Петербуржец Юлиан Фрумкин-Рыбаков — поэт, который, конечно, не нуждается в рекомендациях.

Он автор запомнившихся читателю книг: "Время на вырост" (СПб., 1994), "Преломление слова" (СПб., 2001), "Лето Господне" (СПб., 2003), "Эхо" (СПб., 2007).

Печатается в журналах "Нева", "Звезда", "Дети Ра" и других.

Лауреат премии журнала "Зинзивер" за 2006 г.

И все-таки поэт Юлиан Фрумкин-Рыбаков еще недооценен читателем в полной мере. Он как бы остается в тени своих более именитых и старших собратьев по цеху и поколению — Иосифа Бродского, Александра Кушнера, Виктора Кривулина…

Между тем, именно Юлиан Фрумкин-Рыбаков, на мой взгляд, наиболее разноплановый поэт, сумевший соединить в себе петербуржские традиции Серебрянного века и традиции легендарного (теперь!) ленинградского андеграунда. Не примкнув окончательно ни к одному из берегов, Фрумкин-Рыбаков умудрился оказаться и там, и там.

Его стихи чеканны, как гранитные санкт-петербургские мостовые, и неподцензурны, как едкие шутки скомороха. Нередко эти шутки направлены на самого автора. И тогда поэт горько улыбается: "Вечный странник. / Вечный Жид. / Сам себе поэт".

Что это значит — сам себе поэт? Поэт, пишущий для себя? Поэт, отличающийся от других? Поэт, нужный только самому себе?

Такие вопросы задает себе каждый настоящий творянин. И, конечно, он (как сказал классик) не должен отличать пораженья от победы. Он и должен быть сам себе поэт. Другое дело, что огромное счастье, когда вдруг твое слово оказывается нужным кому-то еще.

Мне стихи Юлиана Фрумкина-Рыбакова нужны. Они помогают мне понять себя, понять мою страну, ироничнее относиться к самому себе. Никого не уча, поэт учит. И поэтому я люблю его стихи.