Во всем виноваты женщины. Жили мы с моей подругой Аришкой (по-моему, неплохо) в нашей малогабаритной однушке, но тут ей, видите ли, стало места мало.

— Ну что, — сказала она, — у нас за ванна? Не покупаешься! Сидячая ванна — это ужасно. Кухни вообще нет. Перекрытия в доме деревянные — не престижно. Короче — улучшай жилищные условия. Иначе жить с тобой не буду.
Я жить один не хотел, удручающий опыт одиночества я за прошлые годы познал во всех его печальных проявлениях. И как самый заурядный подкаблучник стал выполнять Аришкину жилищную стратегию. Продал свою квартирку гостиничного типа на Тверской-Ямской улице. На удивленье быстро и легко. А вот купить… Здесь все оказалось непросто.
Квартир в Москве много, а выбрать что-либо пристойное — сложно. Экология ужасная, красивых мест осталось с гулькин нос: все перерыто, перекурочено. Кроме того, в городе — по утверждениям свободной прессы — десять атомных реакторов и двадцать восемь смертоносных ТЭЦ.
Словом, ищите да обрящете!
Как назло, Аришка была вынуждена уехать по делам к себе на Родину, в Ленинград. Я остался без советчиков.
Картирку на Тверской пришлось освободить, хотя с новыми хозяевами мы изначально договаривались, что я поживу в ней еще месяц после продажи.
Но, конечно, месяц они ждать не стали, через две недели сурово намекнули мне, что пора бы и честь знать…
Я переехал к моему замечательному дяде (и его жене). Они меня пригласили.
Квартиры я искал сам, если мне что-то нравилось — показывал дяде.
Он, нужно сказать, предъявлял к жилищу весьма специфические требования.
— Какие подоконники? — первым делом спрашивал дядя.
Если подоконники были маленькие, он квартиру вообще не ехал смотреть. То ли дядя предполагал, что на подоконниках в случае крайней необходимости можно будет устроить спальные места, то ли он так определял толщину стен дома — неизвестно. А спрашивать я не рисковал. Боялся обидеть родного человека.
Другим критерием считалась кухня. Меньше девяти метров — отказать.
— На кухне обязательно нужно поставить диван. И большой стол. — Таково было заключение дяди.
Все остальные детали (включая экологию!) его волновали гораздо меньше.
Мы просмотрели с дядей десятки квартир. Причем во время просмотра он открылся для меня совершенно с неожиданной стороны. Я всегда его считал суровым, не слишком эмоциональным человеком. И вдруг он оказался похожим на меня.
При осмотре апартаментов он сначала очень бурно выражал свои положительные эмоции:
— Да, подоконники хорошие. Большие! Кухня просторная. Диван поставить можно. Я думаю, квартиру надо брать! Конечно, Женька, решать тебе, но я думаю, что из этого жилища можно сделать конфетку.
Потом мы выходили на улицу. Шли домой (смотрели мы в основном в нашем районе), и дядя заметно мрачнел:
— Знаешь, от метро все-таки далековато. И в ремонт вложишь не менее двадцати тысяч «зеленых». И дорога назад не очень мне нравится. Переходить широкую улицу надо. А это опасно. Придет к тебе какой-нибудь друг в гости, напьетесь, он потом потащится назад пьяный. И угодит, не дай Бог, под машину.
Дядя оказался мастером неожиданных прогнозов.
После того как было отвергнуто множество квартир, я призадумался. Я начал анализировать ситуацию:
— Почему я ничего не могу купить? Только ли во мне дело?
Чем больше я размышлял, тем очевиднее мне становилось, что, с одной стороны, дядя хотел помочь мне купить квартиру (он, святой человек, кстати, очень здорово участвовал и деньгами), а, с другой стороны, он, видимо, не слишком хотел, чтобы я быстро улетел из его гнездышка. Может быть, ему нравилось мое общество?
Дядя однажды сказал мне:
— Женёк, очень скоро цены на жилье значительно снизятся. Потерпи годика два-три…
Два-три годика мне терпеть не хотелось. И я решил изменить тактику поиска.
Лирическое отступление.
Я всегда считал, что в моей прежней квартирке, точно в неволе, невозможно было размножаться, реальным представлялось пройти только первый этап интимной жизни… А дальше? Если бы дети народились — стало бы тесновато.
Когда же я переехал к дяде, то вдруг с ужасом обнаружил, что и первый этап интимной жизни пройти у меня уже нет возможности. Негде! За годы самостоятельности я и забыл, что могут существовать подобные проблемы.
Я активизировался.
Я позвонил своему другу детства Валерке Колбаскину, сделавшему головокружительную, сенсационную карьеру. К тридцати двум годам Валерка стал не просто большим и уважаемым человеком, он добился просто невероятных высот в социальной иерархии нашего посткоммунистического государства — он стал вором в законе. В прошлом у него были вооруженные разбои, три «ходки», в настоящем — вилла в Малаховке, магазин женского белья в четыре (!) тысячи квадратных метров и взгляд, напоминающий рентген.
Странное дело — в детстве я Колбаскину не раз бил морду, в любой драке с ним я побеждал. Может быть, памятуя об этом непостижимом факте, Валера проникся моей печалью всерьез. И деловито предложил:
— Есть у меня в риэлторском бизнесе один дружок, мы с ним вместе на киче парились еще десять лет назад. Он по центру сейчас работает. У него самые дешевые квартиры в Москве, в ЦАО. Но учти — хозяев он «загашивает».
— Что значит — «загашивает»? — робко спросил я.
Валера посмотрел на меня несколько снисходительно.
До меня дошло.
Такой вариант меня как выпускника Университета христианского образования в Женеве устроить никак не мог.
Я продолжил искать самостоятельно.
Каких только квартир я не видел! Больших и маленьких, свободных и несвободных, в центре и на окраине… И всегда — дорогих. Дешевых в этом городе просто нет. Квартиры в Москве стоят не дешевле, а, по-моему, даже дороже, чем дома в Нью-Джерси, я уже не говорю про мой любимый штат Кентукки.
Правда, как-то раз мне повезло и я нарвался на хороший дешевый вариант. «Двушка». 55 квадратных метров. Рядом с набережной. Свободна. Сказка.
Я позвонил по указанному в гениальной газете «Из рук в руки» телефону. Со мной говорили очень вежливо, но с каким-то подозрительным акцентом. После того, как я представился, робко рискнул поинтересоваться:
— С кем имею честь беседовать?
— С хозяином квартиры, — услышал я в ответ, — меня зовут Мага. Знаешь, дорогой, ты мне сразу понравился, я могу тебе снизить цену и до пятидесяти процентов, только возьми. Если хочешь, сделку оформим прямо сегодня. За тобой заехать? Ты где находишься? Или, может быть, сам заедешь?
Я от услуг доброго Маги быстро оказался. Он меня удивил своей простотой. Мне даже показалось, что если бы я согласился к нему заехать, то он мог бы запросто попросить меня вместе с деньгами прихватить с собой утюг...
Мага на следующий день сам позвонил мне на работу, у него, к моему большому сожалению, оказался определитель номера.
Я ответил четко, как бравый солдат, что свой квартирный вопрос уже решил.
Мага предложил снизить еще цену. До восьмидесяти процентов!
Но я — даже несмотря на свою глупую страсть покупать дешевые вещи — проявил несвойственную мне благоразумность.
Потом я обратился в риэлторские конторы. Там мне подыскали ряд вариантов. Одна квартира находилась в романтическом, но чудовищно загазованном Замоскворечье. «Трешка». 60 квадратов. Мне — даже несмотря на экологию! — квартира понравилась. Понравилась она и дяде. Мы дали «добро». Но в самый последний момент, когда мы уже прощались в коридоре с хозяйкой, она выпалила такую фразу:
— А вы, Женя, везунчик, мы ждали двенадцать лет, когда нам телефон распарят, а вам подфартило — вам распарят уже через два месяца.
Я знаю, что такое в нашей стране подождать два месяца. В лучшем случае это значит подождать два года.
Мы с дядей отказались.
В другом агентстве мне подыскали «трешку» на «Динамо» (милое название, не правда ли!). Я тоже было согласился. Но фирма не обеспечивала гарантии выписки людей из квартиры. Точнее, обеспечивала, но только на словах.
— А куда они денутся? — невозмутимо говорила мне маклер Оля. — Если откажутся, мы их выпишем по суду. Или они деньги вернут.
Но дело в том, что в договоре ты пишешь одну сумму, а выплачиваешь совсем другую… Соответственно по суду можно отсудить только ту часть денег, которая указана в договоре. Кроме того, пока заявление дойдет конкретно до суда, может пройти еще года два. А выписать людей против их воли просто нереально.
Короче говоря, ни хрена я не купил.
Через две недели мне позвонил мой старинный приятель Лёша Андроньев, директор издательства «Кремлёвские куранты».
Он протараторил:
— Старик, есть возможность получить квартиру. Фактически — по гос. расценкам. Дом кирпичный. На Таганке. «Трешка». 75 квадратов. Две лоджии. Два санузла. Взятка нужному чиновнику — десять тысяч «зелени». Гарантии никакой. Шанс реальный.

Я согласился. Я отвез десять тысяч. И стал ждать. Жду и до сих пор. Лёша говорит, что в этом году в Мэрии должны быть подписаны все документы. А в сентябре якобы заселение…