Известный кинорежиссер, Христофор Триандафилов этим летом находился в Новороссийске. Среди соотечественников Христофор Васильевич выделяется независимыми суждениями, не ординарным взглядом, высказываниями — порой резкими — по различным вопросам нашей не простой жизни. Сегодня наш разговор не только о творческой работе, но и размышления на тему понтийского языка, как средства общения греков.

— Христофор Васильевич, сегодня в средствах массовой информации и, в особенности, на греческих молодежных сайтах, одним из часто обсуждаемых тем является вопрос о понтийском языке и понтийцах? Как вы считаете, на каком языке должны общаться греки России, и что для всех нас представляет Понт сегодня?
— Ваш вопрос не простой и содержит два пункта. Буду последователен. Первое — если сегодня кто-то владеет понтийским диалектом греческого языка, то ему никто не мешает им пользоваться. Этот диалект, по-моему, ближе к древнегреческой речи, чем современный греческий язык. На понтийском диалекте общались не только пастухи в горах Понта, но и все жители южного побережья Черного моря. Насколько мне известно, в новогреческом алфавите шипящих букв нет. Русская фамилия Шишкин по гречески будет звучать — Сискин, а Жуков — Зуков. Смешно? Думаю не очень. Таков новогреческий алфавит и с этим фактом надо считаться. Призывы некоторых наших отчаянных патриотов — «возродить понтийский язык!» вызывает у меня недоумение. Такое ощущение, что это «засланные казачки». Что значит возродить? Это значит потратить немало денег на академиков, которые напишут новые учебники, на подготовку преподавателей, на открытие новых классов в школах и так далее. Такое дорогостоящее начинание приведет к разделению одного народа — на греков и на понтийцев. Кому это выгодно? Турции! Используя такие настроения внутри греческого общества, турецкие власти при желании могут махнуть рукой и разрешат грекам-понтийцам селиться на территории Понта. Взамен они вежливо попросят у Греции Фракию и часть Македонии, где достаточно много турецкого населения. Вот что значит, на мой взгляд — «возродить понтийский язык!» Греция — наша прародина. Государственным языком этой страны является новогреческий язык. Мы можем этот язык любить или не любить, но называя себя греками, мы должны изучать и овладеть не только разговорной речью, но и письменностью этого государства. Не владея разговорной речью, приехав в Элладу, грек чувствует себя некомфортно. Только один общий новогреческий язык способен объединить греков в разных уголках планеты, в единую нацию.
Теперь о том, что такое Понт? Много лет назад я, старый шутник, находясь в кругу своих соплеменников, разложил небольшую географическую карту и попросил показать границы Понта. Для многих это оказалось неразрешимой проблемой. Некоторые водили пальцем по турецким берегам Причерноморью, но точных границ Понта указать не могли. Более смелые очерчивали территорию вокруг города Трапезунда. В советское время, грекам, добровольно или вынужденно, изучавшим марксизм-ленинизм, было не до истории Понта. Позднее выяснилось, что Понт — это очень древняя греческая колония, с плодородной землей, реками, лесами и рудниками. Греки жили в Понте не одно столетие, когда им пришлось вой­ти в состав Восточной Римской империи, где греков называли — ромеи. Спустя несколько десятилетий Понт стал важной провинцией Византийской империи, где греков, как и раньше, звали ромеями, но не византийцами и не понтийцами. Но вот в Понте появились племена османов, которые начали притеснять греков. Спрашивается, как получилось, что греки Понта, живя на обжитой земле, оказались слабее пришлых османов? Они что были выше ростом и шире в плечах? Ничего подобного. Я бы сказал так — «зажрались» наши предки и вместо того, чтобы собраться в кулак и дать отпор пришельцам — откупались от османских бандитских шаек. А те, наглея, прибрали к рукам не только Понт. Умной голове всегда нужны крепкие кулаки. Детей, семью и Родину защищают кулаками. За Родину борются, воюют, а если надо за Родину погибают, но не бросают и не разбегаются по всему миру. Предки греков Российской империи когда-то жили в Понте. Сегодняшние греки России вышли из шинели скроенной идеологами Советского Союза. Что нас греков, граждан бывшего СССР, связывает с Понтом? Ничего! Я считаю нашей прародиной Грецию. Если кто-то считает, что его родина Понт, то надо просить гражданства у Турции и ехать жить там.

— Как Вы считаете, наша молодежь заражена вирусом «греческого национализма»?
— Уважаемая Яна, я нахожусь на том участке своего жизненного пути, которая делая красивые зигзаги, неспешно катится туда, откуда не возвращаются. И в силу своего возраста, я далек от молодежи. Кого я знаю из молодых? Это, прежде всего мои сыновья. Но они уже взрослые — старший сын архитектор, а младший инженер по телекоммуникациям. Оба учились в Москве. Прежде, чем увидеть зеленый луг с отарой овец, они видели грубый асфальт. Внучка тоже «асфальтовый» ребенок. Как и отец, она тоже архитектор. Все трое работают и не раз бывали в Греции. Старший сын, в отличие от младшего, влюблен в Грецию. Все трое не владеют греческим языком и возможно по этой причине у них «греческий национализм» не проявляется. Кстати, не следует путать национальное чванство с национализмом. Национальное чванство на бытовом уровне — показная любовь к своему народу. Хвастливое ребячество — результат дурного воспитания. Мудрость гласит: «Не хвастай тем, что у тебя было, а скажи, что есть сейчас». Надо признать — нам грекам сегодня хвалиться нечем. В течение многих веков греки дарили свои знания и опыт многим народам, а себе мало, что оставили. В нашей среде сегодня нет всемирно признанных философов, математиков, физиков, шахматистов и маловато широко образованных людей. В предисловии к книге Анатолия Балджи «Эллины Украины» Гавриил Попов пишет: «Пора греческим организациям не ограничиваться сферой танцев и песен, а перейти к сфере интеллекта, бизнеса, политики. В ногах правды нет, как говорит пословица». Я полностью согласен с Гавриилом Харитоновичем. Мы греки России слишком увлеклись понтийскими и прочими танцами. Для решения национальных проблем — если они есть — надо активнее шевелить мозгами.

— Что на Ваш взгляд сейчас является самым важным для сохранения этноса и культуры греков России?
— Яночка, я думаю модель греческих обществ, созданная более двадцать лет тому назад, устарела. Тогда, как говорят «в лихие девяностые» греческие общества сыграли свою положительную роль. Те, кто хотел уехать в Грецию уже там. Те, кто остались, им нужен, на мой взгляд, греческий национальный клуб. Нечто среднее между советским клубом и греческой кофейней. Для создания клуба возникнет проблема с помещением. Если не страдать гигантоманией и не искать выгоды, то можно ограничиться небольшим помещением, где можно разместить одновременно пять, шесть столов на двадцать-тридцать человек. Для проведения массовых мероприятий правление клуба может арендовать зал с большим количеством мест. В состав правления клуба должны быть избраны образованные, авторитетные греки — не более пяти человек. При правлении следует образовать совет достойных старейшин и молодежную комиссию. Вместе с членами правления они избирают председателя клуба. Правление должно разработать программу работы клуба и определить размер членских взносов — для работающих они должны быть выше, а для неработающих пенсионеров намного ниже. Членские взносы должны быть не копеечные. Труд двух сотрудников клуба — председателя и сестры — хозяйки должен оплачиваться. Все остальные работают на общественных началах. При клубе, возможно, следует создать кассу взаимопомощи. Клуб должен стать местом, где греки могут встречаться, общаться. В результате этих общений, возможно, родятся идеи, которые обогатят и разнообразят жизнь самих членов клуба. Тот член клуба, который в течение полугода без уважительных причин не оплатит членские взносы, исключается из состава клуба. О его исключении следует опубликовать материал в греческой газете. Вход в клуб для него закрыт. Народ должен знать своих «героев». Предложенная мною мера драконовская, но другого выхода нет. Пришло время четкой работы без разгильдяйства. Вход в греческий клуб — свободный для всех, но не для того, чтобы собираться и пить водку до потери пульса. Люди, которые сумеют дополнить и воплотить в жизнь подобного рода проект, будут способствовать сохранению скромных традиций и культуры греков России.

— Христофор Васильевич прошло уже 20 лет после съезда в Геленджике, на котором Вы присутствовали. Что изменилось и к чему мы пришли за эти 20 лет?
— Яночка, маленькое уточнение к твоему вопросу. Я не просто присутствовал на съезде, а был членом оргкомитета. А теперь — к чему мы пришли, и что изменилось за эти годы? Многие из участников съезда стали гражданами Греции. Я тоже, хотя большую часть времени приходится находиться в суматошной Москве. На первый съезд греков СССР в Геленджик съехалась вся греческая элита. Впервые за многие десятилетия произошел не подъем, а взрыв национального самосознания греков. Я увидел цвет нации и оробел. Почему? Потому, что я не говорил по гречески. Я и сейчас им не владею. А тогда, если кто-либо обращался ко мне: «Ясу Христофоре! Пос исе?» — он для меня был знатоком греческого языка. Позже я понял, что зря робел. Оказалось многие знают «Ясу! Пос исе» еще что-то и все. Тем не менее, съезд избрал меня членом Национального Совета. В этом качестве я предложил совету отобрать способную молодежь и направить на учебу в разные институты. Через пять лет у нас греков были бы свои профессиональные журналисты, режиссеры, артисты, музыканты и т. д. К сожалению, мое предложение не нашло поддержки — не было денег того, что декларировалось на съезде так и осталось на бумаге.

— Вы были в Греции в самый разгар забастовок. Каковы ваши впечатления от этих событий?
— Начну с забастовок. Теперь это уже образ жизни греков. Трудно себе представить Италию без мафии, а Грецию без забастовок. За пределами Афин мало, что изменилось — как пили кофе, так и пьют, как ели много, так и едят. Магазинов стало меньше — позакрывали. Но гостиницы не подешевели. Машины едут, автобусы тоже, мотоциклы мчатся, поезда отправляются по расписанию, самолеты летают, метро работает. Люди куда-то спешат, кушают на ходу. Угрюмых выражений на лицах не замечал. В селах мало детей. В семьях турок их 5–6, а греков 1–2. А ведь пьют ту же воду, греются под тем же солнцем. Если так дело пойдет, то через несколько лет греки в парламенте окажутся в меньшинстве. Тут дело не в кризисе, а в идеологии и морали. Но в большей степени в греческом доморощенном эгоцентризме. Много лет назад в своих интервью и статьях я заявлял, что греки живут не по заработанным средствам. Кто-то из бывших членов правительства Греции сказал, что «мы все вместе ели». Я думаю, не ели, а обжирались. Не по одежке протягивали ножки. Когда человека приучают к комфортным условиям жизни, его трудно потом заставить таскать холодную воду из колодца и пользоваться туалетом в конце огорода. Тут конечно забастуешь. Зачем приучали? Зачем Евросоюз давал деньги в долг? А затем, чтобы превратить Грецию в послушную овечку — это новая форма колонизации. На мой взгляд, Греция — жертва корпоративных махинаций банкиров. Но греки народ тертый. Пройдет время, все «устаканится». Желательно, чтобы греки проявляли больше скромности и здравого аскетизма. Я прагматичный оптимист. Верю, что кризис в Греции — не хроническая астма, а сезонный грипп экономики.