Книжно-Газетный Киоск


БЕЗДНА И БЕРЕГА МИЛЫ БОРН

Дети хотят спасти бабочку: ее лимонное изящество и наполовину оторванное крыло вызывают смешанные, туго скрученные волокнами чувства.
Дети несут бабочку к учительнице, и она предлагает посадить ее на траву…
Что она еще может предложить?
В сущности, взрослые — просто выросшие дети, и та жемчужина детства, что позволяет воспринимать мир столь непосредственно и ярко, остается навсегда — хоть нарастает на нее многое…
Плохое.
Хорошее.
Слои косности, опыта, возраста, разочарований, тяжелые мхи утрат.
Изящество бабочки демонстрирует словесным мастерством Мила Борн; но и — вещее проникновение в подземные слои чувствований, где кошмары мешаются с мечтами, а на розоватый, цвета вина, туман наплывает нечто удручающее и горячее, будто расплавленный свинец.
Ассоциативные ряды ее рассказов вытягиваются нервными жилами, по которым бьет плазма жизни.
…Но — другие бабочки не унесут раненую товарку в мир насекомых, не помогут ей.
Как часто и люди — не помогут, пройдут мимо, да и пнут еще…
Учительница окажется не права, и разочарование зальет детское сознание.
…В книге «Голодный остров» восемь рассказов, и они тяжелы, как мешки, наполненные скарбом, которые надо тащить.
В книге — ноябрьская непогода, изнаночная сторона жизни глубокая подоплека действий, разворачивающаяся сложными картинами.
Мила Борн показывает: люди зажаты в тисках убогого быта, собственных неказистых взаимоотношений, внутренней пустоты.
Писательница может писать сухо: будто просыпали стрептоцид.
Может — сильными, крепкими мазками, масло кладется густо, бликуя на солнце бытия.
Нечто перемыкается в душе, чтобы дальше… жизнь понес уже обновленный человек; лабиринты построены хитро, плюс — зеркала на стенах, когда теряешься в отражениях других, тоже вынужденных совершать путь.
Рассказы красивы, какая бы нагрузка не организовывала их тяжесть.
Они подразумевают погружение в придонные слои психики, но лучи света падают и туда, суля обновление человеческого естества.

Александр БАЛТИН