Погромы, погромы, погромы.
Узда вековая и мзда.

Паромы, паромы, паромы,
Подводы, арбы, поезда.

Тревожно и зябко, и зыбко,
На всех не хватает удач.

И скрипка, и скрипка, и скрипка,
Скрипичный оранжевый плач.

кыпчаки в нью-джерси плывут на пароме
их манит как манна индейская ширь
саамы уходят — корнями — в суоми
суоми уходит — корнями — в сибирь

тамилы плывут к берегам европейским
и черный на белый меняется цвет
а ханьцы бегут к берегам енисейским
а русские прусским горланят привет

хасидов влекут неизвестные трассы
кочевье качели хазарской зари
сливаясь в одну разнородные расы
друг дружке твердят не умри не умри

Тебя не убили
Сегодня — успех.
А времечко — киллер.
И киллер — для всех.

Проснуться, умыться,
Пахать, точно вол,
Покуда убийца
Не вытащил ствол.

лицо-овал
лицо-провал
лицо-война
лицо-вина

Ни чинов — я счастлив! — ни регалий,
Ни дипломов пошлых, ни медалей…
На фиг — эти грешные чины.
В битве — самой важной — стихиалий
(Это «Роза мира») — все равны.

Олигархам гарным не чета я,
Жизнь моя, как песенка, простая.
Так уж вышло: я плохой делец.
Дачка небольшая щитовая
Мне милей, чем рейдерский дворец.

Вот мои безгрешные березы,
Вот мои нездешние мимозы,
Вот мои огурчики — взгляни.
А в стихах моих немало прозы.
И, надеюсь, мало в них брехни.

душа — дорога — компас
дорога — вечный жид
смерть — бесконечный космос
а космос не изжит

он вечен — я не ною
летаю как во сне
люб-лю — ты не со мною
но точно — ты во мне

жить-умирать не внове
дорога — хороша
не надо хмурить брови
она живет — душа

Злыдень, подлец? Да ни в коем же разе.
Я не встречал абсолютную мразь.
Небу порою хочется грязи,
В небо порою просится грязь.

Век золотой, он же век окаянный.
Не проведешь по живому межу.
Женщина входит в мой дом деревянный,
В женщину я — неустанный — вхожу.

Знаю, что эрос сильнее чем танки,
Знаю, что есть на земле волшебство.
Недруг стреляет в меня из берданки —
Недруг стреляет в себя самого.

это родина снег холодрыга
это вести плохие и месть
и кому-то басманное иго
а кому-то гаагская жесть

это родина род и отродье
и родной до беспамятства сброд
черных речек разлив половодье
черных речек не пройденных вброд

и страшна и грешна и — пригожа
и не нужно какой-то иной
это родина это надежа
а надежа навеки со мной

жили-были на горе
и не знали горя
желтым листьям в октябре —
плачущим — не вторя

и дома парили над
тротуарным склоном
и будить спешил Карлсбад
колокольным звоном

жизнь расправила крыла
и душа окрепла
а внизу река текла
говорушка Тепла

тоска-злая шавка
дни гложет мои
konechna zastávka?¹
ну что ж děkuj²

и разум итожит
ошибки и путь
но может быть может
еще хоть чуть-чуть

и день замаячит
без черных речей
и с горки поскачет
козленком ручей

и жизнь-будетлянка
меня не предаст
и pramen³ Štěpánka
мне силы придаст

из ссоры и свары
плохая стряпня
а Карловы Вары
спасают меня

здесь тё(е)плые камни
живая вода
и шепчет гора мне:
ты будешь всегда

и я без опаски
живу до поры
и слушаю сказки
любимой горы

душа молчит и alter ego
молчит я стал не тот пострел
я стал банальнее чем лего
простых рифмованных новелл

я стал как все и есть сакральность
в банальной жизненной волне
и небанальная банальность
банальна все же не вполне

я стал как все как дядя Вова
как тетя Рива дядя Пров
душа молчит она здорова
и знать не знает лишних слов

1

бросить черный квадрат с парохода современности

да здравствует черный треугольник
черный треугольник страсти любви нежности
жизни
нового

смысл и логика в искусстве отвратительны
                                                           как власть

черный треугольник это счастье
это геометрия продления рода
бессознательного хочу
честного чувства
чуда
нестройного лепета
трепета
бормотания
обладания
созревания

мироздания

черный треугольник на самом деле
                                              не только черный
он в частности алый



волшебный

волшебный


2

квадрат квадратович напасти
истошный похоронный вой

а черный треугольник страсти
и сладострастный и живой

здесь геометрия нетленки
здесь жизнь которой краше нет

волшебно-алые оттенки
имеет этот черный цвет

смерть ходит в белом кимоно
и не таит издевки
а я опять купил говно
в красивой упаковке

я идиот хочу наград
а получаю дулю
и снится мне: парад парад
а получаю пулю

Породнились вампиры со стервами
И диктуют свой императив.
А последние сделались первыми,
Предварительно первых убив.

Если праведник — то обвиняется.
Если грешник — то трепетно чтут.
Ничего на земле не меняется.
Ничего не изменится тут.

Помню, мы жили в общаге,
Пили какую-то дрянь,
Тощие, как доходяги,
Грызли, как гризли, тарань.
Помню, мы жили в подвале,
Помню, бандитскую прыть.
Помню, меня убивали
И не сумели убить.
Помню далекие страны,
Помню немодный фокстрот.
Помню, кричали бакланы
Ночи и дни напролет.
Помню, я шел по Бродвею,
Помню, пришел на Луну.
Я ни о чем не жалею,
Я никого не кляну.

Так бывает — что песенка спета,
Если гаркнет любимая: «Вон!»
Вот и бродит по улице где-то
Одинокий небритый гормон.
То пойдет в магазин за водярой,
То с получки попрется в кабак.
И гормон этот вроде не старый,
Но в любви невезучий чудак.
Он идет средь березок и пашен,
Он куда-то идет наугад.
И однажды, как Женя Лукашин,
С пьяных глаз попадет в Ленинград.
Вот тогда и наступит удача,
Гармонично гормон заживет.
И Надежду, от радости плача,
Он полюбит, как деньги — банкрот.

что мне Путин и Обама
дрязги разных королей
у меня болеет мама
мама мама не болей

что мне делать? я не знаю
я скажу слова любви
умоляю заклинаю:
мама мамочка живи

Не чугун, как на грех, и не сталь я.
Я устал — очень много забот.
Ну когда же приедет Наталья
И в Анталью меня заберет?

Никогда. Что поделаешь, эта
Жизнь совсем не похожа на торт.
Я останусь в писательском гетто
Возле станции Аэропорт.

люблю похлопать по плечу
удачу зычную подругу
люблю сказать: я заплачу
и заплатить за всю округу

люблю свой град — большой вокзал
чтоб хоть чуть-чуть меня любили
и жаль как Беликов сказал
что нет со мною рядом Лили

но я не плачу [вреден плач
тем кто командует парадом]
и яд отдельных неудач
не назову смертельным ядом

Какая пошлая потеха,
Какой галимый лохотрон —
Шипит драконовское «Эхо»
О том, какое чмо Дракон.

Барчонки черного пиара
Пар поднимают до небес,
А Соловьев-разбойник яро
Ругает свой родимый лес,

Где он потом приют обрящет…
Такой театр, такая грязь.
А в вышине летает ящер,
Над нами вежливо смеясь.

прости — я был всегда солдатом
любви похожей на фантом
и там в райцентре франтоватом
и там в лесу прифронтовом

прости — я правнук Маты Хари
но я шпионил за собой
и там в рождественской Сахаре
и там в манхэттенской хибаре
и там где шел неравный бой

прости — не становясь капризней
самой себя и не казня
меня — я прожил много жизней
пойми пожалуйста меня

травинки горы буерак
и — никаких туристских песен
он спит зимою Слынчев Бряг
и тем особенно чудесен

зима — как рай — твори мечтай
и море — вечное — под боком
лишь незадачливый вай-фай
про ад напомнит ненароком

и жить и сметь и рисковать
и жить и петь и рисовать —
чураясь выспренных эстетик —
смешной — как вой — автопортретик
не плачь товарищ имярек
не плачь мой двадцать первый век
пусть чернь украла твой калач
и ты дворяночка не плачь

а дурачок-то заспанный
все пялится в экран

а казачок-то засланный
вершит большой обман

места вокруг сакральные
жаль не сакрален трон

и речи завиральные
звучат со всех сторон

деревянный от злости зеленый
но шуткует пахан все равно

я не сталкер а все-таки зоной
и меня удивить мудрено

зона непроходящее иго
зона азбука телебрехни

зона непреходящая книга
окаянные дни

здесь нищий подает богатым
здесь вор лоснится как медаль

и — взор-патологоанатом
направлен в сумрачную даль

здесь — если не случится чудо —
непобедим мальчиш-плохиш

и — надо бы бежать отсюда
но от себя не убежишь

январь — и вдруг! — июльским клоном открылся… — спутав календарь
дождем исходит монотонным рамсы попутавший январь

начхать — я жив — я на свободе — я-на-свободе — я вискарь
купил — а при такой погоде не грех — один-другой стопарь

январь — и человек — и слякоть зимы дождливой волчья сыть
ну что достать нэтбук и плакать? не будем плакать — будем жить

потомок сосны и медведя —
как вуду — играя в дуду
лесами зелеными бредя
в тайге небоскребной бреду

...вскипают бурлящие гены
разящие как цру —
потомок репья и гиены
стреляет в меня ввечеру

я все же иду — я обязан
идти и вернуться домой
и путь мой домой не заказан
и враг мой исходит слюной

это летит песня
это шумит ветер
табор уходит в небо
небо уходит в табор

это поют степи
это текут реки
главное это воля
наша такая доля

это растут травы
это бегут кони
табор уходит в небо
небо уходит в табор

солнце над миром светит
что нам еще надо
главное это воля
главное это воля

эпоха распиленных грантов
эпоха фальшивых талантов
эпоха войны и вранья
и я здесь — так вышло — и я

эпоха большого гоп-стопа
эпоха фейсбучного трепа
такая видать колея
и я здесь — так вышло — и я

лачуги лачуги хоромы
эпоха фомы да ерёмы
и — музыка-ворожея
и я здесь — так вышло — и я

добрый день а не чава-какава
жизнь моя и светла и грешна
павелецкая рыжая пава
и шалава вокзального дна

павелецкая отрок совецкий
ставший быстро седым стариком
и летающий замоскворецкий
красный дом

слышу колокол благоговея
и надеюсь на добрую весть
несть ни эллина ни иудея
павелецкая — есть

войне нужна война
войска ее коварны

а мне нужна волна
Несебра или Варны

войне нужна война
иного ей нэ трэба

а мне нужна сосна
смотрящая на небо

я знаю что в созна-
нье много белых пятен

отвратна мне война
а я войне отвратен

Эти сны и просты и невинны.
Снится море — а море не врет.
И на скрипках играют дельфины,
И поет о любви кашалот.

блаженство-счастье-благодать —
рот — на замок — лежать молчать

не вспоминая о фейсбуке
где могут укусить гадюки

блаженство-счастье-благодать —
клен как товарища обнять

чай заварить в дому казенном
и восхищаться стойким кленом

Не нужно слащавого флера —
Я жил как веселый балбес,
А в качестве спарринг-партнера
Со мною боксировал бес.

Не нужно словесного блуда,
Не нужен смешной моветон —
Я жил, поглощая фастфуда
Словесного тысячи тонн.

Я жил в городах ширпотреба,
Был в дурости неутомим.
А нынче прошу точно хлеба:
«Давайте чуть-чуть помолчим!»

а то под сенью кипариса
на южном нежном берегу

а то в подвале точно крыса
а то на северах в пургу

привык и плакаться не буду
нормальный путь то вверх то вниз

я человек живу повсюду
а человек сильнее крыс

Солнце это символ Христа
Христос это символ солнца

Жизнь это начало смерти
Смерть продолжение жизни

Мама это символ земли
Земля это символ мамы

Отец это тоже ребенок
Ребенок это тоже отец

Деньги это энергия
Энергия это власть

Власть это династии
Династии это деньги

Поэзия это звук
Звук это еще не поэзия

Главное второстепенно
Второстепенное — главное

так было — не было — тоска
доска кричит — в бою мужая
в консервах плавает треска
и сайра плавает — живая

природа — хищный алчный нрав
и Запад не приемлет Юга
и кто сильнее — тот и прав —
как говорил один бандюга

а что же ты? тебе полста
полтос —  пошел шестой десяток
ты помнишь Маркса и Христа
ты помнишь бедность и достаток

ты юный — точно аксакал
ты старый — как грудной ребенок
ты много видел и узнал
а что узнал — то знал с пеленок

ты не шумишь ты не спешишь
и более ни с кем не споря
летишь не в Лондон и Париж
а в хижину свою — у моря

я отвечу за все хали-гали
за пигальский притон за путан
в трех соснах христианской морали
было дело — и я заплутал

если юность глупа и бесстыжа —
зрелость горше чем прожитый год
это рыжее солнце Парижа
не согреет меня — обожжет

— в Париже зимуешь — поди же
хорошее значит житье
кого же ты встретил в Париже?
— я встретил себя самое

и стала тошней чем отрава
горчащая каша стыда
нет лучше бы лучше бы право
себя не встречать никогда

и я — дабы намертво слиться
с веселой толпой — побежал
в жующий хот-доги и пиццу
в поддатый Латинский квартал

смычком колдует Дога
а кисточкой Дега
деньжонок надо много
не надо ни фига

не надо мне Татьяну
А. Б. —  не потяну
я обниму путану
как верную жену

фатальная беспечность
оплаченный экстаз
а час почти что вечность
а вечность точно час

жизнь похоже Божья кара
или просто смертный бой
ты герой земного шара
потому что ты живой

то болезнь то в доме свара
то налоги то грабеж
ты герой земного шара
потому что ты живешь

ты живешь ты не сдаешься
в плен не схваченный никем
улыбаешься смеешься
несмотря на боль — меж тем

смерть пленительная шмара
забывать о ней — не сметь
ты герой земного шара
потому что встретишь смерть

душа глазаста и невинна
и вновь она летит и вновь
туда где слиты воедино
вода и камень и любовь

Шпандау домики и Шпрее
овеществленная мечта
и все роднее и роднее
мне эти древние места

и внучку я беру за ручку
и мы идем по мостовым
и я смотрю смотрю на внучку
и мы глядим глядим глядим

по сторонам — и так шагая
я знаю вечности секрет
собор Святого Николая
во все глаза глядит нам вслед

ты разный ты добро и зло
ты яркий ты огонь в камине
ты грязный точно фильм «Сало»
безудержного Пазолини

ты разный ты и стар и млад
стрелок-мишень в извечном тире
тебе сегодня пятьдесят
а завтра может быть четыре

тили-тили трали-вали
говорили выпивали
обсуждали все взахлеб
радостен был этот треп

трали-вали тили-тили
выпивали говорили
тары-бары бла бла бла
глядь а там и жизнь прошла

потому что не то потому что не так потому что
завершается быстро земной карнавал
потому что тамбовский дурдом не алушта
где песочек и пляж и рапан и коралл

потому что темно потому что привычнее нары
чем диван и софа или пляжный лежак
потому что в душе магаданский пейзаж а канары
далеко и мерещится ночью лешак

потому что не волк работенка а бог из-под палки
потому что на печке доедет до счастья иван
потому что судьба
                         в окровавленных пальцах гадалки
потому что стакан

лицо лица и поцелуя
влюбленность грешная зола
на тройке сильных чувств гарцуя
я прикатил в обитель зла

спокойно — никаких истерик
историк самого себя
живу не смят и не растерян
и не влюбляясь а любя

любя — хочу свои года я
прожить как лампочка светло
любя — любя — не осуждая —
не отвечая злом на зло

Как надоело скольжение
По городам и делам.
Есть у меня достижение —
Я не чужой небесам.

Как надоело старание
Жить, подчиняясь рублю.
Есть у меня состояние —
Я и любим, и люблю.

Холю-лелею желание
Жить не спеша-не греша.
Есть у меня понимание:
Главное — это душа.

вот город он похож на город
в котором протекает ра
филипп бедросович киркоров
здесь не проходит на ура

вот город здесь лежат нагие
средь полонянок басмачи
и неевклидовы прямые
пересекаются в ночи

молчи печаль дочь инчучуна
смотри кумыс течет первач
я сам потомок чуткий гунна
сын полонянки но басмач

я сам и гога и магога
султан иван и соломон
мечеть и храм и синагога
сумели взять меня в полон

вот город я иду по кромке
судьбы — шагаю налегке
а рядышком идут потомки
сююмбике

позвонить больше некому только жене
которая за кордоном и собственно не
жена моя а жена имярека другого
впрочем я не печалюсь даю слово

попросить больше некого только Его
который на небе всевидящее Божество
но у него таковских как я навалом
впрочем я не печалюсь я стал бывалым

умотать больше некуда только туда
откуда назад не желают идти поезда
и суда не желают идти и лететь еропланы
впрочем я не печалюсь другие планы

так мужик западает на запах и движется к цели
к этой узенькой щели которая сводит
                                               как герыч с ума
так язык добывает сахар из леденца-карамели
так барсук волочит колосья
                                   в барсучьи свои закрома

так бежит точно стайер
                                    в тонюсеньком теле березы
не березовый сок — венценосно-друидная кровь
так христос-человечество не убоявшись угрозы
князя тьмы — улыбается строит добротный кров

так становятся плотью идея и ткань неживая
оживает что было утраченным и неживым
так душа повзрослев и ничего-ничего не желая
все-таки хочет общенья
                                  и общенья желательно с Ним

год ускакал как зеленый кузнечик
век-волкодав превратился в щенка
я понимаю что хвастаться нечем
я понимаю что жизнь коротка

но вспоминаю что было со мною
пять тысяч лет или больше назад
и говорю с вековою сосною
точно мичуринец или юннат

и говорю с тем далеким мальчишкой
что не родился на свете пока
и точно зэк говорю перед «вышкой»
все перемелется будет мука

начинается нечто такое чему
ни к чему ни слова ни дороги
прикоснусь и пойму посмотрю и пойму
не пойму слишком много в итоге

вознесется воздушный над офисом шар
упадет на лепешку коровью
точно дракула кровью упьется комар
и умрет переполненный кровью

а росточек который зимою зачах
разомлеет в объятиях лета
и в обычных свинцово-пунцовых глазах
заневестится унция света

я покаюсь за спешку стихи и грехи
я засну как трехлетний мальчонка
и приснится деревня поют петухи
петухи кукарекают звонко

третий петух прокричал спозаранку
пьяно встречая зарю
вывернув небо души наизнанку
что же я грешный узрю

отдана дань сицилийской вендетте
хоть я палермо забыл
плачут мои нерожденные дети
девочки сын даниил

совесть зубастая рыба пиранья
гложет меня как быка
нет не кончается ночь покаянья
длинная точно река

приближается крах точно кранах
приближается краской огня
я забыл о совдеповских ранах
но они не забыли меня

я забыл про любовь и улыбки
я забыл как играл в карамболь
точно цепкие детские цыпки
донимают и страхи и боль

и за что это блин наказанье
и зачем позабыты пиры
и не пить нам уже мукузани
и не пить нам уже хванчкары

миллионеры как солдаты
идут крича гип-гип-ура
мои друзья-дегенераты
денатураты пьют с утра

а я иду куда подальше
сквозь италийскую тайгу
хотя ботинки просят каши
остановиться не могу

бредя дорогами земными
я вижу рыжий пилигрим
как Римини укрылся в Риме
а в Римини укрылся Рим

я вижу мир прозрачней пленки
прозрачней H20 в реке
я вижу дедушку в ребенке
ребенка вижу в старике

я вижу черного парнишу
он будет править не сейчас
а больше ничего не вижу
замылен нынче третий глаз

этот город дикий сплав
черни вычурной и знати
этот город точно граф
в износившемся халате

этот город где молчат
камни так красноречиво
этот город этот град
сердцу моему огниво

будильник — злее чем угро —
кусок бекона
вонючий свальный грех метро —
контора-зона

домой — яичница — отбой
спать — это все-таки свобода
а неба нету над Москвой
нет небосвода

Не кромешно боязно и тяжко,
Что Харон разбрасывает снасти.
Ноосфера, точно промокашка,
Пропиталась кровью нашей страсти.

Ни мольбы, ни вздоха, ни оргазма,
Ни строки, в которой мощь и вера,
Не сыграют в ящик — безотказно
Пашет молодая ноосфера.

это земли бандерлогов
травка и бамбук растут
это земли некрологов
тяжело мартышкам тут

будни бандерлогов горьки
слышится протяжный стон
и лежит на теплой горке
сытый радостный питон

молодые — жили-были
этот город не кляня
убивали — не убили
в этом городе меня

научился здесь терпеть я
нипочем не унывать
и спустя десятилетья
оказался здесь опять

все как прежде — отморозки
и святой блаженный люд
и красивые березки
в тихих сквериках растут

бежать — отсюда — от себя
себя — сегодняшнего — даже
вчерашнего

бежать

тогда — и — смерть
сейчас — и — смерть

смерть — это жизнь
здесь — так

бежать — отсюда — от войны
с собой — людьми — и государств-
венной машиной

от ненависти — выстрелов в упор
ударов — мастерских — поддых
стеклянных оловянных глаз

бежать

бежать вприпрыжку кувырком
нет сил — ползти ползком
но здесь — не быть

но — где
куда

где печка — там и сажа
где баксы — там и кража
продажа — так обман
поклажа — так пропажа
а джунгли — так шерхан

и все же — все же — все же —
пускай мороз по коже
а жизнь почти что фронт —
нет ничего дороже
чем видеть горизонт

не хмурься — нет причины —
ведь мы-с-тобой едины
точно добро-и-зло
…а кустики малины
ценнее чем бабло

а что ни песня — «мурка»
а что ни хлопец — урка
жизнь-ящерица юрко
по камешкам ползет
а все же у придурка
(меня) душа поет

поет — ведь я покуда
живой — а жить не худо
живой — а это чудо
унынье — грех и гиль
болячек два-три пуда
я — верю — сдам в утиль

я буду жить на дачке
есть у меня в заначке
и баксиков две пачки
и вера в чудеса
есть у меня в заначке —
я верю — полчаса

желтые или бордовые
падают листья кленовые
лето — как Гитлер — капут
падают люди — и новые
люди встают

а что в Москве а там все то же
а что я должен сделать там
очистить spam начистить рожи
соседям мерзким алкашам

послушать Диму и Володю
как хороши у нас дела
и лямку вновь тянуть воловью
и горевать что жизнь прошла

не там не так не так как следует
как следует увы не ведает
мой слабый сумрачный умишко
Москва прочитанная книжка

эти вечные страхи
точно красный террор
каждый день как на плахе
ждешь и ждешь приговор

жизнь моя — это битва
стихиалий — во мне
слава Богу молитва
не сгорела в огне

слава Богу не хилый
я не рухнул плашмя
о мой Боже помилуй
мя

олимп как всегда невменяем
политики гадки и злы
на смену смурным негодяям
приходят смурные козлы

и некогда битый опальный
идущий как танк на таран
борец с тиранией Подвальный
окажется лютый тиран

а поезд как пьяный качается
он едет в родное жнивье
а жизнь потихоньку кончается
ну ладно я пожил свое

что было то сплыло — не помню я
ни Ольстер ни Осло ни Рим
а в сердце… а в сердце огромная
любовь к домочадцам моим

пусть их приютила неметчина
они остаются со мной
а все что мной было намечено
я выполнил даже с лихвой

не волчара — я не вою
просто не могу заснуть
меж Берлином и Москвою
меж любовью и тоскою
поезд продолжает путь

не чувиха — я не плачу
просто стремно одному
как дурак пашу ишачу
сам себя загнал как клячу
а зачем — и не пойму

впрочем мы не выбираем
звезды видимо не врут
и меж раем и нераем
мой маршрут неотменяем
не случаен мой маршрут

здесь парк он старенький он охр-
(пья)(е)нителен как дачка
берлинская — как вохр
стоит бабулька-водокачка

здесь лисий лад кабаний кров
торчат как чудища — понуры —
пронумерованных дубов
курчавенькие шевелюры

здесь тапи (йети) на ветвях
здесь яппи пьяные как хиппи
а я здесь пришлый я в гостях
как штирлиц в музыкальном клипе

власть это пасть оскал чекиста
улыбчивые упыри
артист смотри кино мефисто
смотри и помни и смотри
и говори и оробелым
не будь взор поднимая ввысь
и черный цвет прекрасно белым
ты называть не торопись

«Куда ты, тропинка, меня привела?»
Из детской песни

куда ты тропинка меня привела
в какой экзотический лес
направо посмотришь — там нечисть и мгла
налево — там прячется бес

волк ходит во фраке на шпильках лиса
под дудочку пляшет медведь
здесь можно смотреть только на небеса
здесь некуда больше смотреть

эта лень эта блажь — недосыпа
никакого — песок и Азов
малолюдный пейзаж Казантипа
я бы спрятал — ведь клад! — на засов

здесь история прячется в камне
ничегошеньки здесь напоказ
очень жаль очень жаль что пора мне
восвояси — сейчас

возмутительно разный
очень часто тупой
и такой несуразный
и невзрослый такой

это я так уж вышло
я не в общем строю
и не в жилу не в дышло
ни в дугу ни в тую

но скулить не годится
как-нибудь вдругорядь
мог вообще не родиться
мог папашей не стать

мог не встретить Наташу
без Наташи никак
всех сейчас ошарашу
я счастливый чувак

святыми грешными и скверными
глаза увидели глаза
мы парадайз (самтаймс) инферно мы
в одном флаконе: смех слеза

в одном флаконе: хрень и пение
отрава лени и жень-шень
трудолюбивого парения
и свет и тени: свето-тень

мальчик — мальчишка —
                                    подросток прыщавый
юноша — дяденька — дед
хочешь не хочешь а надо прощаться
стар я отныне и сед

жил я грешно привирал без смущенья
волчью нахваливал сыть
хочешь не хочешь а надо прощенья
за прегрешенья просить

буду просить у Наташи и Насти
буду просить у мамаши отца
хочешь не хочешь а все мы во власти
совести жрущей как сало сердца

налог на добавленную стоимость
налог на прибыль организаций
единый социальный налог
налог на имущество организаций
транспортный налог
налог на воздух
налог на воду
налог на любовь
налог на счастье
налог на слезы
налог на поэзию
государство
ничего не поделаешь

2500 графоманов устроили
                                   свой поэтический фестиваль
и 3 дня подряд вырывая микрофон друг у друга
читали стихи в местном ДК

по вечерам графоманы пили как положено водку
                      и рассказывали (опять-таки друг другу)
насколько они гениальны и сколько они
                                                            издали книг

потом председатель жюри — о-о-о-чень
                        пузатый и солидный графоман —
вручил звания лауреатов
всем 2500 графоманам

жизнь удалась

было на этом фестивале и несколько
                       недобитых поэтов (два или три?)
но они сидели робко и не высовывались
боялись что графоманы могут их избить

и правильно делали что боялись

стыдно
очень стыдно писать плохо
а все равно пишу

что-то увидел
что-то не увидел

что-то понял
что-то не понял

что-то написал
что-то не написал

ну и что

я был бы хорошим французом
покупал бы
                   на винодельческих фермах недорогое вино
тратил бы время на работу и женщин
иронизировал бы над бельгийцами
                                                (американцами)
я думал бы о сегодняшнем дне

я был бы хорошим немцем
выращивал бы на даче яблони и туи
подстригал бы газон
ругался бы на Путина за то что он
                                  поднимает цену на газ
я думал бы о сегодняшнем дне

я был бы хорошим американцем
улыбался бы как (не буду уточнять — кто)
говорил бы по поводу и без повода fine
легче бы относился к жизни
я думал бы о сегодняшнем дне

я был бы хорошим израильтянином
зарабатывал бы деньги
покупал бы золото своей Хаечке
воспитывал бы детей
я думал бы о сегодняшнем дне

однако жизнь распорядилась иначе
я родился и живу в России
в моей любимой России
в которой ничегошеньки не понимаю
и в которую разумеется верю

Чем меньше собственности,
                                    тем больше радости.
Диван. Авторучка. Тетрадь.

Ты научился брать энергию и Там, и там.
Синее, как джинсы, небо стало родным
                                                           и удобным.

И земля стала родной.
Много женщин… Много прекрасных женщин!
Ты остался верен каждой из них.

Ты читал Фёдорова и Циолковского, Хлебникова и Заболоцкого,
                                   и других космистов.
Но о смысле жизни тебе больше других сказала
                                   блаженная Ксения Некрасова.

Ты написал про людей, ударивших (фигурально) тебя: «Не отвечать — значит, ответить!».
Один твой знакомый (мексиканец)
                       сказал тебе, что так считал Ганди.
Ты этого не знал.

Кому нужны все твои медали
                                   и лауреатские значки?!
Награды — это годы тяжелой эмиграции, разрыв с возлюбленной, маленький черноземный райцентр, ставший Родиной…

Ты не добился успеха —
И это твой большой успех.

Тебя не принял мейнстрим
                                   современной жизни —
И это твой большой успех.

Мейнстрим — это ложь и пропаганда.

Будь счастлив! Ты не врал. Ты не врешь.
Ты на воле.
Ты купил сегодня килограмм черешни.

ничто
или
нечто

главный и наивный вопрос ускользающей жизни

для дачных комаров я еда
для власти я безропотный налогоплательщик

для клиентов я вынужденные расходы
для сотрудников я ежемесячная зарплата

для Сергея Чупринина я веб-дизайнер
для Нины Красновой я друг товарищ и брат

для авторов которых я печатаю — я неплохой поэт
для авторов которых я не печатаю —
                                    я жалкая ничтожная личность

для традиционалистов я авангардист
для авангардистов я традиционалист

для людей я молчун
для берез и сосен я внимательный собеседник

а для неба я подопытный кролик
как впрочем и все остальные

ни
о чем

ни
о ком

ни
чуть

о silentium

чистая
и безгрешная
тишина

как трудно быть похожим на молитву
как трудно создать формулу бессмертия

как трудно понять что она уже существует
Христос-человечество читает Николая Фёдорова

хотя денница-человечество продолжает войну
Хлебниковское радио будущего пришло
                                               в каждый дом

в мире остался  о д и н  поэт
                                    его фамилия Фейсбукович
в мире остался о д и н читатель
                                    его фамилия Фейсбукович

индивидуализм синоним коллективизма
о вечная пионерская организация человечества

ты это я я это ты мы это Он все очень просто
а в Москве сейчас очень жарко
                                    какой-то безумный июль

земля
лучшее лекарство от всех болезней

небо
лучший дом отдыха — точнее профилакторий

жизнь
промежуточная остановка

смерть
продолжение пути

я говорю сам себе:
улыбнись

следы на песке
какой вечный и страшный символ
особенно для поэтов

Старцы — я знаю — никогда не уходили
                                                          из Оптиной
Христос — я знаю — не покинул землю
Второго пришествия ждать не стоит
Оно уже произошло

Христос — это все мы
Христос-человечество
Мне это стало понятно очень давно
Наверное кто-то говорил об этом и раньше

Христос — это князь Мышкин
Мой друг Миша Поздняев пребывающий
                                                         на небесах
Дворник Николай
С которым мы работали в эпоху «застоя»
                                   в Литературном институте
Да это все мы
Даже мой сосед алкоголик Саша

Христос — это Форрест Гамп
Гениальный бого-человек которого многие
                                                          не понимали
И называли местным дурачком
Чуть не распяли (убили) в детстве одноклассники
Странный Форрест Гамп который никогда не лгал
Не бросал близких
Спас однополчан во время войны
Вернул веру-в-жизнь-и-жизнь лейтенанту Дэну
Спас от наркотиков и тьмы свою возлюбленную
                       (а потом жену) прекрасную Дженни
Форрест Гамп еще раз доказавший
                      что непорочное зачатие возможно

Только нужно любить друг друга
Только нужно любить друг друга
Только нужно любить друг друга

Точнее — любить себя самое

старт
прабабушка
дедушка
мама
папа
брат
сестры
московия
школа
детская комната милиции
спорт
интернат
провинция
книги
стихи
общага
бедность
величие духа
низость
смелость
падение
женитьба
жена
теща
дочка
стихи
заумные стихи
палиндромы
психушка
КПЗ
деревня
московия
газеты
журналы
ежедневная газета
развод
эмиграция
женитьба
опять эмиграция
храм
стихи
третья эмиграция
развод
возвращение
внучка
монастырь
стихи
война
московия
бизнес
болезни
деньги

п р и к о с н о в е н и е   ж и з н и

весело
грустно
очень весело

проза
стихи

молитва

молитва

молитва

прикосновение
прикосновение

финиш

старт

Никаких негативных эмоций.
Только — выводы.
Только элементарная математика: доход-расход, дебет-кредит, убытки-прибыль.
Ты знаешь цену себе.
Ты знаешь свои слабые и сильные стороны.
Твои судьи — ты сам и Господь.
Тебе нужно делать дело.
Помнить о друзьях и союзниках.
Забыть о врагах и предателях.
Работать.
Идти вперед.
Помогать родным и близким.
Обнять старый дуб
возле станции метро Аэропорт.
Сердце настроить на любовь.

технология стрекозы
совершеннее технологии вертолета

технология «столбцов»
не превзойдена никем из современных стихотворцев

технологии Николая Фёдорова
мы так и не сумели применить в жизни

я уже не говорю о Нем
это было бы суесловием

и все-таки информацию иных миров
человек осваивает

ходит по воде — корабли
летает как птица — самолеты

и главное — создает себе подобных
таким казалось бы простым способом

мальчик
на улицах Москвы

юноша
в российском черноземном райцентре

мужчина
на улицах Нью-Йорка и Парижа

дедушка
на улицах Берлина

неужели
это все один человек
один обычный
маленький
человек
живший
в необычное
переломное
время

ничтожество
ты говоришь сам себе

я люблю тебя
говорит тебе Бог

апрельское солнце
согревает сумрачную квартиру