язык  мой  враг  и  не  прилип  к  гортани —

перед  лицом  державных  держиморд

и  мне  легко  стоять  на  поле  брани
из  поля  брани  сделав  натюрморт

пускай  попкорм  переполняет  урны —

но  знает  бог  и  ключик  золотой

что  синекуры  делят  синекурвы
что  караул  устал  и  ждет  конвой

пусть  вечный  бой  концы  с  концами  сводит —

пусть  вечный  жид  почетный  ветеран

я  темноте  за  окнами  угоден
и  перепончат  словно  ихтиандр

тиара  их  тиандру  будет  сниться —

и  ночь  придет  которая  нежна

луна  в  полнеба  боль  чужой  боль  ниццы
и  маха  он  и  бабочка  она

и  бабочка  она  готова  к  бою —

ждут  цеппелины  полные  свинца

и  тот  кто  каждый  день  зовется  мною
пройдет  со  мной  дорогу  до  конца

и  если  я  как  тот  храбрец  хардкорный
отдам  любому  царство  за  коня —

мой  натюрморт  как  целый  натюрмордор
не  спит  и  ждет  и  верует  в  меня…

такой  удачный  выпадает  тур —

по  касапетам  всех  районов  спальных

где  изливает  звуки  труба  дур
и  магазин  стоит  универсальный

тур  хейердал  приехал  в  глухомань —

с  пупырчатым  кондомом  на  кармане

где  мани  ждут  его  потратить  мани
и  не  спастись  от  этих  самых  мань

тур  хейердал  приехал  отдохнуть —

и  странствий  мили  выдохнуть  в  промилле

упасть  в  чужих  подмышек  духоту
чтоб  духотою  тою  утомили

окурками  засеян  здесь  песок —

о  курки  там  где  матка  прячет  яйки

и  треуголка  гладкой  бабалайки
звенит  струной  резинки  от  трусов

тур  хейердал  в  итоге  хер  ей  дал —

развел  на  банку  пива  и  папирус

папирус  ностра  дамус  настрадал
и  дал  под  зад  чтоб  лишнего  не  снилось

а  в  небе  намечался  фейерверк —

и  руки  по  спине  мороз  по  коже

и  тур  который  все  же  хер  ей  вверг
пускай  во  сне

но  все-таки

но  все  же…

скоропостижный  год
над  городом  нагим —

и  бьет  в  громоотвод
все  то  что  говорим

в  нагроможденьи  стен
затей  и  шелухи —

с  улыбкой  на  лице
мне  лучше  быть  глухим

и  выдохнуть  легко
с  лица  смывая  грим —

есть  мед  и  молоко
под  языком  твоим

под  языком  змеи —

под  знаком  наго  ты

когда  слова  мои
никчемны  и  пусты

и  непотребный  мир
везде  вокруг  меня —

под  языком  твоим
всегда  начало  дня

всегда  начало  сна —

когда  везде  итог

скажи  мне  что  луна
восходит  между  ног

где  мед  и  молоко —

и  бес  подобный  люд

вдова  моя  клико
покуда  есть

сосут…

ни  в  бровь  ни  в  глаз  —

скорее  между  ног

подробности  всегдашней  дольче  виты

и  леты  кот  на  сковородку  лег
шипя  как  змей  больной  и  ядовитый

и  я  изнемогаю  от  чудес
и  от  пространства  будней  раз  бухая  —

сидит  у  изголовья  мелкий  бес
с  нерукотворным  ликом  вертухая

резная  боль  необрезной  доски  —

от  общих  мест  и  правил  я  завою

шепталый  снег  ложится  на  виски
и  поприще   не  блещет  новизною

ничье

вокруг  бесцветный  шум

и  на  дворе  который  год  агдамский

за  разный  ум  заходит  праздный  ум
и  ты  зайдешь  с  улыбкой  роттер  дамской

а  ближе  к  ночи  старческий  эразм
возьмет  свое  для   музыки  и  жеста —

мне  сладко  повторять  в  который  раз

повремени  постой  мое  блаженство

мне  из  углов  предвыборней  тупой

мне  из  чудес  доходчивее  порка

пока  есть  пунша  пламень  голый  бой
и  отчих  зорь  защитна  гимна  стерка

и  сонм  теней  бамбука  под  луной

и  ты  со  мной  доверчиво  тепла

дурные  мысли  переймут  ли  дети

и  будет  так  еще  тысячелетье

такая  срань  на  свете  до  угла…

поэтому  вам  здесь  не  тут  —

и  ждут  причинные  разборы

и  май  и  анестетик  труд
и  сок  из  корня  мандрагоры

пространство  выдует  гобой —

к  чему  звезда  твоя  лохмата

встает  как  лист  перед  травой
и  не  горит  над  каждой  хатой

а  тамагочи  и  хачи —

возьмут  великий  и  могучий

с  собой  вприсядку  подрочить
на  танго  возле  берты  луччи

все  стерпит  зад  и  скажет  рот —

о  том  что  сбудется  в  хотдоге

иди  скорее  иди  от

склонять  глаголы  к  безднадеге

среди  торговцев  и  кидал —

на  черной  мессе  с  мессалиной

свободный  словно  радикал
который  станет  красной  глиной

который  будет  жить  не  знать —

плодить  счета  свои  фак-туры

и  богу  душу  отдавать
когда  придет  черед

натурой…

июль  несносен  чередой  свиданий  —

и  женщины  дырявее  небес

рыдают  обозначивая  вес
чужих  телес  и  собственных  страданий

дождлив  июль  любимый  месяц  лет
и  лет  непоправимо  полноводных —

все  уезжают

видимо  на  отдых

заранее  купив  себе  билет

прелюбодейно  улицы  пусты
прелюдией  вселенского  распада —

и  соль  земли  в  конечном  счете  падаль
и  ты  моя  любимая

и  ты

когда  нас  тьмы  и  тьмы —

нам  несть  числа

вторичным  слоем  тел  и  со-членений

и  полый  мрак  раздвинет  вам  колени
в  сиюминутных  поисках  тепла

охватывает  город  томас  мор —

ползет  по  кругу  номерной  автобус

сухое  аравийское  дерьмо
вперед  толкает  скарабей  как  глобус

и  мне  известен  лишь  один  закон
необъяснимо  выносимых  пыток —

в  июль  не  жди  ни  женщин  ни  улиток

ласкающих  лениво  языком…

сведет  с  ума  тюрьма  или  сума —

и  дней  последних  видимое  донце

и  директория  всех  директорий  тьма

и  каракумы  выжженные  солнцем

и  дома  сед  невнятный  понятой —

винтажный  лжесвидетель  иеговы

когда  на  землю  сходит  ра  дугой
и  на  пустое  место  ставит  снова

и  назначает  вечно  пьяных  в  дым —

быть  глазом  вопиющего  в  пустыне

до  дней  конца  остаться  молодым
и  быть  героем  на  не  героине

накрутит  попу  лимб  и  лимпопо —

любимая  куда  идти  с  повинной

твой  членов  список  вполовину  полн
и  в  тоже  время  пуст  наполовину

куда  деваться  каждому  из  нас —

когда  к  устам  мы  припадем  у  стами

когда  простой  и  очень  средний  класс
найдет  убьет  и  спрячет  в  инстаграме

не  долго  вечен  с  беглых  яблонь  дым —

кому  покой  а  дураку  дорога

и  замысел
когда  бог  отворим
для  зверя  для  цветка  для  бандерлога…