Книжно-Газетный Киоск


Наталья РОЖКОВА
НОВЫЕ СТИХИ

Москвичка, окончила РГГУ. Автор 5 поэтических книг и около 200 публикаций в России и за рубежом. Председатель секции поэзии Союза литераторов России, член Союза писателей. Лауреат премий «Традиция» и им.
С. Есенина (обе – 2002), «Словесность» (2006).



* * *

Пустая квартира, и рамки пустые
На стенах обшарпанных молча висят,
Вот так и живет – посредине России
Мой милый художник, товарищ и брат.
Пустые бутылки стоят, как солдаты,
Из рук от усталости падает кисть.
Дыши и рисуй! И сосед твой хрипатый
Застенкойспоет:«Я люблютебя,жисть!»



* * *

Да, все кончается до срока...
Над бедной родиной моей
Самозабвенно и жестоко
Поет последний соловей.
Его заслушаемся трелью,
И в ожидании зимы
Одной укроемся шинелью,
Той, из которой вышли мы.



О.ЧЕНЬ К.ОРОТКО

О МУЗЫКЕ
Волынки делают из козлиной кожи,
                                а барабаны – из ослиной.
Так пой, пиит, пока не ободрали!

НАБЛЮДЕНИЕ
Как быстро худеет кусок мыла,
когда в доме младенец.


ЦВЕТ
Зелено-белая традесканция –
                                  поединок зимы и лета

ЗАНЯТОСТЬ
Какой деловитый ползет муравей
По линии жизни короткой моей!



ВЫСОКОПАРНОЕ

Мой дед был отважным воином
отец – мудрецом и поэтом –
супруг
Мы радоваться умели
под солнцем и под луной
Теперь никого не осталось
я бывший цветок садовый
давно превратившийся в полевой



* * *

Средь непривычной тишины
На землю снег ложится,
Тем, кто по-русски видит сны,
Опять дорога снится.
Деревья белые кругом,
И санный след далекий,
И дом с единственным окном,
Горящим одиноко.
И свет холодный близких звезд,
И ветра глас печальный,
Вдали заброшенный погост,
И путь к нему бескрайний.
Чуть слышный – колокольный звон,
Метель мазурку крутит…
О, как понятен русский сон
На коечке в приюте!



* * *

Хорошо бы проснуться и знать,
Что никто не подложит подлянки,
Хорошо с антресолей достать
Свои старые детские санки.
И катаясь, глядеть в небеса,
Поискать там местечко для духа...
Что-то вдруг обожгло, как оса,
Это пуля царапнула ухо.



* * *

Кусты, деревья – неприлично ярки,
Чехольчик инея на ветке поутру.
Я с дочерью гуляю в старом парке,
Согнувшись, ее за руки беру.
Учу ходить. Осенний воздух звонок,
И все вокруг, смирившись, отцвело.
Мне кажется, что я сама – ребенок,
Земля так близко! Небо так светло...



* * *

Лихо обогнув рекламный щит,
Самолет бумажный твой летит.
Пусть летит, газетный славный птах,
Мимо боли, спрятанной в глазах,
Мимо опустевших городов,
Мимо неоплаченных долгов,
Мимо одинаковых овец,
Мимо чьих-то сморщенных сердец,
Детских снов, забывшихся уже,
Статуи Свободы в парандже…
Сядет он, на радость и беду,
Там, где шире трещина на льду.



ПАМЯТИ Ю. П. КУЗНЕЦОВА

Ты пил из черепа отца.
Тяжелый кубок свой
Донес до самого конца,
И он теперь пустой.
А те – кусая кулаки,
Твоей дорогой шли,
Но выжать из себя строки
Похожей – не смогли.
Все помнил: благо и грехи,
Снег, шелест легких крыл…
Учил других писать стихи,
И тихо жизнь любил.



* * *

На планете еще молодой
Динозавры завязли в болоте,
Но Всевышний их видит останки
За прохладной музейной витриной.
Так и наши смиренные кости
Будут тихо белеть за стеклом,
А глаза неизвестных существ –
С любопытством разглядывать их.



* * *

Только утром бывают такие хребты,
Горячеют лучи понемногу,
Я желала пройти через все, что ты,
И сегодня решилась: в дорогу!
Оставайся один, не грусти ни о ком,
Слушай все, что споет тебе птица,
Я обрезала косы холодным штыком,
Он сумеет еще накалиться.
Может, мне не удастся вернуться живой,
Так прощай же, мой домик-калека!
Выходи, проводи, помаши мне рукой
На исходе последнего века...
За коня и за штык до земли поклонюсь,
И растаю в небесном просторе.
Или да, или нет! Я, как ты, не вернусь.
Мне на счастье подарено горе.



СНЕГ В МАЕ

Редко бывает, когда
Не спросясь, он приходит,
С вишней цветущею,
С белой черешней поспорит.
И ощущаешь спиною космический холод,
Воздух дрожащий весеннею розой


исколот.
И отчего-то становится больно на вздохе,
Светлой весною
На черных обломках эпохи.



ПУШКИН

Весь мир ты обнимал,
А он – ожесточился,
«Пора, мой друг», – позвал,
Но сам не торопился.
И нынешний поэт,
Свою предвидя малость,
Прошепчет: «Счастья нет,
И воли не осталось».



СОЛНЦЕ

Человек от гастронома
Нарочито бойким шагом
Шел. На горлышке бутылки
Пальцы сизые сошлись.
Выхлопных паров истома
Наполняла воздух чадом,
Отраженья, как опилки,
В луже черной разлеглись.
А в бутылке солнце было,
Словно рыбка золотая,
Но никто его не видел,
Даже тот, кто нес его.
И неведомая сила
Всех влекла вперед, не зная,
Что апрель Москву обидел,
Вместо солнца – ничего.
Вдруг хозяин пол-литровки
Поскользнулся; каменюка
Ему под ноги попался,
Брызги в стороны летят.
Люди пятятся неловко,
Шепчут: «Солнце, вот так штука!»
Словно шар земной проспался
И спешит на маскарад.
Загремела дробь капели,
Солнце в небо устремилось,
Воробьи запели песни,
Зажурчал ручей, как смех,
И, почуя дух апреля,
Почки с треском распустились,
А в бутылке солнцу тесно,
Лучше светит пусть для всех!



БЕССОННИЦА

Мне кажется, лопнула где-то струна,
А в этом ли мире – не знаю.
За поездом бешено мчится луна,
И белое поле – без краю.
Мелькнул огонек в придорожном окне,
И новая даль приоткрылась...
Я в детстве почти не летала во сне,
Мне чаще падение снилось.



* * *

Вселенная была
Оранжевым цветком
И звездная пыльца на стебель оседала.
Я снова нахожу
Ее в своих карманах.
Серебряно блеснет
Среди табачных крошек,
Подсолнечной трухи
Знакомая песчинка.



* * *

Моему деду – командарму
            С. Г. Поплавскому

Нет разных поколений, схожих – нет.
Есть Человек. И скорость бытия.
Хочу услышать краткий твой ответ,
Скажи светло, открыто, не тая,
Как смог ты удержаться на краю
Спокойное достоинство храня?
Чем больше твое время узнаю,
Тем сам ты – непонятней для меня.



ПОСВЯЩЕНИЕ ДЫМКЕ

Гой ты, Русь моя родная…
                Сергей Есенин

Гой ты, рысь моя шальная,
Кошка серая моя!
По шкафам бежишь, сметая,
Все, что бережно так я
Поправляю, протираю…
Но зато, когда ты спишь,
Словно шапка меховая
На диванчике лежишь.
Изумрудным хитрым глазом
Подмигнешь мне на лету,
И, вздохнув, осколки вазы
Снова веником мету.
И в кого пошла ты нравом?
Мать – мурчалка, только гладь,
Кто отец твой? Трудно, право,
Но – возможно угадать.
Десятикилограммовый,
Так надменен и далек,
К нам котяра камышовый
Забредал на огонек.



* * *

Я форточку ночью забыла закрыть,
И слышала снега дыханье.
Зачем мне весну безответно любить?
Важнее ее ожиданье.
А может быть, едет он издалека
И жмет, спохватившись, на тормоз,
Банально не встреченный мною пока
Герой, собирательный образ.
Хоть путь его долгий – изволь, потерплю,
Чужих начитаюсь сонетов,
Я знаю, что точно нужна февралю
И обществу мертвых поэтов.
В прабабкиной шубе, нелепом шарфе,
В чужие следы наступаю,
Я чей-то подшефный. Бреду подшофе
И новую песню слагаю.



КАВКАЗ

Когда я разотру в ладони
тонюсенькую ветку кипариса,
услышу запах Севера. Откуда?
И что за странный шум доносит ветер?
Быть может, это взрывы? Или море?
Похоже, приближается ледник.



ОТЪЕЗД

Сказал: «Я сюда не вернусь,
Скучать по березкам – старо!»
Исчезла минутная грусть,
Летит молоткастый в ведро.
О боли, что будет потом,
Не ведает сердце пока.
О Русь, ты уже за холмом!
О жизнь, ты как воздух, легка...