За 20 минут доезжаю на электричке из Москвы до своей старенькой дачи. Оказываюсь в ХIХ веке — в обществе Вяземского, Пушкина, Баратынского, Тютчева…
Какой же я счастливый человек!

Опять читал И. А. Крылова. Язык устарел — образы вечные.

Пушкин был гений. Пушкин был графоман. Как ни странно, это возможно.
Пушкин написал немало рифмованной чепухи. И создал множество шедевров.
Пушкину приходилось трудно. Ему не с кем было конкурировать. Только с самим собой. То есть существовало как бы несколько Пушкиных. Поэт сам для себя создавал фон, среду. Он был, точно США, сверхдержавой. Сверхдержавой поэзии. И Дельвиг, и Кюхельбекер, и даже Баратынский писали слабее. Значительно слабее.
…Я постоянно читаю Пушкина. У меня в нем потребность.

«Ворон к ворону летит» — великий шедевр Пушкина.
Абсолютно современное стихотворение.
Ни капельки не устарело.

Я здесь слышу интонации и Окуджавы, и Казанцева, и многих других замечательных поэтов.
Пушкин — для всех.

Пушкин всегда актуален.
Вот он пишет в 1828 году:

Ну разве что-то изменилось?
А впрочем, изменилось.
Не исключаю, что сейчас Александр Сергеевич написал бы вместо слова «раб» слово «вор».

Гениальный Лермонтов написал в 1840 году стихотворение «Журналист, читатель и писатель». По-моему, все актуально до сих пор. Вот только один фрагмент:

Художник больше чем прозаик. Прозаик больше чем поэт. Поэт гениальный.

Читал в сотый, наверное, раз «Смерть Ивана Ильича». Гениальное по глубине и психологизму произведение. Но сколько (сам ужасаюсь тому, что пишу!) стилистических огрехов! Сплошная тавтология. Было, были, был, была…

Впрочем, конечно, я пишу чушь.

Стива Касатский — это, прости Господи, про меня. И про меня тоже.

Читал много лет назад лекцию в Хельсинкском университете на тему: «Тропы и фигуры в рассказах Льва Толстого». Лекция была длинной и занудной. Я, наверное, всех уморил, разбирая анафоры, метафоры, сравнения, эпитеты и т. п. в прозе классика.
Однако под конец лекции замечательно-дотошный и почему-то не заснувший профессор из Санкт-Петербурга Григорий Львович Тульчинский поинтересовался: «Скажите, а оксюмороны Толстой в своих произведениях употреблял? Если да, то приведите примеры!»
Я напряг свой слабый мозг и быстро ответил:
«Живой труп».

И больше вопросов не было.

Чехов создал целую галерею дураков, проходимцев, алкашей, неумех в своих злобных юмористических рассказах. Высмеял основу страны — мещан, купцов, земских фельдшеров и т. д.
Эту галерею характеров он создал в то время, когда Россия была на подъеме в своем экономическом и нравственном (во всяком случае, по сравнению с сегодняшним днем!) развитии.
Лопахин, уничтожающий вишневый сад (сиречь Россию), — это и есть Чехов.
Слово может убить.