Книжно-Газетный Киоск


Владимир АЛЕЙНИКОВ


ПРОВИНЦИЯ

I


Сверчок на усиках повис
я неразборчиво кружа
на положении кулис
жду продолженья мятежа

зеленым ковриком свежа
на переулок наливной
березы лень перебежал
для переклички головной

бульвара яблочная гладь
и голубь лепета немой
но это радует игла
веснушек хлопоты весной

и так до ужаса щедрот
рассветным щебетом окрест
разноязычный говорок
колодец или перевес

пылают волосы во тьме
деревья кроны берегут
прохожий шелест обо мне
похоже вымолвить дадут

и даже некому войти
но как и прежде вечера
с начала щебета почти
считали женщины вчера

но все равно наоборот
достойны участи своей
окрепли локоны и рот
и груди стали тяжелей

но к животу припав дрожа
надломлен рядом вразнобой
где ветру туго на дрожжах
и верба шепчется с тобой.


II


Долгие месяцы лед или снег
в тюле ломается — лень помутнев
долгие месяцы то ли во сне
в Туле меняется то ли вослед
лен уломает и выманит гнев

долгие месяцы то ли Стожар
то ли желания шаль до утра
но круговая — пожар этажа
жаль наизнанку — подушка бодра

ранка кровавая душит смолой
великовозрастна до декабря —
в пряники вкраплена рябь молодой
вышивки юного голода зря

долгие месяцы веют над на-
ми нераспета и ля пополам
до потолка полагается дна
или рассвета расценивать храм

это ли южная летопись крыш!
тучи размеры на мелкие полосы!
это высокая поступь стоишь
над человеческой бодростью голоса

только ли яблоки сыплют слюдой?
только ли вишня настоем характера
кухонной утвари дарит бедой
и чудесам причитания матери?

долгие месяцы к дому друзей
ласточка медлит протяжная песенка
или бессмертия ждет ротозей
долгим поклоном столетника плесенке

полупрозрачная ватная вдоль
лестница плещет ступеньками разницу —
так научи утомительна столь
так убедительны зоркие празднества

о! голубые виски подняла
рыба — и лоб распрямляя старательно
реки расправили вновь удила
реяли стаями цели внимательной

наша земля потеряла любовь
лишь светляки подарили значение
о мореходная сходка долгов!
точкой намечено пересечение

там мировыми столбами Господь
шар поднимает — и тлеет на пару с ней
каменной бабы скользящая плоть
над глубиною коралловых зарослей.


III


Мы замечали иногда
что невозможна реже
незаменимая всегда
равнина печенежья

о побережья благодать
и яруса прохлада!
соизмеримая тетрадь
до паруса и взгляда

передовая моряка!
наращивай на равных
кривые хлопья с пиджака
с прихожей или ванной

и чтобы выловить испуг
одеты поколенья
от шишек елочных от мук
волнения и лени

и если рыщет тугодум
желанием измерьте
рукопожатья близость дум
и в то же время смерти

о неужели это нам
с чердачной пылью в теле
немногим больше простыням
чем есть на самом деле?

играй улаживай равней
но подойди поближе —
на карнавале королей
высокие увижу

о сколько лопастей и стрел
намечено и скрыто!
но даже сад не опустел
и яблоко разбито

недолговечен ураган
равнения и строя!
колоды карточным домам
военного покроя

подснежник вылинял во льду
но таяли и тлели
бокалы в каплях на виду
до самого апреля

и чтобы поровну на треть
не выронили сами
я выбрал эту круговерть
и розовое пламя

что наша родина сильней
и сутолока выше
но сжатость ящерицы в ней
растает неподвижна.


IV


Так на весах с проводником
уздою просит коромысла
подсвечник шапошных знакомств
для равноденствия и смысла

застольным ландышем взамен
гитары ветреной июля
черноголовые уснули
перекрещенья перемен

и там в безмолвии ночном
где ветка ивы остролистой
отроги мрачные втроем
для передачи австралийской

природа плещется живи
Наташа! радуется ласке
уединения любви
подобострастная развязка

зеленоглаз простоволос
доволен жизнью беспредельно
на склоне рыцарского тела
победным вымпелом берез

в кофейных зернах отсырев
асфальта вылитые звенья
на берегу стихотворенья
переведу перегорев

великой млечности настой
такое вновь перенимая
бескровный город роговой
улитка радужная мая.


V


С годами пришедшие с моря
сдирают загар цепенея
торопятся проводы кори
и ропоту хлопоты с нею

прислуга любви не замедлит
ловить в постепенности тая
смолистого лепета леди
прогул самодельного края

и рост проследить исподлобья
надбровными дугами рея
в разорванном правдоподобье
пытается поступь пигмея.


VI


На майке фасон синебровый
молочные тяготы крепости
доносится беспрекословно
лягушек речная нелепица

плотина звучит коротая
но рядом и реже у лопасти
настой леденца замечая
прикус шоколадный торопится

теряя и грея размах
жемчужная топь переспрашивай
кулачная в полутонах
цепная на сгустках оранжевых

и там выбирай свысока
талон распечатывай — вынеси
счастливый товар моряка
налет фиолетовой примеси

чуть слышно дремота плывет
покой родниковый превысится
вода ледниковая плот
подымет и выручит выходцев

тогда новогодняя гладь
ее ненаглядная просится
унылая лесенка вспять
церковная разноголосица.


VII


Три вымпела реют во рву
у города ранит укрытие
на сгибе луча изорву
звезду золотую наития

еще серпантин замирал
до судорог рядом до скорого
течения бурь кочевал
точеных ботфорт Христофоровых

любимые! нечего страх
разменивать вечеру! разница —
слоеный (соленый) кристалл впопыхах
верительной грамоты празднества

повальная так глубока
до обморока неурядица!
военная сеть паука
уляжется или уладится

игольчатых стрел начеку
купается новое плаванье
корвет боевой наверху
колеса и волосы гавани

вороны сигнальная тьма
задира молчун перечитывай
копеечной розни тюрьма
гостинцев и сладости липовой

даримая до кругаля
ранимая до одарения
торопится вплавь шевеля
таинственной россыпью гения.