Мне двадцать лет. Ей — тридцать. Она говорит: «Все, я ухожу. Ты меня достал. Прощай». Она собирает вещи. Я в панике. Я умоляю ее остаться. Но она уходит.
Мне пятьдесят. Ей по-прежнему — тридцать. Она говорит: «Все, я ухожу. Ты меня достал. Прощай». Она собирает вещи. А я… Я даже доволен. Я помогаю ей собраться в дорогу. Она кричит: «Ты свинья, гадина, подонок!».
Но она не уходит.