Книжно-Газетный Киоск


ПО ЗОВУ СЕРДЦА...


В героических сражениях Красной Армии и разгроме ею немецко-фашистских полчищ в ноябре-декабре 1941 года на подступах к Москве, ставшими прологом Великой Победы советского народа над гитлеровской Германией, важную роль сыграли ополченцы. В рядах этих патриотов были и наши старшие товарищи — дипломаты, технические сотрудники, специалисты подсобных предприятий Народного Комиссариата иностранных дел, добровольно записавшиеся в начале июля 1941 г. в сформированную в Дзержинском районе столицы 6‑ю дивизию народного ополчения (ДНО). Как мы уже сообщали (см. № 4 "Нашей Смоленки" за текущий год), их подвигу посвящена вышедшая недавно при содействии Совета ветеранов МИД книга "Сотрудники НКИД на фронтах Великой Отечественной войны". Активное участие в поиске документов о подвиге ополченцев принимал советник первого класса в отставке В.К.Пархоменко, приславший в редакцию свои заметки, которые мы предлагаем вниманию читателей.

После кратковременной боевой подготовки на базе Московского Института инженеров транспорта (МИИТ) 12 июля 1941 года ополченцы НКИД прибыли в д. Озерище Дорогобужского района Смоленской области, где располагался штаб 6‑й ДНО. Включенная в состав 24‑й армии, эта дивизия, получившая впоследствии наименование 160‑й стрелковой, уже 30 августа приняла участие в наступательной Ельнинской операции, целью которой было остановить рвущегося к Москве немецкого агрессора.
Вместе с бойцами регулярных частей Красной Армии наши старшие товарищи сражались мужественно, подавая пример отваги и героизма. Они бились не на жизнь, а на смерть с верой в Победу. Одним из таких героев‑добровольцев был смертельно раненый под Ельней бывший заместитель начальника отдела кадров НКИД политрук И. И. Звонов, который, как писала в те дни красноармейская газета фронта "Боевой товарищ", "ведя подразделение в атаку, находился впереди и, получив два ранения, не покинул поле боя". В последнем коротком письме жене и дочери он писал: "Бои идут жестокие. Уверен — мы победим. Ну, а если кто-то из нас погибнет — Родина, Партия, Наркомат вас в беде не оставят".
Находясь в окопах и готовясь к грядущему генеральному сражению за Москву, бойцы и командиры 160‑й дивизии из числа добровольцев Наркоминдела были настроены оптимистически. И хотя ельнинская земля вскоре разделила многих на живых и мертвых, никто из ополченцев в тот грозный час не думал, чем кончатся для них предстоящие бои. Каждый понимал: сквозь ливни свинца и бомбовых ударов, в рукопашных схватках необходимо будет сделать шаг к победе. О силе духа и глубоком патриотизме свидетельствуют их письма, которые были посланы родным и близким в августе и сентябре 1941 года.
Во многих семьях наших патриотов бережно, как самая дорогая реликвия хранятся эти послания их отцов и дедов, которые в силу своей профессии и знания международной обстановки того времени полностью осознавали, что начавшаяся война требует большого напряжения физических и духовных сил нашего Отечества и, возможно, их жизней. Эти пожелтевшие от времени открытки, конверты и солдатские треугольники с выцветшими на них записями доносят до нас голоса, мысли и чувства наших старших товарищей.
Даже в самые критические дни битвы за Москву их не покидала уверенность в полном разгроме гитлеровских войск, наступавших на столицу нашей Родины. Ради этого они были готовы стоять насмерть, приближая тем самым день полного освобождения советской земли от фашистской нечисти. И потому эти письма так трогают своей искренностью, скорбью по погибшим и пропавшим без вести ополченцам-добровольцам НКИД, еще раз заставляют задуматься об итогах и уроках войны, патриотизме ушедших в вечность старших товарищей, отдавших свои жизни ради свободы. Их самоотверженность навсегда останется в наших сердцах как пример героизма, высокой воинской доблести, глубокой духовной и нравственной силы и беззаветной любви к своей Родине.
Для членов их семей эти письма на годы оставались ответом на самый важный и сокровенный вопрос: жив ли родной человек? Что будет с ним в ближайшие дни и месяцы в развернувшихся на подступах к Москве боях?
Как следует из дошедших до нас писем ополченцев НКИД, они понимали это сами и старались развеять худшие опасения своих родных и близких, поддержать их своим бодрым настроением.
"Я живу неплохо, — сообщил своей семье по прибытию на фронт заместитель начальника учебного отдела Управления кадров НКИД М. М. Бутков. — Товарищи у меня хорошие, большинство из Наркомата, и снабжение хорошее. Все товарищи, и я в том числе, рвемся в бой с тем, чтобы покончить с этой гадиной".
Гордость за сына, который в свои неполные 17 лет еще не подлежал призыву, но, тем не менее, ушел добровольцем в войска НКВД, переполняла накануне будущих боев мысли и чувства заместителя директора Высшей дипломатической школы, бывшего красного конника кавалерийской бригады Котовского Г. Г. Мерцалова. "Не все отцы с несовершеннолетними детьми пошли в армию, а мы с сыном уже служим… — писал он жене. — Насколько я знаю — он не трус. Если поедет на фронт, то пусть помнит, что побеждает тот, кто храбр, настойчив и находчив, кому дорога Родина".
Оптимистичными как по содержанию, так и по общему тону были письма с фронта инструктора политотдела дивизии, бывшего стажера I Европейского отдела НКИД Я. Т. Толкачева. В письме от 18 сентября 1941 г. он сообщал своим близким: "Наши дела идут неплохо. Работать приходится много, но для пользы нашего общего дела не жаль сил. Все силы и старания на дело укрепления страны, на разгром ненавистного врага… Враг-зверь должен получить по заслугам, и мы должны отомстить ему за все жертвы… Трудно вам описать те зверства, которые он творит с нашим населением на занятой территории. Так послужим Матери-Родине до полной победы над врагом".
Первые успехи Красной Амии в боях с немецко-фашистскими захватчиками под Ельней воодушевляли добровольцев НКИД. Увиденные ими свидетельства зверств гитлеровцев на освобожденной от них территории Смоленщины вызывали справедливое возмущение и священное чувство мести к ненавистному врагу за творимое им насилие.
Погибший в декабре 1941 г. в контрнаступлении под Москвой политагитатор полка, бывший ответственный референт Средневосточного отдела НКИД Н. Г. Чепурко в письме к жене от 12 сентября писал: "Вместе со всей страной радуюсь захвату нашими города Ельни на Западном фронте… На днях моя часть вошла в один из крупнейших населенных пунктов, отбитых у немцев. Перед глазами предстала ужасная картина разрушений, грабежа и произвола, но это является общей чертой поведения фашистов".
Веря в неминуемую победу над гитлеровской Германией, в очередном письме супруге (28 сентября 1941 г.) он писал: "…На нашем направлении, как и на всех других, Красная Армия наносит врагу сокрушительные удары. Скоро, скоро фашистская гадина будет окончательно уничтожена". "Ждите открыток из Берлина", — обещал он в своем последнем письме супруге и младенцу-сыну Серёже.
Столь же непоколебимой была вера в силу Красной Армии и нашу победу и у бывшего стажера Протокольного отдела НКИД Ф. М. Иващенко, политрука роты, написавшего своей жене 15 сентября 1941 г.: "Вот когда разгромим эту фашистскую банду, вторгшуюся на нашу священную землю, тогда снова заживем и забудем все невзгоды, вызванные войной. А что мы разгромим этих гитлеровских людоедов, в этом не может быть никакого сомнения. Потому что уже лучшие дивизии противника нашли себе могилу на нашей земле, а оставшиеся силы противника тоже будут разгромлены. Сила и мощь Красной Армии с каждым днем растет, а сила и мощь противника под ударами нашей Красной Армии с каждым днем уменьшается".
Предчувствием и ожиданием будущей схватки с врагом проникнуты и письма стажера 2‑го Европейского отдела НКИД П. Я. Воробьева. В августе 1941 года он написал: "…Находимся мы в Смоленской области недалеко от линии фронта, слышна даже стрельба артиллерии. Не исключена возможность, что и нам придется вступить в бой". Стараясь морально поддержать оставшуюся в тылу жену, он далее писал: "…Надо полагать, что война будет затяжной и еще нам много предстоит трудностей, которые надо преодолевать, и я рад, что ты не пала духом, а стоически переносишь все трудности".
Дипломаты и сотрудники Наркоминдела, добровольно отправившиеся на фронт, чтобы с оружием в руках защитить Родину и оградить Москву от немецко-фашистских полчищ, готовясь к боям на передовой, как об этом свидетельствуют письма командира роты связи, бывшего помощника Генерального секретаря НКИД И. В. Климова, были убеждены не только в победе над гитлеровской Германией, но и в своей профессиональной востребованности в будущей послевоенной мирной жизни советского народа. В письме от 6 сентября 1941 г. он писал жене: "…Мы еще нужны нашему государству… и недалек тот день, когда эта фашистская сволочь будет уничтожена, будет стерта с лица земли, и мы опять перейдем на наш мирный труд, на созидание ценностей человечеству…".
Каждый раз, обращаясь к письмам и архивным материалам о наших героях-добровольцах НКИД, я вспоминаю свои встречи и беседы с ветераном МИД РФ Ниной Яковлевной Большевой, отметившей в конце марта свое 98‑летие. Фронтовая молодость этой замечательной женщины прошла в походном штабе 3‑й дивизии Второго гвардейского ордена Суворова Померанском кавалерийском корпусе, первым командиром которого был легендарный генерал Л. М. Доватор. После выхода на пенсию в 1985 г., по поручению партийного комитета и Совета ветеранов МИД СССР, но скорее по зову сердца бывшая фронтовичка, член КПСС с 1943 г., Нина Яковлевна занялась поиском сведений о своих погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны коллегах, добровольно вступивших в начале июля 1941 г. в 6‑ю дивизию Московского народного ополчения.
Более двадцати лет ее жизни были отданы встречам с ветеранами и членами семей погибших ополченцев. Она также вела обширную переписку с Центральным военным и другими архивами, военными госпиталями, областными и районными военкоматами, а также городской, районной и сельской администрацией Смоленской области с единой целью — выяснить судьбу пропавших без вести и установить места захоронений ополченцев НКИД, павших осенью 1941 г. в кровопролитных боях на подступах к Москве. Именно благодаря усилиям Нины Яковлевны были собраны и сохранены документальные сведения и материалы об участии в обороне Москвы добровольцев НКИД СССР. Эти бесценные документы, в том числе полученные от родственников и собственноручно перепечатанные, а затем переданные копии этих писем с фронта и фотографии ополченцев‑сотрудников Наркоминдела в архив МИД, позволили воссоздать более полную картину патриотического подвига старшего поколения мидовцев — героев‑добровольцев 6‑й ДНО.



* * *


В Министерстве иностранных дел России свято чтят подвиг старшего поколения. На установленной в 1965 г. в вестибюле МИД мемориальной доске, среди золотом выбитых на ней 71 имен сотрудников Наркомата, погибших при защите Родины от фашистских захватчиков, увековечены также 39 ополченцев. В Зале боевой и трудовой славы Министерства им посвящен специальный стенд. Их имена занесены в министерскую Книгу Памяти.
В 2008, 2009, 2011 и с 2015‑го по 2019‑й ежегодно делегации ветеранов и сотрудников МИД России выезжали на Смоленщину для возложения венков в г. Дорогобуже, деревнях Ушаково, Озерище и в г. Ельне в память о местах боевых сражений и гибели сотрудников НКИД — ополченцев 6‑й дивизии. В первую поездку в деревню Озерище, где в июльские дни 1941 г. 6‑ая ДНО получила боевое крещение, ликвидировав фашистский десант, был установлен памятный крест с табличкой "Вечная память дипломатам НКИД-бойцам Московской стрелковой дивизии народного ополчения, павшим в 1941 г. — От благодарных потомков".
На средства, собранные сотрудниками МИД, в День дипломатического работника 10 февраля 2014 г. на бывшем здании Наркомата иностранных дел (Кузнецкий мост, 21/5) было установлено скульптурное панно, которое рельефно отражает драматизм грозных событий лета и осени 1941 г. и напоминает о самоотверженном подвиге героев‑добровольцев.
22 сентября 2016 года в д. Озерище на средства, собранные сотрудниками МИД, в торжественной обстановке был открыт обелиск, посвященный добровольцам — ополченцам НКИД.


Никто не забыт
и ничто не забыто!