Только так, только там выживаем,
Где не ведома сердцу измена.
Где сердечная верность — мы живы,
Я об этом все время помню
И тебе говорю неустанно.
Если будет готовность к счастью,
Значит, счастье придет и будет.
Понимание и прощение —
Соучастию на подмогу,
Чтобы хаос сердечной смуты,
Как волна, разбивался о скалы,
И блестели суровые камни
Миллионом алмазных брызг.
Лишь при солнце такое возможно,
А оно и внутри, и снаружи,
Согревает и, значит, верит.
Мне же голос звучащий твой
Как тональность сердечной песне,
И, похожий на шепот с молитвой,
Гонит ветер морской прибой.
Только верностью сердца мы живы…

Выбегу на берег Пенелопой
И застыну туей в ожидании
Белых кораблей на горизонте.
Ветерок бежит от ветки к ветке
И верхушку дерева качает,
И она уже подобна мачте,
Паруса над морем развернула,
Чтобы к берегу корабль причалил.
Ты мои легко узнаешь очертанья
Средь зеленых туй, держащих берег.
Мы живые люди, далеко нам
До спокойствия, до стойкости деревьев.
Буйства да волнения стихии в нас кипят,
Волною дикой страсти
Намывается и соль сомнений.
Где б ты ни был — ты сроднился с морем,
Ну а я в своей прибрежной жизни
Становлюсь на дерево похожей.
Так, наверно, пела Пенелопа…

Стремительно замедляюсь,
почти застываю
серьезной птицей-синицей,
выбирая направление полета
в новое пространство,
выстроенное тобой.
Приходят в попутчики мысли,
питает которые только любовь.
И окружает, и кружит
весь окружающий мир
всей своей безграничностью.
Все в ощущениях доступно,
сытно-пресытно, сочно,
пропадает решимость вкушать в одиночку.
Только так и случается чудо —
отовсюду и ниоткуда
идет загрузка пространства
пластикой линий,
цветом поверхностей,
созданными объемами,
резцом и кистью.
Холст, гипс, глина,
дерево, мрамор, металл
чувствуют, помнят
руки твои и мысли.

Если спросишь:
— Было ль в жизни чудо?
Закиваю и отвечу:
— Было. И не только было,
но и будет до тех пор,
пока нужны друг другу.
Вот так чудо —
наше притяженье…

Слово — и знак, и звук,
Созвучно и мысли, и чувству,
Значимо, звучно, подручно.
Слово к слову, как кирпичики
При строительстве дома,
Подбираются так, что и представить себе
По-другому уже невозможно.
И вот уже целая башня (Вавилонская ли?)
Из подобранных слов,
И я в это строение встраиваю
Обретенное слово свое.

Созидание, созерцание
сотворяют пространство жизни,
создают ту стихию счастья,
без которой и жизни нет.
Созерцание зрит зеркально.
И по зернышку, по крупице
созидание строит мир.
Замираю в пространстве счастья,
зримо чувствуя эти связи.

С годами все трудней
принять невзгоды,
все глубже и
обширнее потери,
я одолею все,
осилю ношу,
ведь ты мое
переполняешь сердце.

Небесный купол тем объемней,
чем   больше площадь водной глади,
и отражением небес переполняется река,
я ж нарушаю четкость линий, плыву,
границу двух стихий тревожа,
но как доброжелательны стихии,
ночная тишь вокруг.