внезапно обнаруживаешь, что деревья не растут —
только земля худеет.
и лифт никогда не поднимается наверх —
здания наклоняются.
и автомобили не ездят по дорогам —
это дороги движутся под ними.
и берег ударяется о волны,
и мы не подмигиваем друзьям:
подмигивание — это ночь, уместившаяся в мгновение.
и солнце не восходит —
мы сами, приподнимаясь на цыпочках,
всматриваемся в дверные отверстия в стенах его дома.
а ветер вовсе и не дует —
это земля бешено вертится и
рельсы скользят в противоположном поезду направлении.
подбородки находят кулаки,
а мы не падаем —
это земля вдруг прижмет нас к себе в порыве эмоций.
горные утесы скачут под оленьими копытами,
вода находит измученные жаждой губы,
и все, что перестает отражать зеркало,
ловит небо — как воздух — и уносит вдаль,
чтоб оттуда стало видно —
что деревья не растут,
что это земля худеет.

ты родился там, где клены
прислушиваются друг к другу через падающие листья,
а хлопья
беспорядочно выбирают шапки пешеходов.
ты родился там, где здания
вечно болеют влюбленными парами в лифтах
и где члены семей
звонят в дверь три раза.
ты родился там, где улицы
называют именами уже умерших людей
и где живые вечно нарушают клятвы и
правила движения.
ты никак не мог появиться в каком-то другом месте:
без тебя ведь существуют только те места,
где ты не родился —
для того, чтоб родиться здесь.