по центру. Надо искать в правой части. Потом разделила двумя горизонтальными линиями на три равных части. Они — там, в средней части. Справа от центра. «Ладно, надо посмотреть на карту завтра и перепроверить…» — подумала я и пошла спать.
Утром на работе первым делом открыла почту. Увидела письмо с приаттаченной картой, но почта… зависла. Я позвонила другу, рассказала, что произошло с компьютером, и что я вижу.
— Там затопили много деревень. До сих пор в некоторых местах купола от церквей торчат. И елки на дне. Затопленные. Растут. Но не может так быть, как ты говоришь, Алис… Знаешь, почему? Лодку нашли внизу в левой стороне…
— Извини, — улыбнулась я и даже как-то обрадовалась.
Но радовалась я недолго. Через два часа мне пришла смс-ка: «Одного нашли. Мертвый. В том месте, где ты сказала…».

В тот день мне сообщили, что Р. А. М. снова в городе. Прошло полгода с тех пор, как я была у Нее... И вот снова мантры. Я не чувствую тела. Тело окаменевшее и пустое. Я знаю, что потом, когда я вернусь, будет очень сложно снова его «собрать», и минуту-две после оно еще будет «чужим».
Я боялась, что не смогу оказаться там же, где была в прошлый раз полгода назад. Но все повторилось — та же поляна, те же горы. Обычные и Иные. Сто восемь ключей. Святая вода. Пропасть. Тонкая нить к монастырю на горе. Мой Монах. Он зовет меня в Монастырь. Но на этот раз Он — весь в Белом. От него исходит такое сильное ослепительное сияние, что не видно Его лица. Сияние, похожее формой на огромное светящееся яйцо.
Я прихожу в Монастырь. Те же монахи. Они в оранжевом, как обычно. Я думаю, что мне надо зайти в Монастырь. Если я не имею на это права, они остановят меня.
Я захожу. Передо мной — большая золотая статуя Будды. В руке у меня крестик. Я купила его в Тибете, когда была там в своей земной жизни несколько лет назад. Он очень похож на православный крест, но сделан из металлической проволоки, обвязанной нитками всех цветов радуги, а внизу — разноцветная кисточка из этих ниток. Я останавливаюсь у статуи Будды и прошу его помочь мне понять: кто я?
Потом я прохожу в комнату левее. Это — книгохранилище. Здесь много старинных книг. Свет сюда почти не проникает. Очень тихо. Стеллажи странные. Они идут не от пола, а где-то на расстоянии метра от него и до потолка по всем стенам. Под стеллажами — ниша. Я наклоняюсь и прохожу под книгами.
Входит монах. Я его еще не знаю. Боюсь, что сейчас он скажет, что я не должна здесь находиться. Но он улыбается, и с полки в его руку слетает какая-то книга. Он открывает ее и показывает мне. Я вижу какие-то записи на санскрите. Говорю ему мысленно: «Не понимаю…». Улыбаюсь. Он тоже.
Потом он показывает мне на третью комнату. Она — еще левее. Вход в нее завешен плотной черной тканью. Мне страшно туда заходить. Но монах стоит и молча ждет, когда я все-таки туда зайду.
Я вхожу в эту тайную комнату. Она маленькая. Голубые стены в туманной дымке. Ровно посередине сверху, будто бы прямо с неба, льется серебряный свет. Я встаю под него. Этот поток вливается в меня. Я не знаю, что это, но мне очень хорошо. Я стою под этим серебром. В комнату входят монахи. Они начинают ходить вокруг меня. Они держат в руках старинные книги и читают мантры. Потом мы все выходим.
Маленький монастырский садик. Там есть старый колодец. Монахи достают оттуда деревянными ведрами воду. Это святая вода. Она серебряная. Каждый из них по очереди подходит ко мне и выливает мне на голову целое ведро этой воды. Мне очень хорошо. Я радуюсь. Я улыбаюсь им, а они — мне.
Вечереет. Они начинают танцевать вокруг огня или чана с благовониями. Раньше я танцевала рядом. Теперь я танцую с каждым из них, а потом они ставят меня в центр и ходят вокруг меня, танцующей внутри круга.
Я пытаюсь сосчитать, сколько их, но постоянно сбиваюсь — из-за туманной дымки благовоний (или огня?) я почти не вижу их лиц, а они постоянно движутся по кругу. Но, наверно, их где-то одиннадцать или двенадцать.
Потом я понимаю, что мне уже пора уходить. Тогда каждый из них на прощание подходит ко мне и вторым и третьим пальцами проводит, не прикасаясь, ровно по центру моего лба в области третьего глаза, как будто благословляя меня.
Я ухожу в Небо. Там все — так же. Это Небо — цвета Огня. Я плыву по этому Небу. Мне хорошо. Я — уже даже не призрак. Потому что у меня больше нет никаких контуров. У меня больше ничего нет. МЕНЯ больше нет. Я отбросила все лишнее. Я стала ВСЕМ. Я — НЕБО.