Книжно-Газетный Киоск


Владимир КАЗИМИРОВ
 
* * *

Дорогие мои сестры-братцы!
Я тут перед вами, как птенец.
Не пора ли мне во всем признаться —
Во грехах крамольных, наконец?

Может, не додумав, что-то начал
Слишком юным — сразу невпопад!
Может, недостаточно лихачил,
Может, встрече с другом не был рад?

Было все: и ладно, и отрадно,
И невыносимо всем совсем.
Год за годом вкалывал изрядно,
Чтобы стаж набрать под 47.

Дружба не исчезла, не забыта.
В чем-то вы мне ближе, чем родня.
Ради нашей дружбы, кроме МИДа,
Я нигде не прослужил ни дня.

Каждый час — свидетель, как не просто
Сквозь десятилетия промчать.
И, понятно, все-таки не до ста,
Но до 90 "проторчать".

А теперь нелепая забота
Тянет тяжкой ношей за спиной —
Пусть потомок воплотит во что-то
Знания, не схваченные мной.

Жизнь лишь раз дается человеку!
Что же все же утешает нас?
Скольких ты в жестоких дебрях века
Крепко выручил, а скольких спас?!

Чуять каждый винтик в колеснице
Все-таки не всякому дано.
Чтоб вселенской радости добиться,
Века мне не хватит все равно!



* * *

Это стало чаще — слишком часто, —
Чем на протяженье жизни всей.
Долголетие — не только счастье.
Разве в радость — провожать друзей?!



* * *

Это ж не Анталья и не Ницца,
А в Лосином острове больница.
От одних лекарств тут будешь сытым
На шоссе, зачем-то всем Открытом.
А поодаль в выправке отцовской
У метро вас встретит Рокоссовский.
А чуть-чуть подальше (от греха)
Прячется вдали ВДНХ.
В той больнице, охлаждая пыл,
Я случайно уйму дней пробыл.
Это ж невозможно передать:
Там вокруг — сплошная благодать!
А теперь наверняка приснится
Вовсе не Анталья и не Ницца —
Ставшая мне близкою больница!



* * *

В Лосином — всегда воскресение!
Настрой и погода — весенние.
И нет сновидений иных.
Но все же потом — потрясение:
Одна медсестрица Есения
Улыбками лечит больных!