Эти звезды и бездны,
Эти всполохи, свет, —
Промелькнет и исчезнет
Из Вселенной привет.

В октябре бронзозвонном
Под шуршащий припев
Высшей пробы — червонным
Златом сыплет с дерев.

Терема расписные —
Вековые леса,
И дубы-постовые
Сторожат небеса.

Над Днепровским разливом
Неоглядным стою.
Древней кручи извивы.
Ветры в соснах поют.

Облака, отражаясь,
Проплывают в реке
Лебединой державой
К островам вдалеке,

Где сливается с небом
Голубая вода.
Это быль или небыль? —
Это жизни страда.

Где был град Святополка —
Все холмы да холмы.
Древней Руси осколки
В буераках немых!

Витичевского стража
Княжий верный оплот,
Печенег с силой вражьей
В Киев-град не пройдет.

От кочевничьих армий
Граду стольному — щит.
А эолова арфа,
Из тех далей звучит.

Живу с природой в единеньи.
Открою только лишь глаза, —
Мой лес, приветственною сенью
Встречая, дарит чудеса
Вседневного преображенья.
Прозрачней даль, редеют кроны,
Цвета все яростней горят,
И одинокой птицы стоны
Все тише, глуше... Наугад
Иду вперед без тропок торных
По буро-ржавому ковру.
Камедь, сочась, как мед, сквозь поры,
Облапила сосны кору.
Ручья, затерянного в чаще,
Я долго буду слушать плеск,
Чтоб легких струй животворящих
Зимой мне вспоминалась песнь.
И созерцать, и наслаждаться
Мгновенным счастьем бытия,
И осязать, и любоваться,
Застыв, дыханье затая!

И этой вечной красоты
Неомрачаемы черты.

Рубиновою тяжестью вина
горит заката узкая полоска.
Из-под крыла земля летит откосо,
и город обнимают руки сна.
Мой Киев, до свиданья! Я с тобой
прощаюсь, чтобы снова возвратиться
в разлив Днепра привольный, голубой
и к самым дорогим на свете лицам.
И облаков летучая гряда
смыкается плотней под фюзеляжем.
Внизу плывут, сменяясь, города,
прожилки рек, как ниточки из пряжи.
А руки еще чувствуют тепло
внучат, прижатых к сердцу на прощанье.
Неотвратимо между нами пролегло
двух стран трагическое противостоянье…

Золотой паутинкой пыльцы
Весь пронизан мерцающий воздух.
Оперились и встали птенцы
На крыло — и покинули гнезда.

Яркой радуги манит разлет
На исходе дождя по-над лугом.
Знойный день неторопко плывет
Многоцветной июльской фелюгой.

Хоть досталось мне горя сполна,
Но чужды мне тоска и угрюмость.
И не властна пока седина
Превратить русый волос мой в лунность.

Бытия принимаю равно
Непосильную тяжесть — и легкость.
Все, что щедро судьбою дано, —
Счастье жизни, и верность, и стойкость.

Наглядеться б на буйство садов
И наслушаться стрекотом, звенью,
Не следить за теченьем часов,
Ощущая бесценность мгновений,

Что подобны мелькнувшей стреле…
Надышаться взахлеб, полной грудью!
Налюбиться на этой земле,
В этой жизни — другой ведь не будет...