Книжно-Газетный Киоск


Силлабо-тоника


Ольга КОТЕНКО



МИНУС НА ПЛЮС
 
ЗАЛИВ

в мозг врос моллюск
щиплет — минус на плюс
мотает себе на ус
каков он твой мозг на вкус
без мыслей твой мозг приятней
особенно после объятий
особенно если до моря
11 метров и воля
твоя — пескарь — онемела
сомнамбула ветра и мела
полощет парус далекий
в залива лазурном сиропе
свое отражение — верно
что «ничто» одномерно
что море — сознания глыба
а мысль только юркая рыба
поверхностной или глубокой
она может быть на бок ты
перевернись — песочек
теплом — прогревание почек
и это не шутка что тело
весьма деликатное дело
а ветер живот щекочет
как жаль что покой непрочен
и только у моря хватит
на всех пышногрудых объятий
далекий парус полощет
свое отражение — проще
смотреть на залив из-под тени
и чувствовать сладость мгновений
которые утекают
    как из сосуда
       наполненного до края



КАМЕРТОН

Это в черном старинном соборе играет орган.
Это в спальню к прекрасной Лауре вошел Дон Гуан.
Это пепел, летящий все выше и выше во мглу.
Это тонкая нить погодя попадает в иглу.
Это комья налипли на грунт чуть сырого холста.
Это в водах обильных полипы цветеньем куста.
Это Кармен танцует и любит, с ней желчный Хосе.
Это Саша седая совсем все идет по шоссе.
Это камера — карма — каморра, что ловит сердца.
Это ключ от затвора и силуэт без лица.
Это камерный темный театр.
Этот звук — он таинственно спрятан
и закрыт на заслон
камертон



БРИЗ

Посчастливилось бризу родиться
серебристым и нежным.
Он на яхтах весь день веселится,
он вселяет надежды
в олигархов
усталых, солидных,
брюзгливых, дотошных;
от фольварков
несущих в моря
своих женщин роскошных.
Он целует им руки,
гладит волосы,
трогает смуглые плечи.
Он становится другом,
опьяняет сердца,
что-то трепетно долго щебечет.
Повернув свои лица
в простор океана безбрежный,
где вдали вечно манят столицы
с их успешностью внешней;
будто главное в жизни
еще непременно случится, —
замирают на миг,
            смотрят вдаль,
и не то чтобы свет,
            но печаль
проступает на лицах.