Книжно-Газетный Киоск


ЮЛИАН ФРУМКИН-РЫБАКОВ
БЕССМЕРТЬЯ МАЛЕНЬКИЙ ДВОЙНОЙ



Юлиан Фрумкин-Рыбаков — поэт, эссеист.  Родился в 1942 году в городе Краснокамске. Окончил Северо-Западный Политехнический институт, по образованию инженер-металлург. Занимался в ЛИТО "Нарвская застава". В 1994 году создал издательство "Водолей". Основатель литературного клуба "Невостребованная Россия" (1997). Автор 6 книг стихов и книги прозы "Летят перелетные птицы". Стихи и проза печатались в журналах "Звезда", "Нева", "Дети Ра", "Зинзивер", "Слово/Word" (Нью-Йорк), "Футурум АРТ", "Зарубежные записки", "Словолов", "Реальность и субъект", "Острова/Islands" (Нью-Йорк), в различных антологиях и сборниках и других изданиях. Лауреат премий журналов "Зинзивер", "Футурум АРТ", "Зарубежные записки". Член Союза писателей ХХI века. Живет в Колпино.

Поэт — юродивый, по сути. Поэт нищ, гол и абсолютно бескорыстен. В наше время особенно. Невостребованность поэзии привела ее к абсолютной свободе.
Фигура поэта одинока и смешна. Поэт — как верстовой столб на заброшенной дороге. Но это — точка отсчета на бескрайних просторах России. Ориентир и ЗнакЪ.
На поэта смотрят как на ненормального, потому как занят он делами бесполезными. Юродивый, он тратит нервы и жизнь на со-здание стихов. Деньги, на из-дание стихов, которые никому не нужны. Как настоящий юродивый он обнажен. И как всякий юродивый публичен. Ему надобна аудитория. В этом смысле поэт, как и юродивый, — актер.
Один московский юродивый стал иноком. Он писал и прозу, и стихи. Книжная поэзия была тогда в Москве внове. Юродивый-инок хранил нелегальную рукописную библиотеку и архив московских старообрядцев. Все это было отобрано в феврале на-дцатого года, когда бывшего юродивого взяли под стражу. В заключении его держали строго, однако, по собственным его словам, "с караульщиками попризнался" и установил связи с единомышленниками. В тюрьме он ухитрился написать несколько сочинений, в частности знаменитую челобитную, непримиримый и резко обличительный тон которой, решил его судьбу. Чем не современный сюжет? *
Внутреннее сопротивление поэзии бессмысленности и жестокости окружающей реальности задает планку, ниже которой опускаться поэт не имеет права.

…иного нет. Мир, неделимый
извне, единый и внутри.
Не катит хохма, мира мимо,
профукать жизнь на раз, два, три…

В древнееврейском слово "hohmah" (звучание: хохмах) значило "мудрость", а его продолжение в идиш, "chochme", наряду с исходным значением, получило и переносное — "шутливое замечание".
Смысловой дуализм, заключающийся в слове "хохма", окунает читателя, на секундочку, в пропасть времени, откуда все мы родом. К праотцам. Но не в преисподнею, в мир теней, а к вечнозеленому древу смыслов, живущему в языках.
Поэзия отличается от стихотворчества, как земля от неба. На земле все материально, твердо и определенно. В небесах напротив, сплошное зияние и пустота. Как говорил Мандельштам, "…поэзия — это дырка от бублика".
Поэт не знает, что он напишет. Поэт идет за своей интуицией, как Данте за Вергилеем, удивляясь являющимся словам и возникающей картине.
Аки Зевс, он рождает мир и заселяет его. Поэт — вечно юный грек на берегу моря. Чем это закончится — неизвестно. Поэт прислушивается к миру, из которого рождается слово. Ибо слово это — плоть от плоти и дух от духа того, изначального: "Вначале было Слово…". Слово, рождается из Хаоса, для того, чтобы Хаос этот назвать, вызвать из небытия и дать ему смысл. Вне языка, вне смысла культура перестает существовать.



Ъ

…иного нет. Мир, неделимый
извне, единый и внутри.
Не катит хохма, мира мимо,
профукать жизнь на раз, два, три…
Ты — плоть от плоти жизни этой.
Ты — дух от духа жизни той.
И невозможно летом в Лету.
И нет возможности зимой,
поскольку Лета стала твердой,
и стрежень Леты, изо льда,
стал памятью второго рода
не то, что первая вода.
Ты даже не предполагаешь,
что ты живешь, пока снимаешь
убогий Гугл в Господнем доме,
где света пыль лежит на томе
раскрытой Библии, лежит
еще от сотваренья мира,
где корень зла и сок аира
в подкладку воздуха зашит.
Ты, этим воздухом вспоенный,
не помнящий свой первый вдох,
живешь подробно, как Иона,
хотя, по виду, полный лох.
Приняв за чистую монету
бессмертья маленький двойной,
ты — плоть от плоти жизни этой,
и дух от духа жизни той…

Слово для поэта не самоцель, но насущный хлеб жизни. Преломляя слова, поэт имеет возможность отдавать. Он может накормить страждущих.
Огромное количество людей равнодушно проходят мимо, но есть единицы, которые протягивают руку за стихами и уносят их с собой, в неведомую для поэта жизнь.
Пересказывать и объяснять стихи бессмысленно. Чудо не поддается объяснению.
Настоящая поэзия ничему не учит и ничего не объясняет. Настоящая поэзия дает возможность прикоснуться к чуду. Поэзия — это бренд вечной жизни, который поэт берет в краткосрочную аренду. Поэзия — дефис между датой рождения и датой смерти.

22 марта 2011 г.

*Речь идет о юродивом Афанасии, любимом ученике протопопа Аввакума, ставшем иноком Авраамием.