Книжно-Газетный Киоск


О Варшавском восстании 1944 г.


В выступлении 6 июля в польской столице президента США Д. Трампа, прославлявшего "польский дух", тема поражения Варшавского восстания прозвучала в осуждающем сталинское руководство ключе: …"советские войска просто смотрели. Они смотрели, как нацисты жестоко убивают мужчин и женщин".
Реальными историческими фактами американский лидер, обижающийся на лживую прессу, когда это касается лично его, пренебрег. Это дает повод напомнить о событиях тех лет.


* * *


1944‑й — предпоследний год войны. Великая Отечественная, выйдя к западной границе СССР, воплотилась в войну за освобождение Европы от фашистской чумы. Знаменитые "десять ударов" по всему фронту от Черного до Балтийского и Баренцева морей. Главный из них — "операция Багратион", освобождение Белоруссии, большой части Польши и Литвы, выдвижение к германской границе.
К этому времени советское Верховное командование приобрело доставшийся огромной ценой опыт блистательных побед. Их стратегическая основа — способность к сосредоточению, обеспечению и координации действий крупных войсковых соединений, оперативное и тактическое маневрирование, воля бойцов Красной Армии к Победе.
Впереди Берлин, а на пути к нему, как последняя цитадель немцев, — Варшава. Гитлер, его союзники готовы к отчаянному сопротивлению. Нашим командованием, соответственно, взвешиваются разные варианты дальнейших действий и обходных маневров для минимализации потерь, скорейшего завершения войны.
Западные лидеры на атлантическом театре военных действий в 1943 г. приходят к заключению: война вступает в последнюю стадию и победителям предстоит продиктовать условия мира. Эти проблемы обсуждаются у карты Европы на конференции в ноябре 1943 г. в Тегеране, чертятся рубежи. В июне 1944 г. открывается, наконец, "Второй фронт". Но синхронно приводятся в действие планы, призванные помешать интересам СССР, ослабить его авторитет, сформировавшийся на основе взаимодействия с патриотическими силами, партизанскими движениями, национальными военными корпусами стран Восточной Европы, влившимися за годы войны в состав Красной Армии. Для У. Черчилля главное — удержание ключевых позиций в "своих" зонах влияния. Для Ф. Рузвельта ребром стоит вопрос: кто первым войдет в Берлин?
Таковы общие рамки картины, в которую вписано Варшавское восстание — один из значительных, трагических эпизодов истории Польши, борьбы за ее освобождение от фашизма.
К этому времени от рук фашистов погибло 6 миллионов поляков. Бесчеловечный режим оккупации встречал активное сопротивление. Но его силы были разнородными, действия разрозненными. Армия крайова (по завышенным оценкам до 200 тыс. подпольщиков, ядро которых составляли офицеры довоенной Польши) присягала лондонскому польскому правительству в изгнании. Идеологические установки и враждебные вылазки АК (тактика "борьбы против двух врагов" — фашистов и коммунистов, призывы "мобилизовывать духовно все общество на борьбу с Россией", амбиции создания "великой послевоенной Польши"), были хорошо известны Москве. Поэтому в вопросах создания дружественного, народно-демократического правительства руководство СССР ориентировалось на Комитет национального освобождения. Под его эгидой при нашей поддержке организационную основу обрели вооруженные формирования Армии людовой (около 55 тыс. человек, в том числе 11 тыс. бойцов партизанских отрядов). По мере освобождения польской территории под их контроль на согласованной с Правительством СССР основе переходила власть на местах.
В критический момент, в условиях, когда соединения Красной Армии вышли на Вислу, эмигрантское правительство в Лондоне и подразделения АК, недооценив в целом возможности противника (британцы верили, что в Варшаве всего полторы дивизии немцев), подняли в польской столице вооруженное восстание. Цель выступления не скрывалась: упредить освобождение Варшавы советскими войсками, явочным порядком перехватить власть, не допустив к ней дружественные СССР политические силы.
Сейчас уже ясно (открывшиеся факты со всей определенностью это подтверждают), что попытки использовать эту тему против современной России циничны. Все планировалось втайне эмигрантским правительством Польши во главе с С. Миколайчиком. АК не позаботилась об установлении контактов с советским командованием.
Прибыв в конце июля 1944 г. на переговоры в Москву С. Миколайчик информировал советское правительство (И. Сталина) о восстании 3 августа, когда боевые действия уже шли. Эмигрантским правительством планировалось использовать это как козырь для выработки договоренности о будущем Польши, заручившись поддержкой британских кураторов. Но когда выяснилось, что силы восставших не способны противостоять стянутым в Варшаву мощным дивизиям гитлеровцев (в их числе танковой дивизии "Герман Геринг"), пришлось, отбросив спесь, просить Москву о срочной помощи.
Наши соединения в то время объективно не имели возможности оказать непосредственную помощь восставшим в том объеме и с той срочностью, на которую рассчитывало командование восставших. Попытки форсировать Вислу и закрепиться на западном берегу оканчивались неудачей (предместьем Варшавы — Прагой наши войска овладели только 14 сентября 1944 г.). Взятие города силами измотанных в только что завершившихся операциях частей, оторванных от снабжения боеприпасами, горючим, не восполнивших потерь в технике, неизбежно могло обернуться тяжелыми потерями.
Обо всем этом было незамедлительно сообщено союзникам. В послании У. Черчиллю И. Сталин выразил убеждение, что Варшавское выступление представляет собой "безрассудную ужасную авантюру, стоящую населению больших жертв".

Осознавая эту ситуацию, У. Черчилль отчаянно попытался организовать снабжение восставших с воздуха. Однако пять рейдов британских самолетов с аэродромов в Италии оказались неэффективными. Сбрасываемые с большой высоты оружие, боеприпасы, продовольствие в основном попали к немцам. Попытки втянуть в эту акцию американцев, вместе надавить на И. Сталина и убедить его в необходимости содействовать отправке грузов успехом также не увенчались. Советское Верховное командование на этот счет выразило нежелание "связывать себя ни прямо, ни косвенно с авантюрой в Варшаве".
В послании от 22 августа 1944 г. И. Сталин повторил эти характеристики: "Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы…".
Тем не менее, посильная помощь, которую И. Сталин пообещал в Москве С. Миколайчику, оказывалась. Одно дело отношение к идеологии Армии крайовой, другое — спасение патриотов‑антифашистов, поляков, преданных их же руководителями. В уже упомянутом выше послании партнерам по антигитлеровской коалиции было твердо заявлено: "Не может быть сомнения, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действительная помощь полякам-антинацистам". По официальным данным, потери перенацеленного на Варшаву 1‑го Белорусского фронта только за август составили 114 тыс. человек, в том числе 23,5 тыс. убитыми.
Как это ни печально признавать, восстание окончилось не просто капитуляцией 2 октября 1944 г., но позорной сделкой командования АКовцев с гитлеровцами, о чем не любят вспоминать творцы мифов о тех днях. Руководитель Армии крайовой, генерал Т. Бур-Комаровский оговорил с немцами соглашение о капитуляции, в соответствии с которым статус военнопленных распространялся на сдавшихся бойцов АК, но не на участников восстания из Армии людовой. Ее бойцов, фактически, обрекли на расправу. Гитлеровцами Варшава была "в наказание" жестоко разрушена, невинно погибло более 200 тыс. гражданских лиц.


* * *


Пафос прославления Д. Трампом польского духа в противостоянии гитлеровской и советской диктатуре не убедителен для тех, кто знает историю. Например, для тех, кто помнит, как Польша с жадностью стервятника отрывала для себя куски Чехословакии, ставшей жертвой Мюнхенского сговора западных лидеров с Гитлером.
Стремление сделать полякам очередную "прививку русофобии" традиционно для американцев. Но в данном случае ими преследовалась цели более высокого порядка. В момент, когда формулируются стратегические приоритеты внешней политики США, потребовалось еще раз попугать европейских союзников "цивилизационной угрозой" с Востока.
В Вашингтоне не могут не замечать, что Европа постепенно устает от застоя в отношениях с Россией. Затянувшаяся пауза уже не просто противоестественна, но и реально наносит вред развитию политических, экономических и гуманитарных связей, необходимых на широком евразийском экономическом пространстве для решения насущных проблем.

Р. А. Сергеев, Н. Г. Фомин