Сорокапятилетний бывший учитель французского языка и вечный бобыль Вася преуспевающим мужчиной себя не считал, но жил все-таки неплохо. Пребывал он круглый год на даче, в уютном двухэтажном доме, в Рузском районе Подмосковья.

Тех денег, которые в постперестроечные годы Вася заимел благодаря полученному от бабушки наследству, ему на хлеб с маслом хватало. Бабушка умерла и завещала трехкомнатную квартиру в сталинской высотке на Баррикадной единственному внуку. Он быстренько продал трешку, купил двушку на Соколе и дом в Подмосковье. А после этого послал свою среднюю школу и кровопийц-учеников куда подальше и переехал на дачу.
…Это только кажется, что если ты нигде не работаешь, ты ничего не делаешь. И это только поверхностный человек не отдает себе отчета в том, что работать и зарабатывать — разные вещи. Вася — зарабатывал. Он сдавал квартиру. Выходило, конечно, не много, однако на жизнь — спокойную и несуетную! — хватало. На работу Вася устраиваться не торопился.
Вставал он часов в двенадцать. Умывался ледяной артезианской водой, топил печь. После этого, как правило, шел в поселок за продуктами. Ел Вася довольно скромно — картошку, консервы. Старался покупать и фрукты, в основном апельсины.
Он готовил еду сразу на весь день — большую сковородку картошки с тушенкой. Этого хватало.
По вечерам Вася либо читал философские книги (Соловьёва, Лосского, Хлебникова и т. д.), либо слушал музыку. Он очень полюбил в последнее время неоклассицистов Эннио Морриконе, Стива Клайдермана, а также музыку Китаро. Мелодии уносили Васю далеко-далеко от Подмосковья, и он мысленно бродил по волшебному, нежно-воздушному греческо-болгарскому городу Несебру, собирал ракушки и гладкие большие камни.
Иногда Васе казалось (почти как Декарту), что метафизический сон превращается в явь, а явь в метафизический сон. Он не мог со стопроцентной уверенностью определить, где его истинно родная земля, кто его всамделишные пращуры. Хотя — и это, наверное, довольно странно — в Несебре — в земной видимой реальности — Вася был только один раз. На экскурсии. Экскурсия длилась всего три часа.
Впрочем, Вася пребывал в уверенности, что Абсолют ниспосылает нас в очередной раз на землю за тем, чтобы мы имели возможность взглянуть на те места, где были когда-то счастливы, где жили в прошлых своих воплощениях, в минувших эпохах.
Зимой в дачном поселке было упоительно тихо. Люди приезжали только в выходные. И Вася, очарованный дачник, смотрел на быстрые заячьи и лисьи следы, внимал беззлобным «доносам» красавца дятла, выходил на абсолютный контакт с пронзительным биополем берез и орешника. И — понимал, что, живя в лесу, он совершенно не одинок.
Вместе с Васей в доме жила кошка Маруська, которая сама пришла зимой в дом. Пришла и осталась. Причем она появилась только тогда, когда Вася доделал в доме печку.
Иногда к Васе приезжал его младший брат, довольно преуспевающий, жизнерадостный молодой человек по имени Евгений. И Вася, оторванный от суетного мира дачник, мог попросить у Жени, например, о такой любезности:
— Ты не мог бы обменять мне рубли на доллары, если, конечно, это еще можно сделать в Москве?!
Вася не читал газет, не смотрел телевизора, он находился в своем собственном измерении. И выйти из него не мог. И не хотел.
Большую часть времени Вася проводил все-таки в метафизическом сне. Либо просто спал. Ему снились все тот же Несебр, Крым (он учился в седьмом классе в Евпатории), его нерожденные дети, большой круглый семейный стол, за которым он никогда не сидел, веселье и смех.
Когда он реально просыпался, кошка Маруська лежала у него либо на груди, либо на плече.
Маруська очень походила на женщину.
Больше всего в жизни (это, конечно, шутливое преувеличение) Вася боялся, что «Перестройка» закончится и больше нельзя будет жить на ренту, а «тунеядцев» начнут сажать, как сажали раньше, в коммунистические годы.
Когда наступало лето, приезжало много дачников. Вася начинал сезонные работы. Кому-то полы настелить надо, кому-то просто бревна потаскать. Платили хорошо. Вася денег не откладывал. В основном их пропивал. Летние месяцы были запойными.
К зиме он приходил в норму и возобновлял свой созерцательный образ жизни.
Так текли годы.
Но однажды жизнь Васи изменилась. К одному из его работодателей как-то раз приехала в гости русскоязычная американка, эмигрантка «третьей волны». Ее звали Ирина. Было ей, как и нашему герою, сорок пять лет. Моложавая, полненькая, одинокая…
Роман между ней и Васей закрутился на удивленье быстро. И через два месяца Ирина и Вася вместе отбыли в Филадельфию. Васе — по Ириному приглашению — оформили визу на два года. Свою дачу он сдал. За пятьсот долларов в месяц. Сразу на год. Кошку оставил младшему брату Евгению, который был довольно преуспевающим бизнесменом и жил в центре Москвы.
Ирина работала художницей. Уехала из Москвы восемнадцать лет назад, окончила Пенсильванскую Академию художеств, жила на то, что оформляла офисы в различных американских городах. Жила не богато, но и не бедствовала, конечно. В общем-то ей везло. Заказы не переводились. Хотя найти их в Америке даже дипломированному специалисту очень трудно.
Ирина имела небольшую (однокомнатную) собственную квартиру (студию) в Филадельфии и снимала просторную мастерскую неподалеку. В мастерской не было центрального отопления, но зато функционировали канализация и газ. Платила Ирина за мастерскую двести пятьдесят долларов в месяц. Это очень дешево. Хорошая цена, как говорят в Америке.
Ирина работала много, мазала, как она выражалась, краски.
Вася жил как прежде. Слушал любимую музыку, читал своих философов. Отдавал Ирине пятьсот баксов в месяц, которые ему жильцы пересылали по системе Western-Union. И жили они, поживали.
Если Ирина довольно часто выходила из дома (в магазин, на выставки, на русские литературные вечера), то Вася вел абсолютно замкнутый образ жизни. Русская Филадельфия его не устраивала. Двухэтажные невзрачные типовые домики, засилье пишущей братии, несуразный суржик с одесским акцентом, непривычная еда в магазинах… Он тосковал по своему дому и кошке Маруське…
Через год жизни в Америке Вася понял, что больше не может. Он принял решение вернуться домой. Ирина его особенно не уговаривала остаться. Она была очень умной женщиной и понимала своего бой-френда. Они расстались друзьями.

Вася вернулся.
Маруську у младшего брата забрал.
…Вася лежал на диване и думал о своей жизни. Ему казалось, что ему все приснилось…