Книжно-Газетный Киоск


ИМПЕРСКИЕ ИНТОНАЦИИ
заметки о книге Евгения Степанова "ИМПЕРИИ" книжной серии "Авангранды"
 
Евгений Степанов.
"Империи"


М.: "Издательство Евгения Степанова", 2017

Ну почему такое неожиданное название для поэтической книги — "Империи"?
Поначалу кажется странным, что применительно к литературному творчеству (или к этапам жизни) Евгений Степанов использует характерное для историков, политиков понятие империи. Но по мере углубления в чтение книги становится совершенно ясно, что понятие империи в данном случае надо рассматривать не в его эмпирическом, а в теоретическом значении: империя как факт сознания. А поэзия — продукт сознания. Понятие империи представляется весьма подходящим для анализа пережитых и переживаемых явлений и процессов, каждый жизненный этап обретает важность, сравнимую со значимостью империи. Поэтическое пространство стиха как империя? Возможно и так, и именно так автор подчеркивается важность стиха в сравнении со значимостью жизненного этапа, и тогда все — в согласии со словами К. Кедрова: "…биография — блестящее примечание к поэзии". Если империя — состояние внутреннего мира, то поэзия приобретает имперскую значимость.
Связь понятия империи с властью обусловлена этимологией термина (imperium — власть (лат.)), а связь с пространством обусловлена применимостью понятия к большой, многокомпонентной структуре. Если поэзия исходит от авангардиста и гранда (книга вышла в серии "Авангранды"), то власть ее неоспорима и охватывает как самого поэта, так и немалое сообщество его читателей. Носители имперского сознания существуют не только и даже не столько в реальности, сколько в мире своих идей и ценностей, пусть даже и воображаемых. Вот такие имперские интонации появляются в эссе о поэтической книге…
Само название книги звучит как императив, практически не оставляющий читателю надежду на легкое и спокойное чтение. Автор, как в литературе, так и в жизни, также не склонен искать спокойное русло (Е. Степанов — поэт, литературный критик, ученый, редактор, издатель, президент Союза писателей XXI века). Книга и призвана раскрыть читателю, во власти каких мыслей, настроений, состояний, чувств находится ее автор. Таким образом, созданное поэтическое пространство воспринимается как совокупность империй, как сложное их взаимодействие и воздействие на читателя и поэта, при этом поэт и пребывает во власти, идущей извне, и властвует сам, в полной мере используя эмоциональность и образность языка.

"…но троп не треп а божья милость
судьба сложилась как сложилась…"

А постоянные размышления о кредо поэта приводят к простым и философским стихам, например, таким:



* * *

Чем меньше собственности, тем больше радости.
Диван. Авторучка, Тетрадь.

И совсем не мало стихов, само звучание которых долго не отпускает сознание читателя, и даже звуковая характеристика почти сравнима по значимости со смысловой:



* * *

Жизнь тает точно пастила
Во рту — Господь дает отмашку.
И невозможно постирать
Судьбу — как джинсы и рубашку.

И невозможно изменить
Ни дня, ни собственного взгляда.
И невозможно извинить
Себя — а впрочем, и не надо.

Поэтический язык воспринимается как отзвук простой мелодии с четким ритмом, с пропадающим значением слова вне контекста.
У автора такой простой композиционный подход — стихи короткие, но поэтическое пространство получается достаточно сложным, многосмысловым, рассчитанным на искушенного читателя. Понимающий читатель узнает автора эпиграфа только по его инициалам, а интонации автора порой почувствует и без таких грамматических заморочек, как знаки препинания. Семантическая насыщенность стихов требует присутствия "воздуха" на странице, и следует отметить, что зрительный облик стихов в книге этому требованию вполне соответствует, белая поверхность не перегружена, каждому стиху — своя страница.



Поэзия

исповедь
покаяние
проповедь
молитва
отповедь
это и есть поэзия
все остальное —
игра слов

2013

Читатель поэзии Евгения Степанова существует скорее не в публичном пространстве, а в пространстве очень личном: это пространство дружеского и/или семейного круга, пространство личных событий, личной истории, личных пристрастий и привязанностей. Власть законов массмедийного потока практически не затрагивают поэтическое пространство, которое представляет Е. Степанов, и в этом тоже заключается кредо поэта.



* * *

Ты не добился успеха —
И это твой большой успех.

Тебя не принял мейнстрим современной жизни —
И это твой большой успех.

Мейнстрим — это ложь и пропаганда

В стихах Евгения Степанова ощущается широкий спектр чувств и состояний: сострадание, сочувствие, благодарность, почтительность к высшим силам и опыту предшественников, боль, страдание, но наряду с этим — и благодать, зачастую тихая, почти бессловесная, а скорее, интонационная.



Памяти Мандельштама

и мы с тобой неодиноки
язык он зык он общий дом
и мандельштамовские строки
как вечный русский чернозем

родной язык — не дебет-кредит
родной язык — не отобрать
и птичий горбоносый лепет
как трепетная благодать

Нельзя не заметить особую чувствительность поэта к явлениям природы, что связано с современными тенденциями наступления индустриальной цивилизации в глобальном масштабе. Опыт современного человека приводит к осознанию драгоценности всего живого, органического, всего, что органично связано с природной средой. В этом смысле поэзия Евгения Степанова — в империи планетарной и даже вселенской цивилизации. Причем поэтический язык может меняться от традиционного до авангардного, метаметафорического, но интонации автора удивительным образом прослеживаются и сохраняются.



Дом

По грядочкам протопал дождь
Реинкарнировались сучья
В печи.
Придет черед — поймешь
Смычные дачные созвучья.
Поймешь, что прожил жизнь не так,
Не там — что страшен мегаполис.
Поймешь, что победив сорняк,
Ты вырастишь целебный колос.
Поймешь — прекрасна колея
Родная —
Будешь добр и кроток.
Поймешь, что Родина твоя —
Семь этих земляничных соток.

1993 г.



Два стихотворения
 
1

сосны-экстрасенсы
ноты Сен-Санса
сны сны



2

сосна
сэнсэй моего сна

Поэзия Евгения Степанова уходит корнями в литературное творчество очень многих и очень разных поэтов-предшественников. Этот путь сознательного ученичества, и эта взаимосвязь уже были чудесным образом сформулированы
А. Ахматовой в поэтическом цикле "Тайны ремесла" (1956 г.): "Не повторяй — душа твоя богата — / Того, что было сказано когда-то, / Но, может быть, поэзия сама — / Одна великолепная цитата". Иногда эти связи прослеживаются явно (с Б. Окуджавой, А. Кочетковым, Н. Рубцовым, О. Мандельштамом, В. Хлебниковым, В. Маяковским и др.) посредством посвящений, цитат и эпиграфов, иногда — не столь явно (например, с Н. Заболоцким). Так, стихотворение Е. Степанова "Октябрь" и стихотворение Н. Заболоцкого "Облетают последние маки…" вполне могут сформировать "одну великолепную цитату".



Октябрь
(Е. Степанов)

закрывают озябшие дачи
засыпает мой сад-огород
и душа потихонечку плачет
хоть она — говорят — не умрет

плачет точно предчувствует лихо
точно холод нездешний в груди
точно острая как облепиха
замаячила жизнь впереди

ничего-ничего — все в порядке
очень скоро здесь будет тепло
я вернусь — эти вечные грядки
я вскопаю всем бедам назло

Совершенно явные параллели прослеживаются со стихотворением "Облетают последние маки…" (1952 г.) Николая Заболоцкого.



"Облетают последние маки…"
(Н. Заболоцкий)

Облетают последние маки,
Журавли улетают, трубя,
И природа в болезненном мраке
Не похожа сама на себя.

По пустынной и голой алее
Шелестя облетевшей листвой,
Отчего ты, себя не жалея,
С непокрытой бредешь головой?

Жизнь растений теперь затаилась
В этих странных обрубках ветвей,
Ну, а что же с тобой приключилось,
Что с душой приключилось твоей?

Как посмел ты красавицу эту,
Драгоценную душу твою,

Отпустить, чтоб скиталась по свету,
Чтоб погибла в далеком краю?

Пусть непрочны домашние стены,
Пусть дорога уводит во тьму, —
Нет на свете печальней измены,
Чем измена себе самому.

1952 г.

Философские раздумья обоих поэтов касаются души, настроение лирического героя созвучно осеннему увяданию природы и предчувствию трудных испытаний, и оба стихотворения предлагают путь преодоления жизненных невзгод посредством мобилизации душевных сил и духовного самовоспитания.
Читатель Евгения Степанова — современный человек, тонко чувствующий многогранность, многокомпонентность мира, всеобщую взаимосвязанность. А также важным свойством нашего мира является и хрупкость, что предполагает сильнейшее, горячее стремление избежать проявления недоброй воли, некоего насилия в чем бы то ни было: в поступках, в мыслях, в формах выражения человеческой личности, значимость которой сравнима со значимостью империи.

Елена ТКАЧЕВСКАЯ