Стилизованная под блокнот, новая книга Светланы Дион и по содержанию очень напоминает записную книжку, состоящую из отрывных листов. Кажется, будто мы заглянули в очень личные записи, не предназначенные для посторонних глаз. Оригинальная живопись Алёны Емелиной, нетривиальное построение сборника — стихи, проза, газетные публикации, фотографии автора разных лет — все это создает ощущение, что с нами поделились самым сокровенным, что показывают только близким. "Догадка" же, как следует из определения, это "предположение, мысль, не основанное на достаточных данных". Когда мы пытаемся найти рациональное объяснение вещам мистическим, например, вероятность жизни души после физической смерти, мы разводим руками: "Это из области догадок…"
О чем же пойдет речь в этой книге? Автор определяет это подзаголовком: "о‑невидимом-но-существующем". О жизни, о мистике, о фатализме, в конце концов: "Не НАМ решать. Но только НАМ мечтать,/ Загадывать безумные желанья…" Предопределенность, неразрывная связь двух близких людей — поэзия и проза автора подчинена этой теме. Все остальное — мистическое, философское, религиозные начала призваны если не подтвердить ее догадки, то, по крайней мере, резонировать с ними. Ключевая пара человеческих эмоций "горе" — "счастье" сливается в одно слово, и этот смысловой прием отсылает нас к образам торжественной церковной тишины, в которой звучит клятва обряда бракосочетания: "Я клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас". Для Светланы Дион любовь равна победе над смертью, но именно настоящее чувство (не увлечение, не симпатия!), такое отношение, когда верность простирается на материальный мир и на загробный… Несмотря на то, что автор пишет как регулярным, так и свободным стихом, беглость рифмованного текста ярче проявляет мимолетные состояния — грусть ("Автопортрет"), любование природой ("Рассвет в Гранаде"), сновидения ("Подсолнух, которым я была…"). Афористичность же рассуждений о любви раскрывают строки верлибра:

Горе необходимо прожить, перестрадать, приспособиться к внезапной утрате, чтобы вернуть себе утраченное душевное равновесие. Рифмованное стихотворение не всегда подходит для выражения этого переживания. Сила верлибра — иная скорость мышления, позволяющая выпить по капле все этапы горевания — осознание потери, принятие себя и своей жизни в ином измерении — после крушения. Героиня Светланы Дион вспоминает прошлое как в широкострочных текстах, лишенных созвучности, так и в произведениях с элементами рифмы. Все зависит от того, кому адресовано послание. Так, скорбь об ушедшей в мир иной любви выражается в стихотворении "Пейзажи воспоминаний":

Совершенно иная интонация — отрывистая, колкая, как бы бьющая в одну точку проявляется в "Поэме последней ночи", посвященной маме автора:

Горе имеет свою продолжительность. Не будучи прозой, как представленные в книге отрывки из романов "Попрошайка любви" и "Записки ангела-хранителя", верлибр, тем не менее, максимально насыщен последовательностью драматических событий. Он позволяет интенсивнее переживать состояние горя за счет нелинейности высказывания, близкой к естественному состоянию "потока мыслей". В конечном итоге, героиня Светланы Дион, отстрадав свою потерю, благодарит мироздание за то, что это огромное чувство было (и есть!) в ее жизни. В этом положении автору также приходит на выручку верный помощник — русский свободный стих:

В традиционном стихотворении так не скажешь — упрешься в двойную задачу: донести смысл сказанного в звенящей "упаковке" созвучий. Благодарность же, а в особенности счастье — слишком масштабные состояния человеческой психики, чтобы передавать их намеренно художественно. Кроме того, в верлибрах Светланы Дион сливаются воедино культурные традиции западной поэзии (как их не впитать, с юности живя за рубежом!) и сила духа русской женщины, талантливой балерины. Как мы знаем, традиции русского классического балета — это, прежде всего, реалистическая направленность, демократичность и гуманизм.
Распространенный практически во всех европейских и внеевропейских литературах, где практически отказались от рифмы, в русской литературе верлибр успешно конкурирует со стихотворениями "в столбик", что обязывает верлибристов подходить к написанию стихов с утроенной тщательностью: классики обязывают. Вот и автор, которая на трех европейских языках (английском, испанском и французском) говорит так же свободно, как и по-русски, самые пронзительные свои произведения отдает гибкому ритму свободного стиха, отграничивая их от прочих порядковыми заголовками: Первый, Второй, Третий верлибры.
Творчество Светланы Дион — тот самый случай, когда отчетливо видно: счастье — это осознанный выбор: либо продолжать быть глубоко удрученной тем, что случилось, либо начать ценить то хорошее, что было, есть или еще встретится в жизни. Горе и счастье не просто ходят рядом, а не существуют одно без другого. Объединяют противоположности, сплетаясь в одно слово. Трагедию невозможно забыть, но в какой-то момент нужно разрешить себе жить дальше, испытывая, в том числе, и светлые чувства, и тогда