Крещение Руси окружено множеством, мифов и домыслов. Как князь Владимир совершил свой выбор? Как начиналась Византия? Кто правил ею в тот период? Почему именно христианство? Если кратко, на мировоззренческие вопросы можно ответить словами Зигмунда Граффа: «История — это политика, которую уже нельзя исправить. Политика — это история, которую еще можно исправить». Вот только практически нигде в современной печати не указано, что христианство на Руси было принято именно по настоянию Анны и ее царственных братьев.
«Цена веры. Византийская невеста» — историческая пьеса-поэма Гоар Рштуни, в которой она описывает принятие христианства на Руси в качестве государственной религии. Пьесу предваряет развернутая историческая справка и внушительный список использованной литературы. Дабы не быть голословной, автор опирается на официальные источники: труды Н. М. Карамзина и Ф. И. Успенского, а также на материалы по истории византийского феодализма. Послесловием же служит весьма любопытное приложение: отрывок из исследования «Армяне и Византийская империя».
В своей новой книге писательница ставит перед собой сложную задачу: в художественной форме поведать историю христианизации Руси Византией, сделав акцент на вклад армянского народа в эту задачу цивилизационного масштаба. В школьных учебниках «национальный вопрос» не поднимается, между тем, армяне сыграли не последнюю роль в том, что изначально политическая сделка обернулась важнейшим культурным поворотом в истории русского государства. Причина этого, видимо, в том, что летописцы изначально не пожелали воздать должное женщине-иностранке, пожертвовавшей собой для того, чтобы христианская культура распространилась на территории Руси. Владимира знают и славят все, Анна отодвинута на задний план: не наша она, мы, мол, сами сделали все, сами, без какого-либо участия армян и греков! Ну, что ж, вполне объяснимое желание не зависеть от константинопольского патриархата. Затем, собственно, и брали невесту «оттуда», чтобы не расшаркиваться ни перед греческой церковью, ни перед византийскими императорами…
Гоар Рштуни описывает это красиво, стилизуя под написание древней летописи. Действие начинается с разговора известного армянского историка-летописца Асохика и его помощника, начинается издалека, со слов: «Пора историю писать». Клубок потихонечку разматывается…
Армянская царевна Анна (да-да, она была армянкой, и об этом знают немногие, в основном, педантичные историки!) становится женой князя Владимира. Сама Анна противится этому браку и отказывается выходить замуж за язычника, к тому же ее сердце занято. Но, как известно, «жениться по любви не может ни один король». И принцесса тоже, тем более — девушка, чья личная трагедия противопоставляется прямой угрозе военной интервенции. Принцессою была — царицей станет! Что значат человеческие чувства, если на кону — территориальная целостность государства! Тогда красавица поставила князю условие: он крестится, становится истинным христианином и примерным семьянином. Кульминация пьесы — пламенный монолог византийской невесты на фоне креста:

После бракосочетания Владимир вернет Херсонес под власть Византии на добровольных началах: чай, не-по родственному теперь хозяйничать на Корсуни, свое-то он уже получил. А на Руси случилось нечто такое, что кардинальным образом перевернуло ее историю: великий князь вернулся в Киев и окрестил своих подданных. Что же до царицы, то для потомков «Анна явилась орудием небесной благодати, выведшей Россию из тьмы идолопоклонства». Эта миссия отражается в ее монологе, запальчивом и светлом:

И что в итоге? Всем хорошо? Так не бывает. Пьеса завешается самоубийством Нарека, возлюбленного Анны, которому не оставили выбора: ссылка в Армениаку обернулась бы для славного воина позором. Отвергнутая любовь, бесславный конец карьеры… нет, лучше не знать стыда, лучше смерть… Тут, конечно, можно сказать, что, мол, «не садись не в свои сани», но разве можно заставить любить или не любить? Ну, а коренные переломы в ходе всемирной истории всегда требуют жертв. Отчаянные слова молодого человека, стоящего с понурой головой, подтверждают извечный политический тезис — «идея выше человека»:

Что же касается могущества Византии, подкрепившую государственное становление Руси как одну из ведущих европейских держав, то связи русов с византийской кровью не исчерпываются легендарным династическим браком. Читая эту книгу, не раз восклицаешь: «Надо же, как интересно!». Как было на самом деле, мы никогда не узнаем. Но как оно в принципе могло бы быть, можем получить представление, исходя из того, какие источники систематизировала писательница и как изящно вложила факты прошлого в уста своих героев. Впрочем, об этом лучше всего говорит сама автор: «Лучше продолжать изучать историю, чтобы хорошо знать, что сначала было: яйцо или курица. А после того, как изучишь, лучше написать пьесу в стихах. Например, пьесу о волнующем крещении Руси…».