Московского неба
         все та же подслеповатая гладь,
В охрипшем радио —
         все те же песни Кобзона...
А я так счастлива,
         что забываю дышать,
Да и не вижу в этом действии
         большого резона.

Так, выпить стараясь
         хотя бы еще одну,
Забывает пьяница
         про визиты к начальнику и крестины.
Так в океане,
         уйдя на желанную глубину,
Забывают вынырнуть
         искатели жемчуга и дельфины.
Я не оставлю тебе возможности умереть
От скуки, от одиночества, от печали!
И пусть от жизни
         сохранилась лишь треть,
Тебя люблю я,
         словно в самом начале.

Пойми, что это не вечность,
а только ночь миновала,
И первым утром мы очнулись,
как ни в чем не бывало.