Книжно-Газетный Киоск


АНАТОЛИЙ КОБЕНКОВ
(1948—2006)

«МОТИВЧИК БЫ СЫСКАТЬ, ЧТОБ — ЖИЗНИ НЕ СМЕШНЕЕ…»;
 ОСЕНЬ; РОМАНС;
«СПАСИБО ВСЕМУ, ЧТО НА ЭТОЙ ЗЕМЛЕ…»

Анатолий Кобенков скончался в возрасте 58 лет. Причиной смерти стали проблемы с сердцем.
Он родился в Хабаровске, жил в Биробиджане, Ангарске, Иркутске…
В течение многих лет возглавлял Иркутское отделение Союза российских писателей. Редактировал иркутские альманахи «Зеленая лампа» и «Иркутское время», организовал Фестиваль поэзии на Байкале, воспитывал молодых поэтов. В феврале 2005 года он с семьей переехал в Москву, где продолжил литературную и просветительскую деятельность, в частности, работал в фонде Сергея Филатова — мы там неоднократно встречались.
За время своей творческой деятельности Анатолий Кобенков издал более 10 сборников стихов.
Много лет назад он составил по моей просьбе номер журнала «Дети Ра», посвященный иркутским поэтам. Мы даже успели провести презентацию этого номера в Чеховской библиотеке. Вынашивали и другие совместные планы. Но мы предполагаем, а Господь располагает…
В стихах Анатолия Кобенкова чувствуются вселенская иудейская печаль (он еврей по маме) и русский безудержный размах. Стихи у него пропитаны аллюзиями (оммаж Мандельштаму тут, конечно, очевиден), культурными реалиями, но, вместе с тем, это и глубоко почвенническая Поэзия, сермяжная, болевая, сердечная.
Я очень люблю стихи Анатолия Кобенкова.



* * *

Мотивчик бы сыскать, чтоб — жизни не смешнее
и чтобы — из нее и, в то же время — над;
чтоб книги не слышней, но ангела слышнее,
и чтобы — этот миг и этот листопад:
и Репин и Сезанн: и охряной, и алый;
и Книга Бытия, и Книга Перемен…
Славянская фита и иудейский алеф;
и запад, и восток: и когито, и дзен;
и без стиха Платон, и без него стрекозы,
но братец им Франциск, а родственничек — Даль…
О, Розановский бес с крапивкой от Спинозы,
О, Эпикуров дух, рассыпавший миндаль…
Кому из вас подпеть — кому из вас темнее
без песенки моей? объединившись с кем,
жить, книги не слышней и жизни не смешнее —
кому мотивчик мой, кому его повем?..



ОСЕНЬ

Григорию Кружкову

Снег — за углом, а бабочки и птицы,
за сто земель, за тридевять морей...
То наркоман, то бомж к нам постучится,
то беженка застынет у дверей, —

И так их много, так их зовы часты,
Настолько мы навстречу им бежим,
что кажется: какой-то главной частью
мы не себе, а им принадлежим...



РОМАНС

Стылый вечер, мартовское крошево,
Хриплое дыханье аонид…
Спи, мой ангел — что-нибудь хорошее
Сретенка тебе да насулит.

Смятый вечер, даль не проутюжена,
Затерялись маковки во мгле…
Спи, мой ангел, горе обнаружено —
Завтра не бывать ему в Кремле…

Поздний вечер, пахнет разносолами,
Рюмочка то плачет, то поет…
Спи, мой ангел — что-нибудь веселое
Для тебя Хитровка наскребет.

Черный вечер, мартовское кружево,
Сновиденье матовое для,
Спи, мой ангел — счастье обнаружено
Далеко-далече от Кремля…



* * *

Спасибо всему, что на этой земле
еще остается: строке, на столе
сомкнувшей крыла свои; свету,
который, как мы с тобой, тысячи лет
отыскивал эту планету.

Спасибо всему, что случилось: губам
распахнутым, снам, что наснились,
спасибо ломившимся к нам тополям
за то, что они были дадены нам
на счастье и в счастье сложились.

Спасибо за то, что могу говорить:
— Спасибо, — за то, что могу повторить:
— Спасибо, — и вновь повториться:
— За то, что нас жизни возможно лишить,
а жизнь ничего не лишится.

(Стихотворения с портала https://45ll.net/anatoliy_kobenkov/stihi/)