однажды я захотела запомнить,
как учительница истории
выговаривает: «милитэр».
я не помню ни тему урока,
ни во что она была одета,
просто мне захотелось запомнить,
как она отчеканила это слово
для класса,
в котором пытались взорвать школу
распыляли перцовый баллончик
били девочек по лицу
я думаю про милитэр
про осанку и выправку
кодекс настоящего офицера
который размножили по соцсетям
и репостят именно те,
кто нарушает все его пункты.
историчку звали как мою маму —
Ольга Николаевна.
что я вынесла с ее уроков?
французское слово,
вдавленное в спертый воздух нашего класса,
как из горящего дома
вынесла на руках
с тех пор прошло лет пятнадцать
и наверное именно это слово
помогло мне избавиться
от невзаимной влюбленности в одного парня,
который, посмотрев фильм батальон,
сказал, что ушел бы к немцам
потому что у них шнапса вдоволь.
не могла взяться никакая ольга николавна
у тц европолис на лесном проспекте,
но она выросла между ним и мною
и зачем-то отчеканила:
милитэр
прозвучало как мутабор
и чары рассеялись
неисповедимы пути твои, господи

Палка, палка, огуречик, карандашик задрожит:
вот и вышел человечек в удивительную жизнь.
Ложка, вилка, и слюнявчик да игрушки на полу
Человечек насвинячил и теперь стоит в углу.
Ашки, бэшки, рассчитайся на раз-два, ча-ща, жи-ши.
Плюйте в лица, блюйте в тазик, ты мне больше не пиши.
Во саду ли, в огороде, в час немыслимых потех
мы при всем честном народе выбирали, да не тех...
Кто направо, кто налево, карты, деньги, два ствола,
развенчали королеву, и не вспомнят, что была,
Тили-тили, трали-вали, а в ушах трамвайный звон,
наливали, наливали, с глаз долой, из сердца вон,
плюс на минус будет минус, плюс на плюс звезда во лбу,
вот скажи-ка мне на милость, ты зачем лежишь в гробу?
Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, приезжай хоть на часок,
листьев мокрых, листьев палых нескончаемый вальсок,
спят усталые игрушки, в неотвеченных висят,
не хочу к тебе в подружки, мне уже под пятьдесят.
Мама, мамочка, мне страшно, отчего часы спешат...
Кто-то там стоит на страже, и не выйти, не сбежать...