Андрей НЕДАВНИЙ
Поэт, музыкант. Участник Форумов молодых писателей в Липках (2004, 2008, 2009) и первого Форума переводчиков в Звенигороде (2015). Публиковался в журналах «Дети Ра», «Литературный Кисловодск», «45-я параллель», «Белый ворон», «Новая реальность», «Плавучий мост», в «Литературной газете», «Независимой газете». Участник коллективных сборников «Новые писатели» и «Каталог лучших произведений молодых писателей» (по итогам Форумов молодых писателей 2010) и «Московский год поэзии». В 2013 году вышла первая книга стихотворений «Арфистка эолова». Один из основателей ставропольской литературной группы «Кавказская ссылка» (2011).
Поэт, музыкант. Участник Форумов молодых писателей в Липках (2004, 2008, 2009) и первого Форума переводчиков в Звенигороде (2015). Публиковался в журналах «Дети Ра», «Литературный Кисловодск», «45-я параллель», «Белый ворон», «Новая реальность», «Плавучий мост», в «Литературной газете», «Независимой газете». Участник коллективных сборников «Новые писатели» и «Каталог лучших произведений молодых писателей» (по итогам Форумов молодых писателей 2010) и «Московский год поэзии». В 2013 году вышла первая книга стихотворений «Арфистка эолова». Один из основателей ставропольской литературной группы «Кавказская ссылка» (2011).
И РАСКАТЫ ГРОМА ВДАЛЕКЕ
* * *
* * *
И девочка нарцисс, и сердца камень лунный,
И тишина вокруг, и город неживой.
И то, что жизнь назад так задевало струны, —
Не произносит звук, но издает лишь вой.
У домика с трубой, у огорода с чучелом,
В кармане пара фиг, и рыжий кот внутри.
Ты, песенка моя, не спета, но наскучила.
Ты, счастьице мое, делю тебя на три.
И тишина вокруг, и город неживой.
И то, что жизнь назад так задевало струны, —
Не произносит звук, но издает лишь вой.
У домика с трубой, у огорода с чучелом,
В кармане пара фиг, и рыжий кот внутри.
Ты, песенка моя, не спета, но наскучила.
Ты, счастьице мое, делю тебя на три.
* * *
Осень. Вечер. Тишина нарушена.
Женщина, с собачкой на руке,
Курит долго, словно после ужина.
И раскаты грома вдалеке.
Ножкой правой аристократически
Пепел растирает по листве.
Видно, что настроена лирически.
В общем, все как надо. Дайте две.
Я иду домой, гортанью трогаю
Этот воздух и ловлю слова.
Я иду домой своей дорогою,
Капюшоном скрыта голова.
Женщина, с собачкой на руке,
Курит долго, словно после ужина.
И раскаты грома вдалеке.
Ножкой правой аристократически
Пепел растирает по листве.
Видно, что настроена лирически.
В общем, все как надо. Дайте две.
Я иду домой, гортанью трогаю
Этот воздух и ловлю слова.
Я иду домой своей дорогою,
Капюшоном скрыта голова.
* * *
Сезон закрыт и тихо в парке,
Дождь ледяной стучится оземь.
Того гляди старухи Парки
Мне свяжут свитер в эту осень.
В дорогу влипшая листва
Утоптана и пахнет стойко.
В случайном баре — как сова,
Моргает вывеска. За стойкой
Махнешь рюмаху и в тепле
Спокойно посидишь немного.
И день последний в ноябре
Продлить еще попросишь Бога.
Дождь ледяной стучится оземь.
Того гляди старухи Парки
Мне свяжут свитер в эту осень.
В дорогу влипшая листва
Утоптана и пахнет стойко.
В случайном баре — как сова,
Моргает вывеска. За стойкой
Махнешь рюмаху и в тепле
Спокойно посидишь немного.
И день последний в ноябре
Продлить еще попросишь Бога.
* * *
Слова приходят как садовники —
Запущенный почистить сад.
Словарь лежит на подоконнике,
Закрытый год тому назад.
Есть в этом что-то от покойника
С монетою под языком.
В серванте ночью ходят слоники
Читать Есенина тайком.
В окне — как в старой кинохронике:
Черным-бело, белым-черно.
Мети, зима, играй, гармоника,
Гляди, луна, в мое окно.
Запущенный почистить сад.
Словарь лежит на подоконнике,
Закрытый год тому назад.
Есть в этом что-то от покойника
С монетою под языком.
В серванте ночью ходят слоники
Читать Есенина тайком.
В окне — как в старой кинохронике:
Черным-бело, белым-черно.
Мети, зима, играй, гармоника,
Гляди, луна, в мое окно.
* * *
Январские каникулы прошли,
Как поздней ночью пешеход на красный.
Ты, отмывая обувь от земли,
Ведь снега нам на юг не завезли,
Вернувшись из гостей, молчишь о разном.
О том, каким еще бывает дно,
Что потолок, по сути, та же участь.
Цугундер ведь не бабы и вино, —
А пистолет в столе на всякий случай.
Что нет отмашки, шарик улетел,
Что финиш с пьедесталом — глупый фетиш.
А если спросит бог: чего хотел?
То вразумительно и не ответишь.
Как поздней ночью пешеход на красный.
Ты, отмывая обувь от земли,
Ведь снега нам на юг не завезли,
Вернувшись из гостей, молчишь о разном.
О том, каким еще бывает дно,
Что потолок, по сути, та же участь.
Цугундер ведь не бабы и вино, —
А пистолет в столе на всякий случай.
Что нет отмашки, шарик улетел,
Что финиш с пьедесталом — глупый фетиш.
А если спросит бог: чего хотел?
То вразумительно и не ответишь.
* * *
Наполовину пуст кувшин,
Хлеб черств наполовину.
Так смерть живет среди вершин,
Похожа на лавину.
И ты, совсем не альпинист,
Цепляешься за склоны,
И безвозвратно смотришь вниз,
Где твой кувшин был полным.
Хлеб черств наполовину.
Так смерть живет среди вершин,
Похожа на лавину.
И ты, совсем не альпинист,
Цепляешься за склоны,
И безвозвратно смотришь вниз,
Где твой кувшин был полным.
* * *
Сюжетов мало. И уже не та ткань
Словесная средь прочей чепухи,
Но, несмотря на это, без остатка
Дописывают автора стихи.
Что ж автор? — словно Карл грустит о Кларе,
О том, на что потрачены года.
Тебя давным-давно стихи украли
И не вернут обратно никогда.
Словесная средь прочей чепухи,
Но, несмотря на это, без остатка
Дописывают автора стихи.
Что ж автор? — словно Карл грустит о Кларе,
О том, на что потрачены года.
Тебя давным-давно стихи украли
И не вернут обратно никогда.
* * *
Сельский доктор купил мотороллер.
Дело к лету. До моря сто верст.
Под Анапою суток на трое
В окруженьи палатки и звезд
Забуриться. И плавать без меры.
Прочитать, может, парочку книг.
Впрочем, планы всегда эфемерны,
Даже если реальны они.
Спит и видит, как трейлер и спойлер,
Этот плеск набежавшей волны.
А пока что купил мотороллер,
Лихо едет на нем через сны.
Дело к лету. До моря сто верст.
Под Анапою суток на трое
В окруженьи палатки и звезд
Забуриться. И плавать без меры.
Прочитать, может, парочку книг.
Впрочем, планы всегда эфемерны,
Даже если реальны они.
Спит и видит, как трейлер и спойлер,
Этот плеск набежавшей волны.
А пока что купил мотороллер,
Лихо едет на нем через сны.
* * *
А потом мы за школьной теплицей втроем хоронили собаку,
Был июнь, и лопата врезалась в прогретую землю на штык.
Старшеклассники щуплые, молча курили, глотали по очереди из винпака.
И бросали в костер, словно детство, тетрадок экзаменационных листы.
Помню, вечером я зацепился за угол ограды рубашкой,
И сочившейся кровью измазал и пальцы, и губы.
И мать
Посмотрела хитро
— Где ты шлялся?
— Да так, прогулялись с Наташкой…
— То-то вижу, все губы в помаде. Вы что, целовались?
— …
— Ну, ладно, иди уже спать.
Был июнь, и лопата врезалась в прогретую землю на штык.
Старшеклассники щуплые, молча курили, глотали по очереди из винпака.
И бросали в костер, словно детство, тетрадок экзаменационных листы.
Помню, вечером я зацепился за угол ограды рубашкой,
И сочившейся кровью измазал и пальцы, и губы.
И мать
Посмотрела хитро
— Где ты шлялся?
— Да так, прогулялись с Наташкой…
— То-то вижу, все губы в помаде. Вы что, целовались?
— …
— Ну, ладно, иди уже спать.
ВСПОМИНАЯ МАРШАКА
Я давно не видел правду,
Я надел очки.
Линзы вставлены в оправу,
Новые зрачки.
Мир предстал намного четче,
Чем воображал.
Видимо, не зря я, Отче,
Зрение сажал.
Я надел очки.
Линзы вставлены в оправу,
Новые зрачки.
Мир предстал намного четче,
Чем воображал.
Видимо, не зря я, Отче,
Зрение сажал.
* * *
Я стоял и смотрел, как уходит земля
Из-под ног. И секундные стрелки
На часах замирали в конце декабря,
Будто кто-то менял батарейки.
Оставляла ли белка свое колесо
Или газ выплывал из конфорок,
То ли в зеркале смерть отражала лицо,
То ли жизнь умолкала, как шорох —
Я не знал наперед, где ушко и где нить,
Чтобы сшить из частей эту участь.
Бьют по правой щеке — никого не вини —
Дай ударить по левой, не мучась.
Из-под ног. И секундные стрелки
На часах замирали в конце декабря,
Будто кто-то менял батарейки.
Оставляла ли белка свое колесо
Или газ выплывал из конфорок,
То ли в зеркале смерть отражала лицо,
То ли жизнь умолкала, как шорох —
Я не знал наперед, где ушко и где нить,
Чтобы сшить из частей эту участь.
Бьют по правой щеке — никого не вини —
Дай ударить по левой, не мучась.
