Книжно-Газетный Киоск


Салават КАДЫРОВ

САЛАВАТЬСЯ БУДЕМ!

На одном из поэтических конкурсов я прочитал такой текст:

Мы не окочуримся от горя
И печалью нас не унять,
Пусть иванят нас и егорят,
И николаят как хотят,
А мы будем мариноваться
И любовиться, совершая грехи,
Я вас научу с а л а в а т ь с я —
Приходите послушать стихи!

После этого ко мне стали подходить женщины и, раскрывая руки для объятий, говорили: «Давай целоваться!», а руководитель одного из городских литобъединений области при встрече со мной выговаривала: «Салават, Салават, дай тебя поцеловать!», хотя я имел в виду, что буду жить и творить по имени своему.
На другом конкурсе я прочитал:

Мне бы бабу и бабла —
цены бы не было,
хоть бы немного бабла
я нашел бы себе бабу,
а то живу ни то ни се —
нет ни бабы, ни бабла,
мне бы бабла на бабу
или бабу на бабло!
Тьфу, ты! Запутался жить,
не зная начинать с чего,
то ли бабу с баблом,
то ли бабла с бабой,
но все равно бабла,
бабу, бабу и бабла!

Что тут началось! Женщины смеялись, визжали и кричали: «Давай, Салават, давай!» А мужчины хлопали по плечам и говорили: «Молодец! Супер!» Было всеобщее шумное веселье. Тут следует заметить, что все стихотворные тексты, упомянутые здесь, были опубликованы в разных литературных журналах в Москве.
Следующее интересное событие произошло в библиотеке в областном центре, где проходили литературные чтения. Я прочитал:

Карл родил Владимира,
Владимир родил Иосифа,
Иосиф родил Никиту,
Никита родил Леонида,
Леонид родил Юрия,
Юрий родил Константина,
Константин родил Михаила,
а Михаил никого не родил,
так прервалась династия,
верующих в райскую жизнь!

Известный российский поэт, руководитель литературного сообщества из Екатеринбурга воскликнул: «Гениально!», а всем я советую, кому непонятен этот посыл, внимательно почитать Библию, Евангелие от Матфея, взглядом сегодняшнего дня, как мы обожествляли и молились на наших высокопоставленных кумиров, которые обещали нам райскую жизнь.
На конкурсе Нестоличной поэзии в Кыштыме я прочитал:

Как маленький человей
Огромного человейника
Кручусь, в упор не возникая,
Бегаю, не рыпаясь на ходу
По родному человейнику,
Не доходя до самой глубины,
Где человьиная матка власти
Готовит служителей своих.
Я в человейнике поселка
Тяну на себе свою семью.
Не лучше других, не хуже,
Как подобает человью!

После этого многие знакомые и приятели поэты стали обращаться ко мне: «Привет, человей! Здравствуй, человей!», и это прекрасно, когда автор запоминается своим творчеством, поэтому я всегда всем говорю, что все будет хорошо.
Одно время я на радио вел передачу «Литературные беседы», где читали стихи, говорили о литературных мероприятиях и новостях. Несколько раз в этих передачах принимал участие известный российский поэт, куратор Евразийского журнального портала «Мегалит» Александр Александрович Петрушкин. Ему нравилось общение в прямом эфире, он загорался, волновался, тщательно подбирая слова и четко зачитывая свои поэтические тексты. Одну из передач мы посвятили жанрам и формам стихотворных произведений, благо, в это время в различных столичных изданиях были опубликованы мои тексты под общим названием «Русские хайку», которые в отличие от японских хайку более лиричны и понятны по сюжетному повествованию.
Я прочитал:



* * *

парю над облаками
порхаю в мыслях своих
чтоб не упасть на глазах



* * *

потерпевшие от пенсий
пострадавшие от зарплат
обвиняют свою жизнь



* * *

премьера погоды
замерли деревья кусты
начинается снег

В качестве примера свободных белых стихов и верлибра я прочитал тексты, опубликованные в журнале «Крещатик» (Германия):

в худосочных показах мод
есть что-то от концлагеря
в нарочитой походке не упасть
доведенных узниц моды
в больших от голода глазах
в тряпках еле прикрывающих
изможденные показами тела
больно видно как издеваются
надзиратели над бедняжками
как их люто не любит конвой
сопровождая к лобным местам
очередных шумных пыток
попытки устрашения модой



* * *

                 Земная шваль: бандиты и поэты
                                                         Б. Рыжий

и нас садили за перо
сочинив наивную «маляву»
о душевных страданиях своих
в местах не столь приближенных
но подалее от жизни своей
предъявить на сходке поэтов
в надежде быть услышанными
матерыми поэтами в законе
стараясь не перепутав рамсы
с беспределом словесного сора
быть достойно принятыми
по всем литературным понятиям
редакциями журналов и газет
в сообщество пишущей братвы

— Это высоко и сложно для многих авторов, — сказал Александр Петрушкин после передачи, но это нужно и важно для поэзии, в космосе поэзии есть место каждому автору, кто стремится дотянуться до звезд нашей литературы. После этой передачи наши острословы, приятели поэты, прозвали нас космонавтами.
Сегодня Александра Петрушкина нет с нами, он ушел в свой космос вечности, мне хочется верить, что он чувствует, что мы его помним, а пока помним — он с нами!
Я всегда всем говорю, что все будет хорошо, потому еще один текст на слово «хорошо».

Опасаюсь быть хорошим,
тем более хорошеньким
в хорошем смысле слова,
не от хорошей жизни я
слыву немного нехорошим,
опасаясь всех хорошеньких
и хорошо продуманных,
потому живущих хорошо,
считая себе по-хорошему,
что быть чуть нехорошим
очень даже хорошо!

А чтоб у всех все было хорошо, мы усердно будем салаваться!