Книжно-Газетный Киоск





Юрий ИОФФЕ



МИНИАТЮРЫ
 
ЛУЧШЕ, ЧЕМ ВАЛИУМ ИЛИ РЕЛАНИУМ

Я знаю одну чудодейственную таблетку, не вызывающую болезненного привыкания. А зависимость от нее — приятна, тонка, остроумна и душевна. Вы не встретите ее ни в одной аптеке, и ее название не знает ни одни врач, каким бы знающим он не был.
Ну, кроме меня, конечно.
На нее не нужен рецепт и доступ к ней чрезвычайно прост.
Эта таблетка — видео Бобби Макферрина на youtube.



МАЛЕНЬКИЕ РАДОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ

Бульон, сваренный своими руками после долгого перерыва. Летняя зелень, вдруг купленная в то время, когда вокруг снег. Новость о том, что моя почти четырехлетняя внучка уже бесстрашно катается на коньках. Вновь вернувшаяся пора, когда по утрам уже светло, а на улице еще пустынно. Неунывающие птицы, поющие за окном, несмотря на мартовские морозы. Солнечный свет, пробивающийся ко мне в жилище.
И еще много другого разного, что дает жизненный смысл.



МЕХАНИЗМ

Что-то вроде бы абсолютно незначительное — жест, чья-то походка, промелькнувший запах, отрывок мелодии, какие-то кусочки местности…, да много совершенно разного — вдруг запускает шестеренки механизма, откручивающего пленку назад. И тогда открывается  неизмеримое поле памяти, от пребывания в котором и сладко, и горько.
И порой больно.
Больно оттого, что ничего уже не возвращается вспять. А только вперед и вперед. И ничего с этим невозможно сделать.
Таков механизм…



МОНОЛОГ

Утро октябрьского серого субботнего дня. На улице еще пустынно, лишь появляются редкие прохожие, чтобы быстро исчезнуть вновь, да мимо проскакивают машины.
На балконе второго этажа в одиночестве сидит абсолютно черный спаниель и густым басом безнадежно лает на почти безлюдную улицу. Собака хочет поговорить, но никто не желает общения.
Так возникает монолог.



МОЯ СУДЬБА

Каждый человек выбирает себе того, с кем ему жить. Кто-то живет с женщиной, а кто-то с мужчиной. Кто-то живет с собакой или морской свинкой, а кто-то — с птичками или кошечками.
Мне же судьбой было уготовано жить с молью. Жизнь наша протекает в перманентной борьбе. То я давлю моль ядохимикатами, то она меня — дырками в моих шарфах. Последний раз атака была с моей стороны. Использовалось совершенно новое для меня и моли средство. Я остался в живых, а вот что случилось с молью — пока не знаю.
Недавно купил себе два новых шарфа для того, чтобы проверить: чья же взяла?



НЕВЕСОМАЯ ЛЕГКОСТЬ БЫТИЯ

Дети защищены от знания взрослой жизни. У них отсутствует даже какой-либо намек на  подозрение об этой самой взрослой жизни. Они находятся в совершенном счастливом неведении. В неведении всех этих ненужных взрослых вопросов о любви, счастье, смерти, смысле жизни, возрасте, старости. В неведении человеческого страха, самолюбия, славы, отчаяния, гордости, корысти, ненависти, мести.
В неведении взрослой жизни.
Дети не задумываются о счастье. Они просто живут, ничего не зная о счастье. Живут, купаясь в этом самом счастье.
Дети чувствуют жизнь так, как никакой взрослый не может ее чувствовать. А ощущать жизнь — это ведь и есть счастье.
И им нет никакой нужды писать о жизни. Ведь они счастливы.
В отличие от нас, взрослых.



НОВЫЙ ГОРОД

Чтобы познакомиться с новым городом не надо ездить на экскурсию или брать с собой экскурсовода. Достаточно просто побродить по его улицам и паркам, поездить в автобусе или метро, посмотреть на людей, зайти в магазин и купить что-нибудь, походить по музеям без всякой цели.
Достаточно просто наблюдать.
И вы почувствуете атмосферу этого города.
И почувствовав ее, узнаете о нем больше, чем, если бы вы услышали рассказ самого эрудированного и высококлассного экскурсовода.
Это словно музыка. Ведь музыку невозможно выразить словами...



НОВЫЙ ГОД

Смена года, все равно, что переход границы. Вещь индивидуальная, можно сказать — интимная, потому что границу переходит каждый человек по отдельности, а не все скопом. А потому, не требует суетности, а нуждается в тишине и уединении. Поскольку происходит переход в иной временной промежуток, а перед переходом необходимо оценить себя: что произошло в уходящем году.
Так к чему же тогда телевизор, салат оливье, шампанское, выступление президента, шум, петарды и повальное потребление алкоголя?
— Как встретил Новый Год?
— Тихо.



НОЯБРЬ

Ноябрь — месяц неказистый. Богат неустойчивостью, переменчивым нравом, давящей темнотой, линяющим снегом, неожиданной грязью, липкой сыростью вокруг и внутри себя. Обильно заправлен ветрами, стужами, оттепелями, серым тусклым небом и вялым дневным светом. Месяц копаний в себе…
Ноябрь — месяц депрессий. Тех депрессий, которые плавно переходят в декабрь, чтобы затем тихо исчезнуть в мерцании новогодних дней.
А дальше?
Дальше начало новой жизни.



О БОГЕ

Сегодня мне пришла в голову мысль о том, что Бог общается с нами молча. Без слов. А все те слова, что мы слышим вокруг, как слова Божьи, сказаны уже не Богом, а людьми. Люди молчание Бога облекают в слова, интерпретируя его. Интерпретация же всегда несет в себе искажение. А поскольку людей, говорящих от имени Бога много, то и искажений тоже много. Ведь сколько людей, столько и мнений. И чем больше слов, тем больше шума. А жаждется тишины. Чтобы услышать Бога.



ОТКЛИКИ

Теплый августовский, еще только начинающийся, вечер. Светит солнышко.
По улице, у самого края тротуара идет малыш лет трех. На нем задом наперед нацеплена кепчонка, одеты какие-то шортики и маечка.
Вдоль тротуара выстроились в ряд, лицом к пешеходам, машины. Пацаненок глубокомысленно жмет на светящиеся и переливающиеся солнечными лучами фары. Машины весело и непринужденно отвечают ему сигнализацией.



ОХРАННИК

Летний, довольно теплый, субботний июльский день. Прямо у стены здания автовокзала притулился ларек, торгующий курами-гриль. Птица готовится тут же, на месте. Солнечные лучи падают прямо на торговую точку, и оттого, а также от собственно кухонной деятельности, в ларьке вероятно жарко, потому что дверца его открыта настеж.
Желающих приобрести столь дивную пищу не находится и у посему прилавка пустынно. Царит сонная, неторопливая атмосфера.
У открытой дверцы ларька стоит довольно упитанная девушка-продавщица в почти белом халате, лениво курит, одновременно также лениво болтая со своей знакомой.
В двух-трех метрах от открытой дверцы, прямо на асфальте, лежит средних размеров псина серого окраса, в породе которой смешались черты овчарки, пуделя и еще каких-то собачьих кровей. Все тело сей собаки, лапы, нос, и даже уши напряженно направлены прямо в сторону открытой дверцы. Глаза до невозможности преданно впились в разморенную от тяжелого труда продавщицу.
Пес беззаветно охраняет вожделенно пахнущий ларек.
Вероятно, надеется получить свое жалованье дичью.



ПЕС

Я заметил его издалека. Поджарый черный пес-дворняга с белым воротничком, сидел неподвижно столбиком, подняв уши торчком, и смотрел в одну точку. Сначала я не понял, что его так привлекло. Вроде бы рядом ничего не было, заслуживавшего столь пристального собачьего внимания. Обычный пустырь между домами, невдалеке большие мусорные металлические баки, подходы к которым обложены разнообразным мусором, не донесенным до этих ящиков либо уже раскиданным ветром. В мусоре копошатся голуби и вороны. Бредут одинокие прохожие. Пустынное начало осеннего, серого, чуть мокроватого воскресного дня.
Подойдя поближе, я заметил ворону, которая стояла невдалеке от пса. Чуть наклонив голову и поглядывая осторожно-искоса в сторону собаки, она нерешительно переминалась с одной лапки на другую. Ворона была средних размеров, серой окраски с черной головой и хитрыми бусинками глаз… Пес, не мигая, смотрел на ворону. Уши его были неподвижны. Ворона не уходила, нерешительность ее боролась с каким-то желанием. Остановившись чуть поодаль, я решил посмотреть, что будет дальше.
Продолжая переминаться на лапах, ворона вдруг приоткрыла рот и что-то негромко сказала себе под нос. Будто бормотнула. После этого она чуть двинулась вперед, медленно наклонила голову и осторожно клювом вытянула из земли какую-то смятую жестянку. Схватив добычу и тут же повеселев, ворона переваливаясь, стала медленно удаляться от собаки. Пес привстал, весь вытянувшись по направлению к удалявшейся птице…., но потом вдруг передумал и сел на прежнее место. Напряжение спало…
Лениво оглянувшись и заметив меня, пес встал, потянулся и неторопливо направился в мою сторону. Уже подходя ближе, он дружелюбно взглянул своими ласковыми глазами и повилял поднятым в полусогнутом приветствии хвостом. Подойдя, ткнулся своим черным носом в мою ногу. Я потрепал его между ушами. Он прижался ко мне, и я ощутил тепло собачьего тела. Мы постояли немного.
Потом я пошел. Пес чуть-чуть проводил меня, затем вернулся на прежнее место.



ПО СЛЕДАМ С. ДОВЛАТОВА

Приятно, когда тебя хотят. Ужасно, когда тебя не хотят. Но самое лучшее, когда ты не хочешь.



ПОДРУЖКА

Я приятельствую с одной кошкой, живущей по соседству. Она довольно стройная, не пугливая и абсолютно вся черная. Как ночь!
Приятельство наше заключается в следующем.
Во-первых, я говорю ей «Привет», а она в ответ поднимает свой хвостик кверху и немного жмурится. Вероятно, от удовольствия. Ведь не каждый же двуногий разговаривает с кошкой!
Во-вторых, она довольно часто переходит мне дорогу. Но со мной еще ни разу не случались неприятности после этих встреч.
Хотя я не плевался через левое плечо, ни говорил «чур меня» или «сгинь нечистая тварь» и не менял свой маршрут.



ПРЕДАННОСТЬ

Еду в машине на дачу. Довольно тепло, хоть и ветренно, а небо периодически закрывают облака. Отъехал уже километров семь от города. Впереди по обочине неспешно катит мужчина на велосипеде в моем же направлении.
А сзади…
Сзади на небольшом расстоянии от него преданно трусит пес. Вероятно овчарка, хотя такое впечатление, что в его породе есть еще какие-то другие примеси. Довольно крупная собака, на вид среднего возраста и уже пожившая на этом свете. Бежит за своим хозяином, никуда не сворачивая и ни на что не отвлекаясь.
След в след…

Прошел год.
Опять та же дорога, лето и я опять на машине. И вновь встречаю на дороге все ту же компанию: велосипедиста и сзади трусящего пса, сохраняющего неизменную дистанцию от хозяина и не желающего никуда сворачивать.



ПРО ПЛОХОЕ НАСТРОЕНИЕ

Я знаком с одной маленькой девочкой. Ей чуть-чуть не хватает до четырех лет, но за столь короткое время она приобрела довольно твердый характер. Проявляется он в непреклонности, и, порой — в несговорчивости и своенравности. И потому с ней бывает довольно непросто сладить. Зовут эту девочку Фаина, а если коротко — Фаня.
И вот ее родители рассказали такую историю. Однажды Фаня осталась дома вдвоем с няней. День шел своим чередом, и ничто в Фанином настроении не предвещало никаких резких изменений. Но вдруг, внезапно, Фаня стала кричать во всю глотку. Как-будто краник какой-то в ней повернулся. Попытки няни успокоить девочку всеми обычными благоразумными способами были бесполезны. Фаня кричала с прежним воодушевлением. Тогда няня стала кричать с ней вместе. Покричав какое-то время дуэтом, Фаина вдруг внезапно замолкла и сказала совершенно спокойным голосом:
— Спасибо тебе, что ты меня поняла. Ты знаешь, у меня вдруг случается такое, словно внутри меня что-то чешется. И для того, чтобы почесать это что-то, я и кричу.



ПРО ПОЛУБОТИНКИ И ГЛУБОКУЮ ОСЕНЬ

Неожиданно обнаружил для себя, что полуботинки, одетые в глубоко-осеннюю пору, очень комфортны для моих ног. Несмотря на задернутые льдом лужи и температуру чуть ниже нуля, мои стопы не выказывали никаких жалоб. Напротив, пожалуй, они даже молчаливо благодарили меня за столь мудрый поступок. А я был несказанно горд собственной импровизацией.



ПРО СЕВЕРНЫХ ОСЛИКОВ

Моя машина настолько невелика, что я решил измерять ее мощность в ослиных силах. Так что теперь меня возят маленькие северные ослики.



ПРО НЫНЕШНЮЮ ЗИМУ

В связи с большим количеством произошедших на Земле собраний посвященных грядущему потеплению климата и слухам о предстоящем всемирном потопе Господь Бог решил направить сдвинувшиеся мысли некоторой части человечества в верное русло.

11.01.2010



РАДОСТЬ ОТ ЖИЗНИ

Пес неторопливо трусил по улице. Был он подросткового возраста, породой смахивал на овчарку, но что-то во внешнем виде говорило, что природа схитрила, когда создавала его.
Вид его был беззаботный. Пробегая мимо, внимательно изучал цветную рекламу. С любопытством рассматривал свое отражение в зеркале витрин, поднимая от удивления одно ухо и наклоняя голову. Пытался пристроиться к прохожим, но видя их озабоченность — отставал. Во взгляде его светились доверчивость и любопытство.
Вероятно, пес был ничей. Но это его ничуть не беспокоило.



РИСУНКИ

Недели две назад ездил в Питер. А точнее в Комарово, на дачу к своей сестре. Там живут две симпатичные и шустрые девчушки, мои троюродные или четвероюродные (это для меня очень непросто — разобраться в степени дальнего родства) внучки. Старшая Руфина, семи лет и младшая — ее родная сестра Фанька. Ей два с лишком годика. Машина была в дорожной пыли. Этим и воспользовались девчонки, разрисовав ее бока в свое удовольствие и оставив там свои, пока еще неловкие надписи.
Так вот. Прошло две недели, а девчоночьи рисунки и надписи упорно держатся на моей машине, несмотря на почти ежедневные проливные дожди.



РОДСТВЕННИКИ

Иду по улице. Немного впереди от меня мостовую переходит женщина с ребенком лет 4-5. Впереди женщины на поводке маленькая собачка, такса. Настолько мелкая, что кроме как «таксик» ее и не назвать. Приземистая, вытянутая, на коротеньких лапках с длинным хвостом собачка. Таксик шествует впереди хозяйки, натянув поводок так, что создается впечатление, будто собака тащит свою хозяйку вперед, а та слегка упирается.
Но это еще не все.
Позади, на некотором расстоянии от них бежит крупный кот: пушистый, лохматый и разномастный. Размерами котяра явно превосходит таксика. Он внимательно следит за идущей впереди процессией, навострив уши, глаза и свое тело.
Преследует…
Вдруг посередине мостовой кот резко меняет поведение, останавливается, лениво и задумчиво озирается по сторонам, зевает, всем своим видом показывая, что ему глубоко безразлична движущаяся впереди собачка, и вообще все вокруг.
До лампочки!
Проходит полминуты…
Внезапно кот встрепенулся, подобрался, встал, и, крадучись на согнутых лапах продолжил свое преследование.
Мне показалось, что кот и таксик находятся в каких-то неведомых родственных отношениях.



СЦЕНКА

В ожидании своей очереди на перекрестке из окна машины наблюдаю следующую картину.
На тротуаре стоят два самых заурядных мужичка средних лет, находящиеся видимо в некоем подпитии и ведут явно невыразительный разговор.
Один из наших героев держит на поводке собачку, породы такса. Собачка, судя по всему детского, либо чуть отроческого возраста, и совсем небольших размеров. В отличие от своих провожатых собачка, пребывая в чрезвычайно приподнятом настроении, вовсю теребит сосновую ветку. Подбрасывает, мотает в разные стороны.
Активность чрезвычайная!
Радость неимоверная!
Наконец, наши тусклые мужички завершили свой унылый разговор на месте и, не торопясь, двинулись по тротуару.
Собачка радостно побежала вместе с ними, держа в зубах свою любимую ветку, по— прежнему мотая ее в разные стороны и кидая вверх.
Ветка была размером с собачку.



ТАМ, ГДЕ ЖИВЕТ РАДОСТЬ

В тот незабвенный миг, когда ты в плену у радости или с собой в ладу или осилил цель, отчего-то берется непонятная грусть, которая охватывает легкой пеленой, из которой никак не выбраться. И ты мучаешься немым вопросом, засевшим в твоей голове, словно заноза. Вопросом, на который не можешь найти ответ.
«Почему там, где живет радость, обитает грусть?».



ТЕ, КТО СВОБОДЕН И СЧАСТЛИВ

Я знаю совсем немного существ, кто беспредельно свободен и оттого — счастлив.
Это дети, собаки-дворняги, живущие сами по себе, и… Бобби Макферрен.
Остальные же свободны и счастливы лишь в меру.



УТРО

Самое начало майского дня. Немного не хватает до семи. Уже давно светло, но прохожих мало — рано. На улице пустынно и спокойно.
На железнодорожную платформу неспешно взбирается невзрачная старушонка — в очочках, небольшого роста, довольно худосочная. Одета по-походному: какая-то курточка, штанцы, поношенная обувь. За спиной небольшой рюкзачок коричневого цвета, под стать хозяйке. По всему виду ясно: бабуля направляется на электричку, чтоб попасть на дачу.
В руках у нашей героини самая обыкновенная старая хозяйственная сумка. Из сумки торчит довольно крупная пушистая кошачья голова рыжего окраса. Уши навострены, глаза расширены, голова чуть настороженно поворачивается во все стороны — озирается. Кот спокоен, но внимателен — начеку.
По всему виду ясно: котяра направляется на электричку, чтоб попасть на дачу. Вместе с хозяйкой.



УЗЕЛКИ

Моя жизнь состоит из невидимых мне узелков. Эти узелки завязываются каждое мгновение. Но поскольку они почти тут же и развязываются, то проходят они для меня незаметно — будто их и не было. Ниточки касаются друг друга, заплетаются… и тут же расплетаются и расходятся в разные стороны, чтобы через мгновение вновь коснуться и … все по кругу. Так уж заведено.
Однако бывают и другие узелки. Завязавшись вначале, они затем почему-то не хотят развязываться, а наоборот, потихоньку затягиваются, превращаясь в проблему, которая растет в голове, словно шишка, вызывая нудную головную боль, возбужденное состояние рассудка, рождая крадущийся внутри страх, панику и еще бог знает какие неприятные нервные состояния. И так проходят дни…
А узелок уже становится гордиевым узлом, и сознание услужливо рисует всякие печальные картины, и ждущие тебя впереди неприятности, трудности, крахи, падения. И уже кажется, что перед тобой высится гора, и нет пути, чтобы ее обойти, и препятствие — непреодолимо… А ты мал, беззащитен, и слаб. Так слаб…, что и сил уже нет.
И думая так, ты все равно что-то делаешь, то ли машинально, то ли осознанно. Но дел своих ты не замечаешь. Ведь перед тобой воздвигнут Эверест!
Но вот наступает обычный день. И в этот день происходят какие-то события. Вроде бы происходят они помимо тебя. Но вдруг оказывается, что этот гордиев узел … — развязался. Так вот легко и незаметно — исчез. И этот Эверест как-то быстро обвалился, будто мираж растаял. А перед тобой вновь широкий простор и видно далеко-далеко. И сил вдруг откуда-то много. А плечи расправлены и все хорошо!
Но в это мгновение  две ниточки вновь касаются друг друга…



ЦЕПОЧКА

Сегодня сосед по дому со второго этажа — еще, довольно, молодой парень, но уже изрядно спившийся и опустившийся — в редкие минуты трезвости кормит из окна городских птичек. Его окно расположено почти прямо над козырьком у входа в подъезд. Сосед кидает из окна булку и еще какие-то съестные припасы, а пернатые обитатели — главным образом голуби и воробьи — толкутся на козырьке, клюют падающую с неба еду, пихаются, галдят на своем языке.
Короче — птичья суматоха, шум и какое-то разнообразие в жизни.
Внизу, под козырьком, сидит небольшая кошечка разноцветного окраса. Задрала голову кверху, глаза выпучены, голова вертится на шее, как на шарнире.
Вся напряжена.
Следит за птичьей столовой, надеясь — вдруг удастся поживиться и ей.
Только уже не хлебом, падающим с небес.



ЦЕННОСТИ

Человека сопровождает совсем немного вещей, которые всегда будут вызывать у него только радость на протяжении всей его жизни. Это восход и закат солнца, звездное небо, шум деревьев, ветер, морской прибой, утренний туман и может быть еще… что-то близкое, что даровано нам природой.
Все остальное, с чем соприкасается в жизни человек, вызывает не только радость, но и боль, потерю и ощущение усталости.



НЕБО И Я

Несомненно, меня что-то связывает с небом. Вполне возможно, что наша связь давняя, взаимная и прочная, но я не догадывался об этом больше половины своей жизни и вот только сейчас, спустя много лет, стал замечать, что что-то не то. Что существуют какие-то скрытые, невидимые нити, соединяющие меня и небо.
Все началось с наблюдений, которые вместо того, чтобы проскользнуть мимо, оставив за собой лишь короткий шлейф, словно терпкий запах духов вон той хорошенькой девушки, что встретилась мне только что и исчезла, стали цепляться в моей голове, рождая отрывки каких-то мыслей. Поначалу это были действительно обрывки мыслей, которые хаотично возникали в голове и тут же исчезали, чтобы спустя какое-то время, с новым наблюдением возникнуть вновь. Но количество наблюдений постепенно росло, обрывки появлялись все чаще, и я стал обращать на них внимание. И получилось вот что.
Я стал замечать, что все мои проблемные дни, связанные с неурядицами, заторами, неудачами в делах, телесными недомоганиями, тяжкими мыслями и минорным духом, как правило, совпадали с проблемными днями на небе. У неба в эти дни тоже была непруха, выражавшаяся то в массивных темных тучах, угрюмо висящих надо мной, то в вязком слепом тумане, то в ветре, сбивающем с ног, то в сырости или дожде, а то во всем вместе взятом, соединившемся в тугой клубок, будто гордиев узел. Получалось, что проблемные дни я и небо переживали вместе. Зато в мои светлые дни, когда все ладилось и получалось, мысли носились в голове, словно тысячи маленьких веселых солнечных зайчиков, а мой дух ходил с высоко поднятой головой и задорным взором, небо было высоким, нежно голубым и свободным, а ветер ласковым и улыбчивым. Небо словно тянуло меня вверх, за собой, и я невольно тянулся за ним. Туда… высоко-высоко, где еще чище и еще лучше.
Правда, бывали дни, когда наши настроения не совпадали. Скажем, меня мог увести вверх какой-нибудь негромкий фильм, или музыка, которая переворачивала меня так, что я чувствовал, будто лечу вслед за ней. Небо же в это время было в явном миноре, закрываясь от меня тучами или ненастьем, но я не поддавался его настроению. Быть может, в эти минуты и часы оно обижалось на меня за мою невнимательность, а быть может, и нет. Не знаю. Вероятно, нам нужно было просто отдохнуть друг от друга, как тем супругам, которые в чрезмерной, постоянной близости порой не дают друг другу свободно дышать и оттого ощущается нехватка воздуха и какая-то теснота.
И вот, ощутив эту связь с небом, я как-то подумал: а ведь мы, наверно, не можем жить друг без друга. И когда плохо одному, то плохо и другому, а когда хорошо — то хорошо обоим. Видимо, это то, что люди зовут любовью. Но только эта любовь не пропитана страстями, ревностью и обладаниями. Она совсем иная. Она спокойная и уверенная, прочная и неисчезающая. Ведь небо никуда не исчезнет, да и я — тоже. Она словно данность, что присутствует вокруг нас. Как воздух.