Книжно-Газетный Киоск


Астрахань

Когда я начала писать «Родословную», мне захотелось поехать в Астрахань, чтобы ещё успеть встретиться с родными отца. Последний раз я была там в возрасте 18-ти лет (1965 г.), и вот спустя 47 лет! в (2011 г.), я вновь здесь. Меня все родственники узнали и гостеприимно встретили. Они проживают в старинной части города (Трусово), где ещё много сохранилось деревянных домов. Остановилась я у своей двоюродной сестры Галины и её мамы Александры Григорьевны Кузнецовых (тогда ей было 84 года, а 25 мая 2016 года её не стало). Встретили они меня радушно. Дом кирпичный, современный, со всеми удобствами. Во дворе стоит хорошая баня, это лучше, чем ванны в современных домах, проверила на себе. Мне было с ними комфортно и хорошо. Когда я стала читать военные воспоминания отца, они прослезились. Я была рада, что могла услышать из уст близких родственников некоторые подробности из детства и юности папы, тем более, я почти ничего не знала ни о дедушке, ни о бабушке по отцовской линии.
Мой дед, Кузнецов Михаил Степанович (1879–1942 гг.) был шорником (конюхом) и ремонтировал сбруи для лошадей. Однажды, во время Великой Отечественной войны, в 1942 г., он переправлял лошадей в Астрахань. При переправе лошадь стала тонуть, он не мог её спасти и ушёл с ней под воду. Так оборвалась его жизнь в 63 года. По воспоминаниям родных, он был мастеровой, умел всё делать своими руками. Любил детей и не обижал свою жену. Женился он на моей бабушке в 1897 году, когда ей исполнилось 16 лет, а ему — 18 лет. Жили дружно, воспитывали детей, которых рождалось очень много (14!), а в живых осталось всего 5 человек (три девочки и двое мальчиков). Это сёстры отца: Клавдия — 1903 г., Нюра — 1906 г., Тося — 1919 г., мальчики, Иван — 1912 г. и Николай — 1921 г. (мой отец). Все ушли из жизни в послевоенные годы, но были хорошими добрыми людьми, дружными между собой.
Моя бабушка Ирина Григорьевна (1881–1967 г.) была красивая русская женщина. Всю свою жизнь она занималась воспитанием детей, была домохозяйкой. В годы её молодости выпали испытания борьбы с такими болезнями, как малярия и тиф. Многие её дети умирали из-за малярии. Когда родился мой папа (последний), она долго его кормила грудным молоком. Мне рассказывали родные, что и в 5 лет, стесняясь, он просил у неё грудь. Вероятно, это помогло отцу в войну быть крепким и выносливым, так как вырос на материнском молоке. Она была заботливой матерью. Всю свою жизнь прожила с детьми в Астрахани, только наша семья была вдалеке от неё. Но она писала письма и однажды приехала одна (без сопровождающего) к нам в гости, в г. Новороссийск. Я вспоминаю, что по какой-то глупой случайности, мы её не встретили. Но она не растерялась и приехала с железнодорожного вокзала на такси. Сколько было радости и слёз, и ни слова упрёка с её стороны. Хорошая бабуля! Мне рассказывали родственники в Астрахани, что она любила играть в карты, и больше всего в «9». Ходила ко всем своим детям в гости, но в последние годы жила в семье младшей дочери Антонины Михайловны (врача). Мне понравилось её выражение, когда она хотела кого-нибудь из детей навестить, говорила так: «надо климат сменить», — и уходила временно в другую семью. В вопросе наследства дома она никого не обидела, всё решила по справедливости. Продала дом и деньги разделила так, что они достались и нашему отцу. Ушла она из жизни тихо, во сне, в 86 лет…
Из всех родных, оставшихся в живых, больше всех запомнила папу в детстве, его двоюродная сестра, Вера Михайловна Синицына (1926 г.), ей сейчас 85 лет, она моложе его была на 5 лет, в детстве они бегали вместе, играли. Несмотря на плохое зрение, меня узнала и сказала, что я очень похожа на отца. Как же она была мне рада! Рассказала некоторые эпизоды из их детства:
«Коля был смелый и шустрый, всё в руках у него горело. Сам смастерил себе самокат и катался, я просила его прокатить, он отказал мне, боялся что упаду. В 1933 году был страшный голод, он залезал на деревья и брал яйца из гнёзд грачей, и все ели. Когда бабушка Ирина Григорьевна заболела тифом, он разжёг костёр из соломы и заставлял меня прыгать через огонь, чтобы мы не заболели и бабушка быстрее выздоровела. А малярию он лечил так: собирал цветы «ромашку», кипятил и заставлял всё выпить. На руки привязывал «ромашку» и просил не отвязывать. Через 3 дня болезнь проходила, и больше человека не трясло, и волдырей на руках как не бывало! Где он этому научился, не знаю, но лекарь он был хороший! В его руках всё кипело. Однажды он с отцом, дедом нашим, Михаилом Степановичем, крышу крыл в доме. Дед наш тоже был мастеровым, вышел из бедной семьи, всё умел делать. Как-то дед нам сварил кашу-«сливуху», в кастрюлю бросил пшено и картошку, укрыл на некоторое время и потом разлил нам по чашкам. Мы с Колей ели за обе щёки! Сколько себя помню, никогда такой вкусной каши больше не ела. В детстве мы любили зимой кататься с горки, санок у нас не было, и мы катались на «ледянке». Отец твой делал эту ледянку из навоза коровы. Как? Пока навоз был тёплый из-под коровы, он поливал водой, образовывался лёд в виде лепёшки, и это служило подстилкой для спуска с ледяной горки. Всю зиму мы катались с сёстрами и братьями на «ледянке».
Время пришло прощаться, она перекрестилась, до пола поклонилась мне и просила передать на кладбище папе и маме низкий поклон от неё. Да, род Кузнецовых очень гостеприимный и хлебосольный! Не хотелось от хорошего и тёплого приёма уезжать.
…Умерла Вера Михайловна Синицына в Астрахани, у себя дома, в сентябре 2014 года, в возрасте 88 лет.
Город Астрахань произвёл на меня впечатление, как город старинного русского зодчества, и вместе с тем, как все города в России, он интенсивно возрождается в современных постройках, но что, очень важно, старается сохранить старину. Основная достопримечательность и гордость города — Кремль белокаменный. Вначале это была крепость, которая защищала жителей от нашествия врагов, а затем на территории построили (1698–1710 гг.) собор в честь Успения Божией Матери. Белый силуэт собора виден из самых отдалённых уголков города. От Кремля и Собора я не могла оторвать глаз! Для людей мусульманской веры возрождены минареты, татарским обществом в (1901–1902 гг.) были построены мечети. Они также являются украшением города.
Астрахань — город многонациональный, ведь он стоит «на пересечении торговых путей Востока и Запада, культур различных народов». Татары, казахи, русские живут дружно, соблюдают и уважают древние традиции друг друга. Много смешанных браков. Лица с азиатской внешностью, с узким разрезом глаз достаточно часто встречаются, начиная с автовокзала.
Запомнилась мне прогулка на теплоходе по красавице реке Волге. В центре города я села на комфортабельный теплоход и поплыла под музыку вдоль красивой набережной. Представила, как папа в молодости переплывал эту широкую реку с одного берега на другой. Оказывается, это было возможно, так как она мне показалась не столь широкой, да и соседка-пассажирка моя сказала, что в молодости она тоже переплывала. Река Волга разделяет город на историческую часть и современную. Возведены два автомобильных моста (старый и новый). С теплохода, на противоположной стороне от набережной, я увидела пляж, он находился на незастроенной части реки. Берег в кустарниках и песке. Основная масса людей приезжают купаться летом сюда.
В честь 450-летия города (1558–2008 гг.), в перестройку, построили сотрудники газовой промышленности в дар городу современную, широкую, с несколькими пристанями, удобную для людей и теплоходов набережную. Выполненные в стиле 19 века фонари на столбах и вазы с цветами придают торжественный и праздничный вид. Это достойный подарок увенчан там же (на набережной) памятником Петру 1, как основателю флота.
А совсем недавно, в дни моего пребывания (октябрь 2011 г.) был открыт потрясающий по красоте и архитектуре современный Музыкальный театр оперы и балета, где будут петь оперные звёзды мира. Жаль только, что папа не дожил до этих дней.
Он очень любил искусство, особенно кино. Я помню, как в выходные дни он ходил в разные кинотеатры и смотрел в один день три фильма. Это могли быть фильмы художественные и документальные, не важно, главное, что он был любознательным зрителем. По воспоминаниям сестры, фильмы про войну он не мог смотреть, иногда выходил из зала. Любил читать книги, особенно по истории, следил за новостями по телевидению, постоянно и внимательно читал газеты, журналы. Иногда мама его просила читать вслух, ибо она всегда была в деле, чаще всего за швейной машинкой. Он её просьбу выполнял.
Я не помню, чтобы он проверял у нас уроки или вёл просветительские беседы, мы учились хорошо и не доставляли хлопот родителям. Тем более, начиная с начальной школы, я с сестрой посещала кружки Новороссийского Дворца пионеров. На собрания родительские он ходил и был доволен и гордился нашими успехами. Его любимое выражение запомнилось нам с сестрой: «Всё детки у вас хорошо!». Папа, как человек военный, часто был в море или занимался ремонтом катера на суше, уставал, и ему уже было не до нас. В Астрахани родственники мне рассказывали, когда мы приезжали в гости к ним, были маленькими и папа с мамой будили нас на поезд, а мы не хотели вставать. Тогда папа по-морскому спрашивал нас: «Вы чьи, дети? Мы отвечали: «Мы дети военные!». Но, как отец и впоследствии дед, он был заботливым и беспокойным. Основные качества его характера — это доброта, искренность, скромность. Любил чистоту в доме, иногда сам мог навести «флотский» порядок. Он так же, как и мама, старался дать нам высшее образование и всё делал возможное для этого. Присылали деньги (не большие), но как могли, и постоянно фрукты и овощи передавали поездом в Ленинград, Москву.
Сейчас, когда я оглядываюсь назад, возвращаюсь в прошлое, я всё больше понимаю, как помешала война открыться талантам отца. Он был от Бога наделён хорошей памятью, способностью и желанием учиться, физически был крепок. В застольях он всегда был тамадой, умел артистично сказать тост и поддержать любую компанию, обладал удивительной коммуникабельностью (мне по наследству передалось это качество). Но война сломала его психологически, он не мог справиться с воспоминаниями и стал выпивать. С этой болезнью он не справился. Мы его лечили, помогали всячески, особенно это выпало на плечи мамы, так как мы учились, и не были рядом с родителями. Когда выяснилось, что у него рак лёгких и поздно делать операцию, но всё-таки один шанс на выздоровление ему дал врач-хирург в онкологическом центре в Москве (Морхов Ю. К., кандидат медицинских наук). И папа согласился на операцию. Она прошла успешно, через какое-то время его выписали и мы его привезли домой (находился он у меня, в Москве). Через несколько дней ему стало плохо, мы отправили его вновь в больницу, и там он скончался в моё дежурство. Я помню, как мы с ним говорили ночью о том о сём, и вдруг он сказал: «Да, дочь, жаль, что я не Герой Советского Союза». Я ответила: «Ты для нас герой!». — «Нет, дочь, Вам было бы легче». На мой вопрос: «Как ты себя чувствуешь?», — он ответил, еле дыша, как во сне: «Хорошо», — и махнул мне рукой, как бы прощаясь…
Это случилось 19 мая 1990 года, в Москве. Похоронили мы его со всеми почестями в Геленджике. Все ветераны были из Новороссиийска, родственники из Астрахани и Геленджика (более 200 человек). Говорили много искренних слов ветераны и признавались в том, что он действительно был представлен во время войны к званию Героя, но по недальновидности начальства он это звание не получил. Дело в том, что после очередной военной операции бойцам давали выпить спирт, чтобы они расслабились и не сходили с ума. Когда пришли награждать, отец и некоторые члены экипажа были уже нетрезвы. Начальство решило: «НЕ дать награду». Эту несправедливую «занозу» он носил в своём сердце всю жизнь, только один раз признался в том, что наболело за долгие годы. Вот такая тяжёлая расплата пришлась на долю ветерана.
Думаю, что первые годы перестройки, лихие 90-е, он бы пережил очень тяжело, так как началась межнациональная рознь, а он был человеком глубоко интернациональным, русским по духу и крови. До сих пор его вспоминают добрым словом родственники мамы и говорят: «золотой был человек».
В нашем доме бережно хранятся 18 его наград. Самые дорогие — это боевые медали. У него их 6, две медали «За боевые заслуги», одна под номером, вторая без номера, думаю, что её вручили за психическую атаку, так как давали такие награды тем, кто выходил живым из боя. Жаль, что нет отца, и я не могу спросить его об этом лично. Третья медаль «За отвагу», она вручалась тем, кто проявлял личный героизм в бою, затем два почётных ордена «Красной звезды» и «Красного знамени», они тоже вручались в военные годы. Папа при жизни говорил, что это самые дорогие его сердцу медали и ордена, так как они были вручены во время войны. Далее 3 медали за участие самых ожесточённых боёв в Крыму и на Кавказе (1941–1943 гг.), медали — «За оборону Одессы», « За оборону Севастополя», «За оборону Кавказа». Остальные 9 медалей — Юбилейные, за Победу в Великой Отечественной войне 1941–1945 года, вручались они от имени Президиума Верховного Совета СССР в разные годы: в 1946, 1948, 1958, 1966, 1969, 1976, 1978, 1985, 1988. А также он был награждён в 1985 году за храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками почётным Орденом ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 2-й степени в ознаменование 40-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов.
Как и многие ветераны, он не любил надевать все медали, ордена, стеснялся, да и весили они тяжело (носил планки). Только в праздничные дни 9 Мая и 16 сентября (день разгрома фашистов у стен Новороссийска) он надевал парадный костюм со всеми наградами.
Папа прослужил 25 лет на военной службе, уволился в 1960 г. в звании мичмана, механика торпедного катера. После выхода на пенсию он продолжал работать на маленьких катерах в качестве судового моториста, строил с водолазами пирс морского вокзала в городе-герое в Новороссийске. Я представляю, как ему было не просто жить и работать в городе, который падал и разрушался на его глазах во время войны, а сейчас он вместе со всеми его поднимал. Но папа никогда не унывал, он был оптимистом по природе своей, верил в лучшее завтра, хотя прозрение и у него наступало. Вспоминаю, как он сетовал на то, что партийные взносы высчитывали много и он мог бы давно на них машину купить. (А, спрашивается, зачем с ветеранов войны собирали эти взносы? Они ценой своей жизни и здоровья заплатили за всё.) Но такова была система, выйти из рядов КПСС считалось позором и предательством. На пенсию, я помню, он жаловался, она была маленькая, и надо было обязательно работать, чтобы прокормить семью, учить детей. Правительство прибавляло понемногу, больше всех прибавил пенсию ветеранам войны и проявил истинное уважение к ним — это Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. При его власти ветераны собирались чаще, дорога им была бесплатна, расходы брала на себя организация, в которой он трудился. Вспоминаю приезд отца и мамы 9 Мая 1967 года в Москву, в Измайловский парк на встречу с ветеранами — участниками боёв за город Новороссийск. Проводил эту встречу и пригласил лично папу легендарная личность — бывший командир Новороссийской Военно-Морской базы, Герой Советского Союза, Вице-Адмирал-Георгий ХОЛОСТЯКОВ. Впервые ветераны приехали со всех концов страны и эмоции переполняли их, они не могли говорить о своих подвигах. За них говорили ордена на груди и Театр фронтовых новелл, которым руководил режиссёр московского парка, фронтовик, заслуженный работник культуры Серафим Иванович Китаев. По инициативе С. Китаева и Г. Холостякова такие встречи проходили на высоком художественном уровне, оставались в памяти надолго. Китаев С. И. впервые нашёл правильную форму подачи материала о ветеранах. Об их подвигах говорили профессиональные ведущие, артисты театра и телевидения. Позднее этот приём использовали на советском телевидении в передаче «От всей души», которую замечательно вела народная артистка СССР Валентина Леонтьева. Мне тогда исполнилось 20 лет, я поступала учиться в институт и эта встреча мне запомнилась, тем более она была направлена на встречу с молодёжью. В Измайловском парке ежегодно проводились в День победы театрализованные праздники, посвящённые эпопее «Малой земли».
Другая масштабная встреча ветеранов-катерников состоялась с 5 по 10 мая 1989 года в городе-герое Севастополе. Она была посвящена 45-летию освобождения города от немецко-фашистских захватчиков, 70-летию со дня основания 1 бригады торпедных катеров. Торпедный катер «ТК-93», под руководством Героя Советского Союза Черцова А. Е. в апреле 1944 года участвовал в военных операциях по освобождению Севастополя, и мой отец принимал самое активное участие, он был мотористом на этом катере. (Интересно об этом написано в книге А. Черцова «В огне торпедных атак».) На эту встречу прибыли моряки-катерники, командиры, бывшие сослуживцы отца. Мама и семья брата из Ленинграда (Санкт-Петербурга) также приехали, чтобы поддержать отца и быть очевидцами радостных и душевных встреч с ветеранами. Для нашей семьи Севастополь — это не только героический город, который с 1941 выдержал 250 дней обороны от немецко-фашистских захватчиков. После войны папу перевели сюда служить в 1953–1954 гг., его часть находилась недалеко от Херсонеса. Мы жили в этом морском городе, ходили в начальную школу и брат провёл свои юношеские годы.
Недавно я посетила город-герой Севастополь (2011 г.), была на съёмках видеофильма в Херсонесе. Дом, в котором мы жили (ул. Древняя, 23) стоит на том же месте. Воинская часть, где папа служил (напротив дома), также сохранилась. Встретилась я со своей подругой детства, Татьяной Самолётовой (Бирюковой), она проживает в том же доме. Мы не виделись 50 лет, а встретились как родные, со слезами радости. Рядом с домом она открыла продуктовый магазин и стала предпринимателем. В этом я почувствовала новое время (перестроечное). Разве мы могли себе представить в советское время, что будем собственниками магазинов и квартир? Она добрым словом вспоминала всю нашу семью, особенно брата, так рано от нас ушедшего… Как важно сохранить в памяти людей хорошие светлые воспоминания о семье!