В 2018 году издательство «Вест-Консалтинг» выпустило в серии «Судьбы выдающихся людей» первый том трилогии «Золотой самородок из Хасаута-Греческого». Книга о жизни певца и композитора Анатолия Шамардина — огромная художественно-просветительская работа, над которой несколько лет трудилась поэт Нина Краснова. Если бы не она, факты биографии прекрасного человека и богато одаренного музыканта рассеялись бы, как утренний туман.
Анатолий Шамардин родился в селе Хасаут-Греческое на Северном Кавказе. Окончил институт иностранных языков. Преподавал немецкий язык. И пел. Всегда. Долгое время — в художественной самодеятельности. Так получилось, что он много лет проработал на эстраде, имея высшее филологическое, но не имея специального музыкального образования. Нина Краснова убеждена, что этот нежный, лирический тенор мог бы стать кумиром миллионов, как Муслим Магомаев.
Нет, вы знаете, это не так. Красавец Магомаев, насколько мне известно, с детства был стопроцентно уверен в себе. Он так себя и нес: «Я — лучший!» Анатолий Шамардин, в отличие от него, свой путь выбирал долго, не решаясь окончательно расстаться с любимой лингвистикой. Его удивительная скромность и человеческие качества стали «терниями», через которые невозможно было пройти к «звездам». Как бы в сегодняшнем шоу-бизнесе посмотрели на чудака, который отказался от завидной вакансии в пользу другого — менее талантливого, но хитрого «бедняжечки»? А между тем, однажды прекрасный тенор именно так и поступил! Данное обстоятельство особенно важно в сегодняшних условиях, когда дефицит духовности, к сожалению, воспринимается как норма жизни, а «попсовики» с истеричной подтанцовкой собирают полные залы.
Писать книгу о выдающейся личности — ответственнейшее дело. Нина Краснова провела обширное биографическое исследование, скрупулезно проверяя все факты. Только благодаря данной книге я узнала о существовании этого чудесного исполнителя-самородка. Автор утверждает, что музыкально-вокальное воздействие Шамардина на слушателя было таково, что люди приглашали певца в палату к умирающему родственнику.
Заинтригованная, я набрала в поисковике «Анатолий Шамардин». Негусто. Чуть больше двух десятков песен. Немного видео. Короткий некролог на сайте московских любителей греческой культуры. И, к счастью, группа в фейсбуке. На сегодняшний день эта группа, посвященная памяти артиста, — единственное место, где поклонники могут пообщаться друг с другом, оставить свои воспоминания, просто лишний раз восхититься полюбившимся исполнением. За неимением других средств выражения на письме переполняющих слушателя эмоций, виртуальная страница искрится смайликами и восклицательными знаками. Значительная часть материалов из этой группы попала в книгу.
Первая же, открытая мной наугад композиция  — «Пока ты со мной» (на греческом языке) вызвала у меня секундное замешательство. В этой песне присутствовало все — чистота голоса, священная беззаботность лирического героя, неповторимый шарм исполнителя.
Мягкий, лучезарный тембр. Чтобы изливать слушателю такую светлую любовь к жизни, мало иметь отличные вокальные данные. Нужна еще большая, широкая душа.
Представить себе этого человека в прокуренном кафешантане так же трудно, как соловья в арктических снегах. А что важнее в музыке — развлекающая составляющая или воспитательная ценность? Анатолий Шамордин был убежден — второе. Песни вроде «Давай закурим, товарищ, по одной!» и «Налей, дружок, по чарочке», ставшие визитными карточками Клавдии Шульженко и Марка Бернеса, для этого исполнителя были неприемлемы. Прочитайте историю о двух курящих девушках — и вы поймете, как он был непримирим, ставя во главу угла и нравственность (как может понравиться курящая женщина!), и главным образом, собственное здоровье. Как поется в одном советском шлягере: «а девушки — потом».
Кстати, о женщинах. Хочется сказать пару слов о специфике мемуарного жанра. Пошлость в данной тематике — главнейший враг. Точнее говоря, наиглавнейший. Многие «вторые половины» ушедших знаменитостей начинают смаковать подробности их семейной жизни, далеко не всегда благопристойные. Эта тема для автора табуирована. Нина Краснова могла бы пуститься в пространные воспоминания или начать наигрывать драму, но она предпочла иное: раскрыть любимого человека через окружающих его людей. В книге практически не встретишь сентиментальной исповедальности, характерных для мемуарных изданий. Здесь есть нечто более ценное. Случаи из жизни певца подаются или от первого лица (истории об Анатолии Шамардине, записанные Ниной Красновой по памяти), либо в диалог вступают те, кто знал его лично: Евгений Евтушенко, Андрей Яхонтов, Александр Тимофеевский, Тамара Жирмунская, Евгений Степанов…
Образ замечательного тенора раскрывается через детали — «говорящие», живые. Как поступил бы унылый советский человек, узнав, что в гостинице зимой не работает отопление? Скорее всего, смирился бы. Но для голосовых связок певца такая ситуация — приговор. Анатолий Шамардин пошел ва-банк и сказал администратору: «Приедем сюда поздно вечером. Если здесь по-прежнему не будет работать отопление, мы разожжем костры в номере!» А ведь профессионалов надо уважать! Отопление, кстати, починили.
Какая тематика больше всего привлекала композитора-песенника? Больше всего — молодежная. Скорее всего, потому что до конца жизни он сохранил веселую, юношескую непосредственность характера. Возраст? А возраст — цифра весьма условная. Как говорил сам Анатолий Шамардин: «И вообще — у человека творческой профессии нет возраста. Кто скажет, что Пласидо Доминго — старый или некрасивый и что у него не такой нос? Главное — он поет так, как никто не может!» И, добавлю, приходится по душе публике.

Увидев, как тепло зрители принимают Шамардина, известный юморист Геннадий Хазанов сквозь зубы процедил: «Публика — дура!» Сказано это было, конечно, от зависти. Публика — всегда одинакова. Где-то в генах у нас записано чувство прекрасного, этот камертон глубокого залегания, который никогда не подводит:
«От плохого голоса, к тому же прокуренного и пропитого, какая может идти энергетика? — только отрицательная, больная, вредная… И зритель не может не почувствовать всего этого. И для меня мнение публики всегда было важнее, чем мнение худсоветов…»
Научить музыкальному восприятию невозможно. Услышать в звуках музыки отражение тончайших душевных движений и выражение серьезных, больших чувств дано не каждому. Но те, у кого есть потребность в красивом звуке всегда, подчеркиваю, всегда, способны отличить черное от белого. Можно не знать нот, можно не разбираться в музыкальных терминах, но если в человеке есть хоть капелька доброжелательности, он узнает «свое» в простоте формы поэтического и музыкального языка песен Анатолия Шамардина. Послушав их, многим, я думаю, захочется больше узнать об этом (не побоюсь эпитета) солнечном человеке.
Анатолий Шамардин — выдающаяся личность, непризнанный гений, к которому приходит посмертная слава, благодаря его любимой женщине — Нине Красновой. В самом деле, кто может рассказать о человеке ярче, чем его муза?

Нарастающая сложность внешнеполитических проблем, требующих разрешения, казалось бы, не оставляет сотрудникам министерства ни минуты свободного времени. Читая «Смоленку в стихах», я радовалась за авторов, которым удалось сохранить свежесть восприятия мира, несмотря на долгие годы работы в стенах монументального строения, увенчанного металлическим шпилем.
Какое место в жизни профессионального дипломата занимает творчество? Знаменитая «сталинская высотка» на Смоленской площади собрала под своей крышей выдающихся личностей, прячущих под врожденной скрытностью умение улавливать малейшие оттенки слова. Стоит ли удивляться, что коллективный сборник поэтов-дипломатов, выпущенный в 2018 году, по уровню литературного мастерства не уступает книгам коллег, не обремененных долгом перед Родиной, а его авторы регулярно печатаются в толстых журналах?
Одно из важнейших свойств лирики — непосредственность и прямота самовыражения. То, чего государственный служащий не может себе позволить в рабочее время, все же прорастает, как березка сквозь асфальт, пускает корни, дает молодые побеги. Не случайно литературно-творческое объединение при МИДе называется «Отдушина». Бумага принимает эмоции безусловно и молчаливо. Лирический поэт, однако, освещает в стихах далеко не все пережитое, но изливает потаенное, сокровенное. Так, размышляя о прошлом, укоряет себя герой Владимира Казимирова:

Только подумайте: человек, который причастен к договору мирного урегулирования в Нагорном Карабахе, сетует о своих ошибках. Другой бы на его месте выпятил грудь: мол, я миротворец, любите меня все, но настоящий дипломат обязан обладать чувством такта.

А нынешний министр иностранных дел Сергей Лавров! По моему глубокому мнению, если бы основная работа не забирала у него так много времени, этот человек стал бы маяком современного литературного процесса. В жизни он довольно «неудобен» для оппонентов: вопросы задает четко и по существу, ставя на первое место интересы России. Его непреклонная позиция нередко вызывала у Запада плохо скрываемое раздражение. В стихах он не менее резок и в то же время — как никогда уязвим:

Ключевой элемент композиции лирического произведения — его концовка, разряжение возраставшего эмоционального напряжения, итог размышления, обобщение частного случая. Сергей Лавров заканчивает стихотворение словами, которые нельзя ни обесценить, ни опровергнуть.
Отдельное место в сборнике занимают стихи Геннадия Русакова. Он награжден почетным дипломом Союза писателей России «Ф. И. Тютчеву — 200 лет», а 2014 году стал лауреатом национальной премии «Поэт». Несмотря на высокий статус, поэт с почтением относится к «непрестижным» профессиям — слесарь, токарь, водопроводчик:

Это уважение к простым людям, понимание, что «высокие» человеческие потребности — в красоте, в искусстве — ничуть не «ниже» обыденных, бытовых, вызывает мое глубокое почтение. Русские дипломаты всегда были вместе со своим народом, переживали с ним горе и радость, боль поражения, и гордость побед. Поэты-дипломаты сегодняшней России твердо убеждены, что есть нить, связующая язык дипломатии и поэтическое творчество, — политическая мысль, транслируемая через краткое, емкое художественное слово.

И все же, кто он — настоящий дипломат? Поэт или чиновник? Романтик или реалист?
С неожиданной стороны раскрывается бывший мидовец и премьер-министр Евгений Примаков, который остановил хозяйственную катастрофу в 1998-м. Редактор-составитель В. Н. Казимиров поставил в мемориальную подборку простое и нежное стихотворение:

Так пишет о любимой женщине человек, развернувший свой самолет в небе над Атлантикой в знак протеста против бомбардировки  Югославии. СМИ потом назовут этот поступок «красивым жестом, далеким от политики». Я бы сказала — это жест поэта и гражданина.
Писать стихи, на мой взгляд, гораздо труднее, чем официальные документы. Намного проще излагать мысли, не заботясь при этом об их ритмической согласованности и красоте будущего восприятия. Руководство МИДа давно говорит: «Дипломат — профессия творческая!» В этом легко убедиться, открыв «Смоленку в стихах».